Бьюла Астор - Греховные утехи

— Ну хорошо, я не поняла только одного — зачем тебе понадобилось изливать на меня свои неприятные воспоминания.

Александр повернулся к девушке с улыбкой, больше напоминавшей волчий оскал.

— Теперь я готов почувствовать себя женатым мужчиной.

Не веря ушам, Кэтрин уставилась на мужа широко раскрытыми сапфировыми глазами. Сердце подпрыгнуло и бешено заколотилось у самого горла.

4

— Скверно выглядишь. Тебе непременно надо выпить. — Легко поднявшись, Алекс подошел к бару и достал красивую бутылку, плеснул в бокал немного бренди, поставил перед Кэти и отошел в другой конец комнаты, к мраморному камину.

— Не может быть, чтобы ты говорил это серьезно… — пересохшими губами пробормотала Кэтрин.

— Почему? Если не считать изъянов в генеалогическом древе, ты представляешься идеальной женой.

— Прости, но я не могу в это поверить.

— Ты красива, сексуальна и уже давно моя, — лениво протянул Серрано. Казалось, Алексу доставляет странное удовольствие дразнить жену. — Я в жизни не встречал никого, кто лучше тебя подходил бы для этой роли.

— Спасибо, но я недостойна такой чести. — Потрясенная до глубины души, Кэти не могла придумать ничего более язвительного.

— Что‑то не припомню, чтобы я говорил о намерении отказываться от тебя. Я могу быть благоразумным и прошлой ночью доказал это. — Алекс бросил на жену пронзительный взгляд. — Я вполне мог опрокинуть тебя на кровать, а потом…

— Нет! — в ужасе воскликнула девушка.

— Но ничего подобного не сделал. Я даю тебе время привыкнуть к этой мысли. Не будем притворяться, будто последних пяти лет не было.

— Я люблю Джери.

— Я предупреждал ‑ больше не хочу слышать его имени! Тебе позволено совершить лишь одну ошибку, маленькое развлечение на стороне в отместку мне, но с этим покончено. — Алекс окинул угрюмым взглядом бледное, напряженное лицо девушки. — Одну ошибку, — повторил на тот случай, если Кэти чего‑то не поняла. — Только посмей позвонить или подойти близко к твоему хахалю, и я уничтожу вас обоих. Нравится тебе это или нет ‑ ты моя жена.

— Ты не можешь… не смеешь угрожать мне!

— Это не угроза, детка, а твердое обещание. Потом не говори, что я не предупреждал.

— Ты не можешь заставить меня остаться!

— А ты попробуй нарушить мои условия, — мрачно предложил Серрано, буравя жену злыми черными глазами. — И не обольщайся, что нашла настоящую любовь. О Стивенсоне говорят — он охотится за богатыми женщинами.

— Да он вовсе не знал, что я богата! — яростно выкрикнула Кэти.

— Значит, он слепой. Стоит только взглянуть на твои украшения… на одежду! Как думаешь, зачем тебе личный телохранитель? Ты ходячая жертва уличного грабителя! Один браслет на твоей руке стоит столько, сколько ему за всю жизнь не заработать! — В лицо Кэти летели рубленые фразы. — И пусть не думает, что ты преподнесешь ему грязные деньги своего папаши. Все наследство Кристофа пойдет на благотворительные цели.

— Неужели? — вырвалось у Кэтрин.

— А ты хотела бы оставить все себе? Жить за счет несчастных людей, ставших жертвами твоего отца?

При этой мысли к горлу Кэти подкатил комок. Девушка бросила на Алекса ненавидящий взгляд и отвернулась.

— Ты возвращаешься в Лондон и укладываешь вещи. Мы летим в Испанию.

— В Испанию? — эхом отозвалась Кэтрин.

— Пора тебе познакомиться с моей семьей.

— Я ни за что не останусь с тобой и уж тем более не полечу ни в какую Испанию!

— Пойди прими холодный душ и постарайся понять, что выбора у тебя нет, — сухо посоветовал Алекс. — А потом вспомни, думала ли ты о Стивенсоне, когда у тебя кружилась голова от моих поцелуев.

— Ты ублюдок… — Кэтрин вообще никогда не ругалась, а это слово вызывало у нее особое отвращение; тем не менее оно вырвалось само собой.

Александр застыл, словно его ударили.

— Почему ты так назвала меня?

Его взгляд стал таким злобным, что девушка застыла на месте.

— Почему? — требовательно переспросил Серрано.

— А почему нет? — ответила Кэти вопросом на вопрос и отпрянула, почуяв исходившую от мужа смертельную опасность. — И свинья вдобавок, — по‑дурацки пробормотала она.

— Ну, это я переживу. — Напряжение ушло из черных глаз, но выразительный рот сжался. — Кэтрин… у нас мог бы получиться очень хороший брак. Подумай об этом.

— Ты шутишь, — натянутым тоном сказала Кэти.

— Я понимаю, ты привыкла считать себя несчастной жертвой, но прошу тебя дать нам шанс.

Испуганные глаза Кэти изучали жесткое лицо мужчины. Неожиданно девушка поняла, чего стоило Серрано переступить через собственную гордость и предложить попытаться наладить их семейные отношения. Потрясенная, Кэти поспешно отвела взгляд.

— Хочешь послушать, что я узнал о Стивенсоне?

У Кэти опять судорогой свело живот. О Боже, ни стыда ни совести! Как Алекс смог все разузнать о Джери за одну ночь? Наверняка пустил в ход немалые деньги. Кое‑что могло оказаться правдой, но все остальное ложь. Серрано пойдет на что угодно, лишь бы убить ее веру в любимого человека. Но муж не знает, как сильно ее чувство.

Разве этот развратник может понять, что такое одиночество и ощущение невостребованности? Джери она была интересна, Джери всегда внимательно слушал ее, ободрял и поддерживал, думал о ней, чего никогда не делал Алекс. Нет, решила Кэти, она ни за что не упустит своего шанса любить и быть любимой.

На обратном пути в Лондон у Кэти началась мигрень. Как в тумане, девушка прошла через здание аэропорта к ожидавшему лимузину, а потом еле поднялась по лестнице собственного дома. Наверху, в роскошной спальне, горничная, едва взглянув на ее искаженное болью, в капельках пота лицо, бросилась закрывать шторы и готовить постель. Оставшись одна, Кэти долго плакала; слезы тихо катились из‑под смеженных век и падали на подушку. Ни о чем не думала, просто плакала.

На следующее утро Кэтрин проснулась, полная сил и решимости действовать. Разработав некий план, Кэти приступила к его выполнению. Единственной собственной драгоценностью было бриллиантовое ожерелье тонкой работы, ранее принадлежавшее бабушке по материнской линии. Девушка очень дорожила этим ожерельем, но только с его помощью можно вырваться на свободу. Пока Кэтрин не найдет работы и не встанет на ноги, ей придется на что‑то жить.

Она уйдет из дома Серрано, не взяв с собой ничего ‑ ни кредитных карточек, ни нарядной одежды, ни драгоценностей. У отвергнутой жены нет прав ни на деньги мужа, ни на поддержку.

С болью в сердце и чувством вины Кэтрин продала бабушкино ожерелье ювелиру. Если мать, которую девушка едва помнила, смотрит на нее с небес, она обязательно поймет, в каком отчаянном положении оказалась ее дочь, продавая единственную фамильную драгоценность.