Джулия Тиммон - Рандеву с мечтой

Эдвард кашлянул и заговорил лишь мгновение-другое спустя. Странным голосом – с нотками то ли грусти, то ли недоумения.

– Знаешь, я подумал, что должен отблагодарить тебя за экскурсию и приятный день.

– Что ты! – воскликнула Аврора. – Не нужно никакой благодарности!

– Нет-нет, пожалуйста не отказывайся, – сказал Эдвард более настойчиво. – Ты еще не знаешь, куда я хочу тебя пригласить. Готов поспорить, моя идея придется тебе по вкусу.

Аврора догадалась, что он произнес последние слова с улыбкой. Представив его широкоскулое лицо, подумав о том, что они снова увидятся, она зажмурила глаза и резко открыла их, проверяя, не снится ли ей этот звонок и голос, звуки которого гнали из сердца давнюю печаль.

– Что за идея? – спросила она.

– Я приглашаю тебя на концерт фортепианной музыки в Альберт-холл. Будут исполнять Грига, Шуберта и… – Эдвард многозначительно замолчал.

– Шопена? – спросила Аврора, не сомневаясь, что ее догадка верная.

– Правильно! – подтвердил Эдвард, явно опять с улыбкой на губах. – Не откажешься составить мне компанию?

– Когда? – Аврора задала этот вопрос больше для приличия, чтобы не обнаружить своего ликования. Она уже знала, что ответит согласием, была готова отложить ради этого концерта любые дела и встречи.

– В субботу. В семь вечера, – ответил Эдвард.

– В субботу в семь? Но ведь по субботам у тебя собираются друзья? – Из-за нее он ломает привычки и изменяет правилам. Что это может значить? И чем им обоим грозит? Может, правда ничем особенным. Волнение, юношеская радость, желание ускорить ход времени и боязнь последствий – все смешалось в душе Авроры, но она чувствовала, что даже страх ее уже не остановит.

– Помнишь, я сказал, что должен несколько изменить свою жизнь? – загадочным тоном произнес Эдвард.

– Гм… да.

– По-твоему, я это просто, для красного словца? – Эдвард негромко рассмеялся и прибавил внезапно посерьезневшим тоном: – Впредь буду поступать так: месяц по выходным насыщаться духовной пищей, следующий месяц общаться с друзьями. Я так и не понял: ты согласна?

– Послушать Шопена в Альберт-холле? – Бок о бок с тобой, чуть не сорвалось с туб Авроры, но она вовремя прижала к ним ладонь.

– Ну да, – без глупых заигрываний сказал Эдвард. – Потом где-нибудь поужинаем. Если ты, конечно, не против и если… если вообще сможешь.

– Я не против, – с готовностью ответила Аврора.

В теперешние времена вовсе не обязательно облачаться в смокинг или вечернее платье и драгоценности, даже если идешь в один из престижнейших концертных залов английской столицы. Человек двадцать первого века должен даже в субботу переделать дюжину дел, ему непозволительно тратить полдня на замысловатую прическу или застегивание мельчайших пуговок, выстроившихся в ряд от шеи до талии. Невозможно даже вообразить современную женщину в юбке с каркасом из обручей или с набедренной подушкой в виде ватного кренделя, а мужчину – в штанах, обильно украшенных лентами. Неудобно это и замедляет темп жизни! Теперь в моде легкость, проворство, подвижность. В кармане нашего современника то и дело звонит мобильный телефон, его электронные ящики регулярно пополняются новыми письмами, и он не мыслит себя без быстроходного автомобиля, Интернета и компьютера.

– Да-да, я прекрасно понял, – говорил в трубку Эдвард, входя в вестибюль концертного зала и одновременно просматривая «Мир интерьера». Он приехал сюда прямо с деловой встречи, но перестраховщик-клиент решил повторить все, о чем они только что беседовали, по телефону, что выводило из себя. Увы, проявлять нетерпение было нельзя. Следовало вежливо заверить зануду в том, что нет причин волноваться. – Мы учтем все ваши пожелания, да-да, в мельчайших подробностях.

Клиент еще раз повторил, что диванчик напротив стола в его кабинете должен быть с двойной спинкой – одна половина прямоугольная, другая округлая – и лишь после этого наконец оставил Эдварда в покое. Тот с облегчением вздохнул, заложил пальцем средние страницы журнала и взглянул на часы. Без четверти. Он осмотрелся по сторонам. Народу было видимо-невидимо. Торжественная обстановка дарила ощущение праздника. Люди встречались, обменивались приветственными фразами или приходили целыми компаниями и шли искать свои места, а некоторые сидели на кушетках или стояли в сторонке в ожидании еще не явившихся друзей и возлюбленных.

– Эдвард! – вдруг послышался откуда-то сбоку звучно-уверенный и вместе с тем поразительно спокойный голос.

Он повернул голову и на миг забыл обо всем на свете. Спроси у него в это мгновение, как его зовут, он не вспомнил бы собственного имени, хоть только что слышал его.

Аврора в черном приталенном жакете с рукавами-фонариками и в узкой черной юбке, расширявшейся книзу, смотрелась на фоне богато украшенных стен так, будто других обстановок и не видывала в своей жизни. Вырез ее жакета был настолько глубокий, что взору представлялась чарующая ложбинка между округлыми грудями, но в то же время ни в этой ложбинке, ни в плотно обтянутой бархатной тканью узкой талии не было и намека на вульгарность. Держалась Аврора еще более царственно и вместе с тем очень естественно. Казалось, она полностью сознает, насколько красива, и не придает этому особого значения.

Эдвард смотрел на нее, как на ожившую античную статую или соскользнувшую с холста Гейнсборо великосветскую даму. Принарядившихся по торжественному случаю женщин он повидал на своем веку немало, но большинство из них, понимая, насколько преображают их одежда и украшения, либо глуповато улыбались, либо смотрели на каждого встречного с немым вопросом в глазах, – каково? – либо пускались нелепо кокетничать. Другие вовсе не умели подать себя и лучше бы не рядились в броские костюмы и платья. Аврора же с головы до пят что в спортивных шортах и майке, что в бархатном жакете выглядела совершенством, полубогиней, окутанной тайной.

Она заметила, что он потрясен, но не склонила набок голову с поднятыми наверх блестящими пружинками-завитками, не хлопнула ресницами и не залилась румянцем. Лишь сдержанно улыбнулась и грациозно протянула ему руку.

– Здравствуй.

– Здравствуй, – пробормотал Эдвард, вдруг устыдившись своего вполне добротного костюма и светло-серой рубашки в тонкую белую полоску. – Выглядишь божественно.

– Спасибо. – Аврора пожала его руку, и ее глаза, исполненные бархатно-карей магии, блеснули в сиянии светильников.

– А я… – Эдвард поднял руку к незастегнутому воротнику рубашки и смущенно пожал плечами. – Я как-то не подумал ни об обычном галстуке, ни тем более о бабочке…