Дениза Алистер - Ангел любви

— Скажи нам, чужестранец, ты приехал сюда, чтобы любоваться нашими женщинами? Или все же, чтобы поговорить со мной?

Данрейвен понял, что хотел сказать вождь, и почувствовал скрытую в вопросе угрозу.

— Разве ты не слышал моих слов, великий вождь? Открой же свой слух. Я приехал к народу Рева Ра, чтобы научиться ходить босиком по раскаленным углям. И чтобы написать об этом в книге, которую будут читать во всем мире. А то, что я задержал взгляд на лице одной из твоих дочерей, говорит о красоте женщин острова Рева Ра. Ты должен гордиться этим!

— Будь по-твоему, чужестранец, — смягчился Тайро. — Но послушай же и ты, что скажу я. Умение ходить босиком по раскаленным углям передали моим людям наши боги через своих жрецов. Ты просишь меня открыть эту священную тайну. Но можешь ли доказать, что сам ты настоящий жрец, устами которого говорят боги? Что, вручая тебе завещанную нашими дедами и отцами тайну, мы исполняем волю богов?

— Я могу это доказать, великий вождь, — не задумываясь, ответил Данрейвен.

— Как?

— Ты сейчас услышишь звук барабана, воспроизвести который не может простой смертный. Я вижу барабан у входа в хижину. Прикажи перенести его сюда.

Барабан, на который указал Данрейвен, принадлежал самому вождю, а потому особо почитался. Ибо Тайро не только был главой племени, но и верховным жрецом, или шаманом, всего острова. Лилит читала в одной из книг, что каждый настоящий шаман должен в совершенстве владеть искусством игры на барабане. О том, что Адам умеет мастерски играть чуть ли не на всех существующих в мире ударных инструментах, она знала еще из писем отца. А потому сразу же поняла замысел Данрейвена. Но все же с тревогой наблюдала за происходящим. Ведь барабан, на котором собирался играть Данрейвен, был священным. Поэтому, если вождю игра Адама не понравится, он может посчитать поступок Данрейвена оскорблением для себя и святотатством по отношению к богам. И тогда по первому же знаку Тайро, стоявшие рядом с Адамом воины, убьют чужестранца-богохульника. Знал об этом и сам Данрейвен. Недаром же он перед путешествием проштудировал «Справочник», где подобные случаи очень подробно описывались.

Тайро хлопнул в ладоши. Барабан внесли в хижину и поставили перед гостем. Данрейвен поднял руки и одновременно ударил ими по туго натянутой коже. Инструмент издал глухой, угрожающий звук. Адам ударил вновь, но уже сильнее. Словно отдаленный раскат грома наполнил хижину и, вырвавшись на волю, повис над притихшей толпой. Затем, чередуя удары слева и справа, Данрейвен принялся отбивать сложный, непривычный для европейского уха ритм. Лилит заметила, как в такт барабанному бою стали непроизвольно вздрагивать ноги сидевших в хижине и стоявших у входа туземцев.

А гром барабана продолжал нарастать. Он уже летел над пальмовой рощей, пробивался сквозь заросли папоротника и замирал где-то далеко на противоположном берегу острова. Стая перепуганных птиц поднялась высоко в небо. Из чащи джунглей выскочил леопард и скрылся в соседней роще. Собравшиеся в хижине и у ее входа туземцы вскочили со своих мест и начали дружно отбивать ритм хлопками в ладоши.

Солнце уже стало клониться к закату. А Данрейвен со все возраставшей энергией бил в священный барабан. По его сильным широким плечам рекой лился пот. На лбу проступили вены. Никто уже не мог стоять спокойно. Мерные поначалу движения сменились общей дикой пляской. Лилит неожиданно стало страшно. Именно такими представляла она людоедов с тихоокеанских островов перед их кровавым пиршеством.

И тут Данрейвен вдруг остановился. Барабан смолк. Руки Адама бессильно упали. Дыхание сразу сделалось ровным. Глаза выжидающе смотрели на вождя.

— Хорошо, — спокойно произнес Тайро. — Священный барабан подчинился тебе, чужестранец. Ты действительно великий жрец в своей стране. И достоин того, чтобы узнать нашу тайну.

Он сделал знак рукой, и пиршество началось. Данрейвену поднесли сделанную из плода папайи чашу, наполненную мучнистой, чуть бродившей массой. Адам привычным движением руки сгреб содержимое чаши в ладонь и отправил себе в рот. Тайро вновь одобрительно кивнул головой: хороший аппетит, по его мнению, также подтверждал принадлежность гостя к священной касте своей страны. Ибо пищу людям посылают боги.

Одно блюдо сменяло другое. Женщинам не разрешалось есть вместе с мужчинами, и они танцевали медленные ритуальные танцы. Воины сидели на земле, поджав ноги, и пели протяжные песни. А Тайро с Данрейвеном соревновались в количестве съеденных яств. Все это продолжалось очень долго. До тех пор, пока Тайро не поднял руку и в изнеможении не откинулся на мат, который за его спиной держали два воина. Двое рослых мужчин подошли к Данрейвену, взяли его под руки и подвели к вождю.

— Тайо! — сказал вождь и положил обе ладони на грудь Адама.

Воздух огласился дружным криком:

— Тайо! Тайо! Тайо!

Хейкуа схватила Лилит за руку и увлекла за собой.

— Что произошло? — спросила Лилит, когда они очутились под открытым небом.

— Очень плохое для тебя и хорошее для него.

— Что именно?

— Тайро объявил гостя своим сыном. Теперь он тебе не муж, а брат.

— И что же?

— А то, что между вами уже не может быть любовных отношений. Это считается у нас строгим табу.

— Но он мой муж!

— В Англии. А здесь он твой брат.

— Брат?! Мне не нужен брат! Я хочу, чтобы он был моим мужем!

— Ты теперь его сестра. Таков закон!

Хейкуа надела на голову шляпу из травы с широкими полями и снова схватила Лилит за руку.

— Идем!

— Куда?

— В священный храм Тики. Мне надо поговорить с богами. Сначала — со своими. Если же они не захотят отвечать, мы вернемся в дом Иисуса Джона и поищем ответа в Библии.

Лилит еще раз посмотрела в сторону хижины, через откинутый полог которой виднелась фигура Данрейвена, и пошла вслед за Хейкуа.

Поднявшись по склону вулкана, они остановились перед каменной статуей Тики. Опустившись на колени, Хейкуа принялась раскачиваться из стороны в сторону, сопровождая эти движения заунывным пением. Лилит замерла, боясь пошевелиться и нарушить совершающееся на ее глазах таинство.

Прошло еще минут десять. Хейкуа открыла глаза и поднялась с колен.

— Идем. Теперь я знаю, что делать. Боги ответили мне. Твой муж давно не знал женщин. Это хорошо!

— Чем?

— Тем, что теперь он не сможет соблюдать запрет Тайро на любовь к тебе и свой собственный суровый обет. Так мне сказали боги. И в Библии написано то же самое. Запретный плод всегда сладок. Потому Адам и согрешил с Евой. Бог запретил им съесть то яблоко. Если бы такого запрета не было, они бы не стали его срывать. Так и твой муж. Теперь, когда ему запрещено любить тебя как женщину, он обязательно захочет этого. Причем так сильно, что забудет обо всем. И о запрете, и о своем обете. Все будет хорошо!