Хелин Вэлли - Святость и соблазн

Вот и сейчас, перехватив в зеркале ее взгляд, он прочел в нем такую трогательную признательность, которую не выразить словами. Но взгляд этот был устремлен на него и не на него. Словно был кто-то третий, доступный только ее внутреннему взору, и именно ему она позволяла сейчас любоваться собой.

Он тряхнул головой. Какая чушь! Эта женщина просто сводит его с ума. На этот раз рывком повернув ее к себе, он впился губами в ее губы. Скользнув рукой по ее груди, он запутался в ожерелье и рванул ставшее вдруг досадной помехой украшение.

Жемчужины градинками посыпались на ковер, но одна оказалась проворнее остальных и, скатившись по пушистому ворсу, запрыгала с резким, ритмичным звуком — тук-тук-тук — по паркету коридора. Проследив за ней взглядом, она увидела, что жемчужина остановилась у добротного светлого ботинка, и подняла глаза. Ботинки принадлежали невысокому плотному человечку, который смотрел на нее непримиримо и пронзительно. Тук-тук-тук…

О Боже, только не это!..

Она хотела проснуться и не могла. К счастью, легшая на плечо рука и осторожное встряхивание заставили ее открыть глаза.

— Флоренс!

Комнату освещал рассеянный свет. Но на этот раз Флоренс не испытывала прежнего ощущения комфорта и личной безопасности. Все еще находясь под впечатлением внушающих беспокойство неясных образов, она невольно содрогнулась.

Кто же она такая? Более того, каков род ее занятий? Определенного рода сексуальные услуги? К сожалению, это казалось почти очевидным. Но если бы она действительно была… ночной, да и не только ночной, судя по всему, бабочкой да еще общалась с сильными криминального мира сего, то ее отпечатки пальцев неизбежно находились бы в базе данных полиции. В таком случае почему не удалось идентифицировать ее личность? Неужели ей сопутствовала неимоверная удача?

— Флоренс, с вами все в порядке?

Нет, далеко не все в порядке. Она была встревожена, озадачена и почти уверена в том, что ее моральный облик оставляет желать много большего с точки зрения обывателей, да и ее самой тоже.

— Мне снился сон, — уклончиво ответила Флоренс.

Напуганная тем, что ей привиделось, она в то же время не могла не испытывать и некоторую радость. Впервые после пожара на складе ей вроде бы удалось прояснить некоторые детали прошлого, запрятанные в подсознании, хотя эти детали не слишком ей понравились.

Подняв взгляд на Руперта, Флоренс замерла, словно загипнотизированная его синими глазами. Как ни потряс ее только что увиденный сон, один вид этого мужчины почти заставил ее забыть обо всем. Не потому ли, что его большое, сильное, излучающее тепло тело оказалось так соблазнительно близко?

Нет, причина должна быть в чем-то другом.

Наверняка это просто облегчение от того, что она оказалась не одна именно в тот момент, когда узнала о своей, возможно, достойной осуждения жизни. Кстати, не здесь ли стоит искать причину ее ночного появления на безлюдном складе красителей? Может быть, у нее там была назначена встреча? Но с кем? И почему в таком странном месте?

А учащенное сердцебиение породила не внезапная вспышка плотского желания, а открывшиеся вдруг факты ее неприглядного прошлого.

Как ни странно, Флоренс хотелось верить именно в это. Что бы ни случилось ранее, это можно попытаться исправить. А как исправить то, чего не знаешь?

— Мне снился сон, — повторила она.

Ей даже не пришло в голову принять сидячее положение. По правде говоря, она с трудом преодолевала вспыхнувшую настоятельную потребность протянуть свободную руку, пригнуть его голову ближе к себе и подчиниться снедающему ее желанию слиться с ним в страстном долгом поцелуе, способном, как ей казалось, заставить ее забыть о странном сне.

Флоренс попыталась было убедить себя в том, что просто ищет утешения в любой форме. Но все было напрасно: желание прижаться губами к его губам, почувствовать его руки на своем теле нарастало. Может быть, ей просто необходимо прикоснуться к чему-либо реальному, а не к призрачным образам прошлого?

Руперт присел на диван рядом с ней.

— Какого рода сон? Кошмар?

Каким бы нейтральным ни казался его тон, он никак не умалил ее жажды.

— Я видела себя в роскошно обставленной спа… комнате. — Свои соображения насчет предполагаемой профессии и загадочного возлюбленного она предпочитала держать пока при себе. — Были ли это комната в квартире или в особняке, я не поняла.

— Но вам кажется, что это как-то связано с вашей прошлой жизнью?

Флоренс кивнула, стараясь не слишком задумываться по поводу прозвучавшей в его голосе надежды.

Однако улыбка, осветившая лицо Руперта, заставила ее сердце замереть. В чем дело? Вся ее жизнь или, вернее, то, что от нее осталось, пошло наперекосяк, а она лежит здесь перед этим красивым, мужественным человеком, совершенно потеряв голову, и только потому, что от его разящей наповал улыбки во всем теле разливается приятное и успокоительное тепло. Неужели она окончательно сошла с ума?

— Что ж, это хорошая новость. — Улыбка Руперта стала еще шире. — Не вспомнили ли вы чего-нибудь еще?

С мечтательным выражением на лице Флоренс уставилась в потолок. Он ей нравится, действительно нравится! Умный, с чувством юмора, много повидавший человек, с которым чувствуешь себя так надежно.

По отношению к ней Руперт вел себя как истинный джентльмен. Наверняка он пользуется успехом у женщин. Может быть, она для него просто приятное исключение: женщина, которая не охотится за ним. Флоренс не чувствовала никакого давления с его стороны, никаких поползновений воспользоваться своими выдающимися внешними данными.

Лежа на мягких, удобных подушках дивана, усталая и расслабленная одновременно, она, казалось, все еще ощущала кожей тепло прикосновения его руки там, в ванной больницы.

Что, если бы Руперт тогда поцеловал ее в губы? Если бы его прикосновение было не холодно-рациональным, а страстно-чувственным? Сердце ее дрогнуло, губы непроизвольно приоткрылись.

Повернувшись на бок, она попыталась выкинуть эту мысль из головы. Страсть была одной из тех эмоций, которые почему-то казались Флоренс неразумными. Может быть, потому, что представительницы ее профессии никогда не позволяют себе увлечься… клиентом? Страсть опасна, она превращает нормальных людей в сексуальных маньяков. Поддаться страсти означает потерять над собой контроль, а это в свою очередь делает человека крайне уязвимым.

Похоже, мне известно все это не понаслышке, подумала Флоренс. Но почему тогда ничто в подсознании не мешает мне с вожделением смотреть на моего спасителя, словно в той прошлой жизни у меня не было никаких сильных душевных привязанностей? Что же правда, а что ложь в моих снах?