Поцелуйный обряд - Анна Вирсова
— Эй, ты чего, — он увидел наливающиеся слезами глаза Насти, — вы втроём сделали мою жизнь лучше, без вас мне было бы совсем тошно… без тебя…
— Ясон, ты… ты очень сильный человек.
Он наклонился к ней и заглянул в широко открытые глаза, блестящие от слёз. В них было столько тепла и сочувствия, сколько он давно не видел. Он не мог оторваться от их цвета, похожего на карамель, оранжевый закат, цветы. Он пытался прочитать всё, что она хотела сказать, но не могла. Он прижал её к себе, уткнувшись носом в тёмные волосы.
— Не плачь, всё же хорошо. Всё, что не делается, всё к лучшему. Пойдём, осталось совсем немного.
Настя послушно пошла за ним вдоль тёмных аллей, пока они не вышли на Парадное поле, усыпанное бело-жёлтым пёстрым ковром из одуванчиков. Она замерла, осмотрев одними глазами огромное пространство вокруг себя. Даже в Воронеже ей редко удавалось видеть такое. Она невольно улыбнулась, потирая опухшие глаза. Пейзаж был невероятно красивым, а Настя счастливой. Парень наблюдал, как она неожиданно сорвалась с места, подбегая к самой траве, и осторожно направилась вглубь поля и поглаживала тонкими пальцами жёлтые цветы. Белые пушинки подхватывал ветер и, создавая вокруг неё воздушный шлейф, вплетал в их в длинные волосы девушки. Она стала ещё красивее в его глазах: казалось он всё бы отдал, чтобы она улыбалась, и даже собственноручно высадил бы столько одуванчиков, если бы не нашлось подходящего поля. Настя повернулась к нему и, взяв за руку потащила за собой. Они направились вглубь поля, где оказались полностью окружены мелкими цветками.
— Спасибо, это самое красивое место в Петербурге.
— Я рад, что ты счастлива, — он сам не мог не улыбнуться, глядя на её блестящие глаза.
Погуляв по полю, они нарвали огромный букет ещё не распустившихся одуванчиков и направились к выходу другим маршрутом, чтобы посмотреть ещё несколько скульптурных объектов и направились домой.
Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая косыми лучами небо и облака нежно-розовым цветом, когда они подходили к Спасу-на-Крови. Они оба очень устали от поездок и прогулок, произошедших за день, и степенно шли в сторону дома. Архитектурно украшенные дома приобрели закатную окраску и, казалось, ожили, стряхнув с себя вековую пыль. До места назначения оставалось несколько метров, когда устоявшаяся тишина прервалась.
— Мы же ещё увидимся? — по-детски спросила Настя.
— Конечно, для тебя я всегда найду время.
— Чем планируешь заниматься вечером?
— Думаю ничем, приеду домой и буду отдыхать.
Они остановились у входа и прежде, чем Ясон попрощался с ней, девушка обильно покраснела и отвела глаза в сторону.
— Поднимись со мной, пожалуйста, входная дверь иногда заедает, и я не могу её открыть.
— Конечно, пойдём.
Забравшись по лестнице на второй этаж, Настя вручила ключ парню, он легко провернул его в замке и открыл дверь.
— Странно, вроде всё в порядке, — он открыл дверь.
В квартире было темно, за исключением кухни, из которой лился яркий оранжевый свет из окон. Настя вошла в квартиру и на секунду замерла с трепещущим сердцем. «Зачем тебе унижаться перед ним? Он не любит тебя, просто посмеётся над твоей наивностью и уйдёт» — настойчиво шептал змей. «Убей змея, пока он не посмеялся над тобой» — смиренно говорил отец. Настя не удержалась и схватила его тёплую руку.
— Ты чего? — удивился парень.
Девушка умоляюще заглянула в его глаза и почти шёпотом попросила:
— Останься… пожалуйста…
— Настя… — он с сожаление посмотрел на неё.
— Прошу тебя, стемнеет уже совсем скоро, а тебе ещё далеко ехать, ты устал, наверно…
Ей сразу вспомнилась картина, где он глухой ночью стоит под её окном, сырой и замёрзший. Она искренне не хотела оставлять его в одиночестве, после того что узнала. Она хотела подарить ему семью, которой он лишился.
— Я не могу, — он пытался аккуратно вытащить свою руку из её объятий, но хватка усилилась. Ему казалось, что остаться будет неприлично, но отказывать этой искренней просьбе и чистым глазам было невыносимо больно, — о чём подумает твой отец?
— Ни о чём не подумает, — не понимала она, — он скоро вернётся, и я ему всё объясню. У нас целая свободная комната, где ты сможешь расположиться. Можем выпить чаю… или даже поужинать, если хочешь.
Ясон усердно пытался подавить своим взглядом её просьбу, но у него не вышло, пришлось сдаться. Он шумно выдохнул и перешёл порог квартиры одной ногой и резко остановился.
— Для меня очень ценно, что ты хочешь обо мне позаботиться. Но я не могу позволить себе остаться дольше, чем до того момента, когда вернётся твой отец. Не сочти это за грубость или небрежение, просто я не могу поступить по-другому. Я бы очень хотел, но не могу, — он старался говорить искренне, чтобы не обманывать её, но как можно мягче, чтобы не ранить.
Он покорно зашёл в квартиру и закрыл за собой дверь. Настя включила свет в прихожей и гостиной и поспешно поставила чайник. Ясон медленно осмотрел комнату.
— Тут очень уютно.
— Да, мне тоже очень нравится, — отозвалась Настя, доставая вазу для букета, — присаживайся, куда хочешь.
Парень присел на ближайший к ней стул.
— Почему ты нарвала именно такие? Они же не открылись, — спросил он, пока девушка ставила букет в вазе на стол.
— Они скоро распустятся, может быть завтра, белые тоже очень красиво смотрятся.
— А вдруг разлетятся?
— Если не открывать окно и не махать перед ними руками, то не разлетятся, — девушка по-хозяйски выровняла вазу и распушила букет, — можно слегка прыснуть лаком для волос, тогда точно всё будет, как надо.
Она потянулась за чашками, привстав на носочки.
— Давай помогу?
— Не надо, я сама…
Он проигнорировал её слова и достал с верхней полки две чашки, встав прямо за её спиной, так что она чувствовала тепло его тела. Его очень умиляла её ловкость в своём доме, она чувствовала себя здесь полноценной хозяйкой. Они наконец сели за стол.
— Ты живёшь только с отцом?
— Пока да, моя мама и сестра остались в Воронеже, они приедут только летом.
— Не скучно тебе тут, пока отец на работе?
— Бывает иногда, но
