Нора Филдинг - Водопад любви

Вивьен почему-то в тот момент подумала, что Линк вырос именно в поместье, а образ бедного чистильщика обуви, превратившегося в миллионера, вернее в звезду тяжелого рока, только легенда, сказка для глупцов. И Вивьен решила докопаться до истины.

— В каком году вы окончили Оксфорд? Быстро отвечайте!

К великому разочарованию Вивьен, лицо Линка даже не дрогнуло.

— Я не учился в разных там училищах и консерваториях. Я и ноты-то выучил только тогда, когда стал петь на сцене.

Может, я ошибаюсь и никакого позерства со стороны Линка нет? А оксфордское произношение легко могло быть им перенято. У него же абсолютный слух, пронеслось в мозгу Вивьен.

И, словно для того, чтобы еще больше ее запутать, Линк, уже стоя в дверях, неожиданно добавил:

— Начитались психологических руководств? Нехорошо экспериментировать на бедных певцах.

Вивьен перевернулась на другой бок. Размышлять о Линке становится у нее привычкой. А недавнее открытие совсем сбило Вивьен с толку. Обладать необыкновенной силы и красоты голосом и транжирить себя на стадионах? Но только ли загадками, которые разбрасывает на каждом шагу, Линк ее притягивает? Не скрывается ли за ее любопытством нечто иное… Любовь, например?

Глупости, одернула себя Вивьен. Ни капельки я не влюблена. А почему тогда ты ищешь с ним встречи? — лукаво спросил внутренний червячок. И замираешь в предвкушении, когда видишь его, а? Отчего тебе так хочется быть с ним рядом, разговаривать, слушать его голос?

Ха! — хмыкнула в ответ Вивьен. Насчет голоса ты немного переборщил. Его-то все хотят услышать. Полные сборы на концертах говорят сами за себя.

Не юли, строго одернул червячок. Ты прекрасно понимаешь, о чем я толкую. Не о песнях и ариях ты мечтаешь, а о совсем других словах. «Я тебя люблю», — вот что ты желаешь услышать!

— Нет! — крикнула вслух Вивьен. — Нет! Это неправда!

Вивьен прислушалась. Червячок молчал. Она лукавила с собой. Не эти слова ей были важны. Ее тянуло к Линку совсем другое чувство — тяжелое, земное, непривычное для нее. Ей хотелось отдаться Линку. Она желала его как мужчину! Даже не она, а ее женская суть мечтала о сплетенных руках, о вдавливающем ее в себя твердом мужском теле…

Вивьен охватило возбуждение. Она спустила ноги с кровати, словно сейчас же, не медля ни секунды, собралась кинуться в спальню Линка, но внутренний червячок опять поднял голову и прошипел: не смей этого делать!

Инстинкт подсказывал Вивьен, что надо прислушаться к внутреннему голосу. Импульсивные порывы ни к чему хорошему не приводят.

Вивьен прижала руку к сердцу. Оно торопливо билось, и она постаралась его успокоить. Она начала глубоко дышать, и опасное возбуждение потихоньку улеглось.

— Ви! — раздался отчаянный крик, и в комнату Вивьен ворвалась Фанни.

Вивьен испуганно вскочила и кинулась к Фанни. За горькими воспоминаниями о Саймоне, которые нет-нет да и посещали ее, за мечтами о Линке Вивьен совсем забыла об опасности, которая подстерегает здесь Фанни. Она слишком уверилась в порядочности окружающих их «комариков». Они стали казаться ей, как и Фанни, хорошими парнями, любящими немного покуражиться. По ее мнению, они скорей стремились выглядеть крутыми парнями, чем являлись ими на самом деле. Но Фанни с ее поисками благородного рыцаря легко могла стать желанной добычей одного из них.

— Изнасиловали? — испуганно спросила Вивьен.

— Можно сказать и так!

— Ой, Фанни… — запричитала Вивьен и медленно опустилась на кровать. Надо было настоять на отъезде Фанни домой! — корила она себя. Не желала причинить подруге боль, признавшись, что Фанни как невесту отвергли, а в результате… В результате получила то, о чем подумала, когда переступила порог этой виллы.

— Кто? — выдохнула Вивьен.

— Аполлон, кто же еще! — весело рассмеялась Фанни.

Глаза Вивьен приняли страдальческое выражение. Подруга не вынесла потрясения и тронулась умом.

— Вот, слушай! — продолжила Фанни.

— О, Офелия, усопшая в пруду,

Твой нимб на небесах светится

И Гамлета к себе зовет во мглу,

Где тени роятся в аду как птицы.

И в сумрачные края душа стремится…

— Фанни! — закричала Вивьен.

Но Фанни продолжала завывать:

— Зовущие ввысь летят во мраке,

Вперед во тьму веков вперив глаз,

Я песнь пою, о, Офелия, твою…

— Вот видишь, какой получился ужас! Настоящий кекс, как говорит Фредди. А ты еще спрашиваешь, кекс, кто меня, кекс, изнасиловал. Аполлон, кекс! — возбужденно проговорила Фанни.

— А кекс-то тебе зачем? — не зная, обнять ли подругу или собственноручно ее придушить, спросила Вивьен.

— Если Аполлон будет так себя со мной вести, я, кекс, и буду так всегда говорить, кекс! — Фанни рассмеялась и обняла Вивьен. — Мне так хотелось излить душу. Тяжесть томила меня. Я знаю это чувство. Тогда всегда что-нибудь неплохое получается. А сейчас — ужас!

— Ладно, не расстраивайся. Если хочешь знать, я тебя и в самом деле за Офелию приняла. Думала, ты, как она, в другом мире уже существуешь.

— Умерла? — ахнула Фанни.

— Нет, умом тронулась. Но разве можно так пугать людей? Ворвалась как привидение и когда? Во втором часу ночи! Стыдно, Фанни!

— Ворона съела червяка. Извини, что песнь моя коротка, — прочирикала Фанни детскую считалочку и чмокнула Вивьен в щеку. — Спи, соня!

10

Стадион был полон. Отовсюду неслись крики:

— Комар!.. Комар!.. Комар!..

Вивьен уже была на концертах «комариков», но еще никогда не видела такого ажиотажа. Толпа в полном смысле этого слова впала в истерическое состояние. Вивьен на мгновение стало страшно.

Вдруг стадион погрузился в кромешную тьму. Вдалеке раздался тревожный звук барабана, который все приближался и приближался. Наконец его мощь достигла наивысшей силы и сцену ослепил луч прожектора. Он выхватил ударника и погас. Потом вспыхнули все софиты и устроили настоящую дьявольскую феерию. Свет плясал, мигал, менял цвет. Сцена становилась красной, потом зеленой, синей и снова превращалась в красную. Лучи света пересекались, образовывая звезды, потом разбегались, опять сходились, и все это делалось, чтобы выделить одного человека — Черного Комара.

Линк выглядел потрясающе. Высокий, с огромными горящими черными глазами и хищным носом, затянутый в черную кожу, он казался пришельцем с далекой планеты. Вот рука Линка тронула струны гитары и он запел.

Теперь, когда Вивьен знала тайну певца, его пение и манера держаться на сцене особенно ей импонировали. Ей самой захотелось вскочить и прыгать так, как сейчас это делали тысячи юных и не очень юных слушателей.