Метси Хингл - Принцесса и телохранитель

— Нет! — Райан тряхнул се за плечи. — Он ничего с тобой не сделает. Ты слышишь меня, Клеа? Я не позволю ему тебя обидеть. — Он притянул ее к себе, и она спрятала лицо у него на груди. — Клянусь, я не позволю ему причинить тебе вред, — тихо сказал он, гладя ее по голове.

На какой-то миг Клеа поверила ему, забыв, что поклялась себе никогда не расслабляться, не показывать свою слабость и зависимость от мужчины. Она позволила себе доверчиво прильнуть к Райану, ища в кольце его сильных рук безопасность и защиту.

А потом что-то в ней дрогнуло. Клеа вдруг почувствовала, как бьется его сердце прямо под ее пальцами. Как напряжены под свитером стальные мускулы. В ней тут же вспыхнуло уже знакомое волнение, веки потяжелели, дыхание стало глубоким и неровным.

Ей вдруг показалось, что на кухне невыносимо жарко. В теле медленно рождалась сладкая, тянущая боль. Она подняла голову и заглянула в его невероятно голубые глаза. Это была большая ошибка: между ними словно пробежала искра. Ей захотелось подставить ему губы для поцелуя, но вместо этого она только погладила его по щеке и прошептала:

— Райан…

Он прикрыл глаза и прильнул к ее губам. На них еще оставался вкус земляничного джема и кофе с молоком. Его руки погладили ее по волосам, а затем он обнял ее, скорее грубо, чем нежно. Но это совсем не оттолкнуло Клеа. Она сама себе удивлялась. Она, которая всегда гордилась тем, с каким спокойствием и уверенностью управляет своей жизнью, сейчас шагнула в бурную реку и поплыла по течению, зная, что впереди ее ждут только пороги и водопады. После их поцелуя прошлой ночью она должна была помнить о том, каким опасным и неуправляемым может быть это плавание. Но, похоже, у нее были проблемы с навигацией, ее постоянно выносило на Райана, и она вновь и вновь тонула с головой. Хотя разум говорил ей: держись от него подальше. На мгновение он оставил ее губы, и Клеа судорожно вдохнула — только чтобы снова лишиться дыхания, когда он коснулся языком ее уха, а затем шеи. Но и руки его тоже не оставались безучастными. Легко пробежав по ее лицу, они скользнули по спине и задержались на ягодицах. Он подхватил ее и поднял, прижимая к своему телу.

А потом его губы снова накрыли ей рот, и по всему ее телу прокатилась волна щекочущего удовольствия. Даже сквозь рубашку она чувствовала, как горяча его кожа. Его язык скользнул ей в рот и затеял игру с ее языком. Тем временем Райан уже занимался пуговицами ее жакета. Взгляд его пронзительных голубых глаз одновременно восхищал ее и пугал. Клеа чувствовала, что ее сносит к грохочущему водопаду, и он все ближе, все ближе… Она закрыла глаза, как только пальцы Райана справились с последней пуговицей, и теперь ее защищала только тонкая шелковая блузка. Он уже стягивал с нее жакет, когда…

Когда Клеа вскрикнула и отшатнулась. При этом она наткнулась на стол, и с него полетели на пол тарелки.

Райан вздрогнул как от выстрела.

— Ты что? Я сделал тебе больно? — Его голос был хриплым, дыхание сбилось. В глазах боролись желание и замешательство.

— Да… нет, — пробормотала Клеа. Она покраснела, внезапно придя в себя. Но тело ее еще пело, как струна, которой коснулись руки музыканта. Она обхватила себя руками, потирая плечо. — Это все брошь… расстегнулась и впилась мне в плечо, — объяснила она.

Райан расстегнул несколько верхних пуговиц на блузке и внимательно осмотрел плечо. Наконец, убедившись, что ничего страшного не произошло, запахнул на ней жакет, прислонился лбом к ее голове и вздохнул:

— Знаешь, принцесса, твои поцелуи дурно на меня влияют. Я прямо голову теряю.

Впрочем, и сама Клеа чувствовала себя так, словно потеряла голову. Если бы не булавка, она, без всякого сомнения, и не подумала бы останавливать Райана, пожелай тот заняться с ней любовью. Более того, с радостью упала бы в его объятья. Никогда еще, даже с Эриком, она настолько не забывалась.

Райан взглянул ей в глаза. И грустно улыбнулся.

— Господи, как же после этого поцелуя мне удастся держать руки подальше от тебя? Я имею в виду, пока не закончу это дело.

Клеа почувствовала, что краснеет еще гуще. Она совсем забыла, зачем здесь Райан. Напоминание подействовало на нее как холодный душ. Она тут же отошла подальше, поправляя жакет и юбку.

— Мне кажется, тебе придется попытаться.

Райан вздохнул.

— Сделаю все, что в моих силах. Но, должен тебе сказать, это будет нелегко.

— За те деньги, что я тебе плачу, можешь и постараться.

Он шутливо отсалютовал ей.

— Я буду думать об этом всякий раз, когда мне захочется сорвать с тебя одежду и заняться любовью.

Они оба знали, что это уже почти произошло.

— Вот и отлично, — сказала Клеа, но внешнее спокойствие давалось ей с большим трудом.

— Ну что ж, теперь остался только один вопрос. Но, я уверен, мы решим его легко и просто, — сказал Райан, и на его губах появилась озорная улыбка.

Клеа насторожилась.

— Ты о чем?

— Надо придумать мне легенду.

— Какую легенду?

— Чтобы объяснить твоим друзьям и сотрудникам, почему мы с тобой все время вместе.

Об этом Клеа как-то не подумала. Да уж, нелегко иметь личного телохранителя. Придется как-то совмещать его с повседневной жизнью. Понадобится правдоподобное объяснение постоянного присутствия Райана у нее на работе, дома, да вообще везде. Нельзя же, в самом деле, поведать всему свету, что ее пугает и преследует какой-то маньяк. Даже себе Клеа не хотела признаваться в том, как она перепугана и нервничает. И уж подавно не стала бы говорить об этом сотрудникам и тем более клиентам фирмы.

Нет, не нужны ей такие проблемы с телохранителем. Надо сказать ему. Только не сейчас. Она еще не оправилась от пережитого страха, когда Райан сказал ей, что этот человек ночью заглядывал в окно ее дома. Может, все-таки попросить одну из сестер приехать? Ей нельзя оставаться одной, это ясно.

Но ее сестер здесь нет. Зато есть Райан.

И только страх заставил ее сказать:

— Думаю, у тебя уже есть предложение на этот счет.

— Конечно, — беззаботно ответил он. Чувствуя себя под его взглядом, как кролик перед удавом, она спросила:

— И какое же?

— Очевидное. Я — твой любовник.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Что?!

Клеа взглянула на него так, будто Райан сошел с ума. И, наверное, это правда, признал Райан. Иначе как объяснить, что всякий раз стремление успокоить Клеа мгновенно оборачивается для них бурной вспышкой страсти?

Впрочем, сошел он с ума или нет, но то воплощение ночных кошмаров, что стояло у окна Клеа прошлой ночью, было так же реально, как сам Райан. Сигнал напарника послужил еще одним предупреждением: нельзя терять бдительность. Если бы вчера ночью он не думал столько о Клеа, то, может быть, поймал бы того психа. Именно об этом предупреждал его Майкл.