Терри Терри - Ни о чем не жалею

Они подали друг другу руки. Девушка ободряюще улыбнулась жениху и обратилась к его матери:

— Прошу вас, миссис Хэмфри, называйте меня просто Джиной. Надеюсь, что некоторая естественная неловкость первых минут знакомства скоро пройдет и мы станем друзьями.

— О, я в этом не сомневаюсь, Джина. А сейчас забудьте про все церемонии и чувствуйте себя как дома.

Эндрю, выглядевший в высшей степени импозантно в вечернем костюме, очень ему шедшем, с облегчением вздохнул и с гордостью произнес:

— Я же говорил тебе, мама, что она очень красива!

Миссис Хэмфри ласково потрепала сына по щеке и улыбнулась.

— Она очаровательна, Эндрю. Знаешь что, мой мальчик, налей-ка нам всем по бокалу вина. Думаю, есть прекрасный повод выпить! Разве нет?

Пока Эндрю выполнял этот приказ, миссис Хэмфри повернулась к Джине.

— Кроме того, я и вообще не прочь пропустить стаканчик перед обедом. Надеюсь, вы меня не осудите! А еще это редкий случай для нас двоих потолковать по душам! Боюсь, что больше такой возможности не будет: мой сын просто не сводит с вас глаз. И все же, милая, не поймите меня превратно, но я надеюсь, что вы оба не намерены уж очень спешить с завершением своих матримониальных дел. По-моему, идея предоставления молодым людям некоторого времени от официальной помолвки до свадьбы — замечательна! Это дает им шанс осознать возможность ошибочности своего выбора до того, как станет уже поздно. Поверьте, вступить в брак куда легче, нежели от него отделаться!

Джина понимала опасения миссис Хэмфри. Наверное, и сама она будет вести себя так же, когда станет матерью.

— Ваши слова справедливы и полны здравого смысла, — ответила она. — Они продиктованы вашим доброжелательным отношением ко мне и не могут быть истолкованы превратно.

Миссис Хэмфри облегченно вздохнула.

— Вы трезво мыслите, Джина. Это хорошо! Кстати, как давно вы знаете моего сына?

— Несколько месяцев. Думаю, это достаточный срок, чтобы понять, будет ли нам хорошо вдвоем.

— А что думают ваши родители?

— Отец мой умер, когда я была еще совсем маленькой, — ответила она. — Мама же очень волнуется за меня. Она хочет, чтобы я была счастлива!

Эти слова отозвались в сердце девушки такой болью, которую она с трудом смогла пересилить. Да, быть счастливой — ее долг! Долг перед матерью.

— Эндрю и я — взрослые люди, миссис Хэмфри, — с достоинством добавила Джина. — Если мы не считаем нужным далее откладывать наш брак, значит, все серьезно обдумали и прочувствовали.

Миссис Хэмфри одобрительно закивала головой.

— Милая, я все это понимаю. В конце концов, я и сама когда-то была молодой! А, вот и Бриджит! Джина, познакомьтесь с моей дочерью. Вряд ли вы раньше встречались.

Эти слова относились к молодой женщине, только что вошедшей в гостиную. Бриджит Хэмфри была на несколько лет моложе своего брата и очень красива. Но Джине показалось, что ее улыбка ограничивается губами и никак не отражается в глазах — холодных и настороженных. Сухо, почти официально Бриджит протянула руку.

— Эндрю сказал, что вы работаете фотомоделью, — процедила она сквозь зубы.

Джина, стараясь расположить к себе будущую родственницу, приветливо улыбнулась ей и просто ответила:

— Да, это так.

Бриджит откликнулась чуть заметной улыбкой и сказала унылым голосом:

— Когда-то я тоже хотела стать фотомоделью, но получилось так, что я перестала расти и меня не взяли.

Джина подтвердила сочувствующим тоном:

— Им действительно нужны высокие девушки. Но не расстраивайтесь! Уверяю вас, что эта работа — отнюдь не пряник. Приходится затрачивать очень много сил, а денег платят мало. Лучше попробуйте себя в чем-нибудь еще.

— Я сама себе все время об этом твержу. Сейчас вот принялась изучать историю искусств. Но мама почему-то не одобряет моего увлечения.

— Бриджит, — прервала ее миссис Хэмфри, — пойди и посмотри, не нужна ли Эндрю помощь. Я не хочу сегодня умереть с голоду. — Она повернулась к Джине и сказала — А мы с вами еще поболтаем. Давайте присядем.

Они сели на небольшую тахту, стоявшую у дальней стены.

Миссис Хэмфри стала подробно расспрашивать о профессии Джины, о семье и вообще, о ее жизни. Это интервью прервало лишь появление слуги, провозгласившего сакраментальную фразу: «Кушать подано!»

За столом все было великолепно. Изысканные блюда, дорогие вина, разнообразнейший набор закусок. И все это под аккомпанемент утонченной и в то же время очень непринужденной светской беседы, душой которой была миссис Хэмфри.

К концу ужина Джина почувствовала, что произвела самое хорошее впечатление на семью жениха. Эндрю, судя по не сходившей с его лица довольной улыбке, придерживался такого же мнения. Когда никто из них не смотрел в их сторону, он сжал руку Джины и прошептал ей на ухо:

— Что я тебе говорил, дорогая? Матушка просто в восторге от тебя!

— Так же, как и я от нее.

Сидевшая напротив Бриджит чем-то поперхнулась. Она долго кашляла, а потом, обратившись к миссис Хэмфри, сказала:

— Кстати, мама, я забыла сообщить, что пригласила на завтра Сьюзен.

В ее тоне сквозил какой-то потаенный смысл. Кроме того, Бриджит явно хотела, чтобы все, сидевшие за столом, услышали ее слова. И, видимо, достигла желаемого успеха. Джина почувствовала, как дрогнула рука Эндрю, сжимавшая ее ладонь. Миссис Хэмфри схватилась за грудь, как будто ей вдруг стало душно.

— А кто это Сьюзен? — насторожилась Джина.

— Сьюзен Донахью — моя подруга, с которой мы вместе учились. Некоторое время она жила в Европе, а недавно вернулась. Я специально пригласила ее, чтобы прекратить всякие сплетни.

Джина не знала, что и думать. Эндрю глубоко вздохнул и укоризненно посмотрел на сестру.

— Конечно, ты могла ее пригласить. Но вряд ли надо было делать это сегодня. Ты ведь знаешь, что мы со Сьюзен давно не поддерживаем никаких отношений.

— В свое время они были очень даже близкими, дорогой братец! — насмешливо парировала Бриджит.

— Но не сейчас, сестрица! Прошу тебя, позвони Сьюзен и пригласи ее на какой-нибудь другой день!

— И не подумаю!

— Ну, хватит! — вмешалась миссис Хэмфри. Но Джина заметила, как ее пальцы нервно отбивали дробь по столу. — Если Бриджит пригласила Сьюзен, мы должны хорошо ее встретить. Надо сохранять приличия! А теперь, Эндрю, попроси принести шампанского. Я хочу выпить за тебя и Джину.

Эндрю, помедлив несколько мгновений, отпустил руку невесты и пошел к двери распорядиться, чтобы подали шампанское. Джина внимательно следила за ним и терялась в догадках, что все это могло означать. Бесспорно, Сьюзен была яблоком раздора между братом и сестрой. Сегодня Бриджит хотела выиграть очко в этой игре. Но в какой? И что такого сделала эта самая Сьюзен Донахью?