Кэтрин Спэнсер - Причуда принцессы

– В трещинах живут змеи и ящерицы, не говоря уже о пауках.

Девушка взвизгнула.

– Ненавижу пауков и змей. – Ее передернуло от отвращения. – От страха могу вскарабкаться по отвесной скале.

– Знаю, именно так ты попала в мой сад, – ответил Деметрио, удивляясь, как это его рука оказалась на ее плече. – Может, в дальнейшем ты будешь внимательнее.

Жар ее тела, дразнящий аромат духов возбуждали и дразнили его чувства. Едва дыша, он обнял девушку за талию и притянул к себе. Они сидели словно два подростка, отчаянно пытаясь игнорировать обоюдное физическое влечение. Тишина оглашалась пением цикад, ласковым шепотом моря и ворчанием щенка, грызущего ручку фонаря. Натали чувствовала, что Деметрио наблюдает за ней, но головы не поворачивала.

– Что у тебя на уме? – спросила она.

– Ты, принцесса.

Вздохнув, Натали немного отодвинулась.

– Ты жалеешь, что прогнал меня?

– Да, – резко ответил Деметрио.

– Тогда почему ты так поступил?

– Не мог иначе.

– Теперь я здесь, и ты не знаешь, что со мной делать.

Приподняв брови, Деметрио посмотрел на темно-синее море.

– Тебе ведомы мои желания.

– А тебе – мои. Так почему мы сопротивляемся?

Деметрио подскочил как ужаленный, сделал несколько быстрых шагов взад и вперед и замер у стены.

– Потому что мы сошли с ума, если вообще думаем об этом.

Господи, он боится говорить о сексе.

– Нет ничего сумасшедшего в том, что двое взрослых людей следуют своим естественным потребностям.

– В нашем случае есть, – оборвал он. – Твоя семья и моя… мы из разных миров, Натали. Твоя бабушка… – Девушка резко поднялась, поставила стакан на скамью и подошла к Деметрио.

– Послушай, – ласково начала она, обвивая его шею руками, – при чем здесь моя бабушка? Есть только ты и я. Пожалуйста, перестань искать причины для отказа и просто поцелуй меня.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Нет, – Деметрио отпрянул. – Ничего худшего мне и в голову не пришло.

Однако она уже наклонилась к нему, и он не устоял перед искушением. С прерывистым стоном он взял лицо Натали в ладони и припал к ее губам. И свет словно померк, перестали существовать два здравомыслящих человека, возникли мужчина и женщина, желающие утолить свою страсть.

Его руки скользнули по нежной девичьей шее. Чтобы не упасть, Натали обхватила его за талию. Деметрио спустил лямку бюстгальтера с плеча девушки, дразня большим пальцем руки ее сосок.

Он был самым необычным мужчиной в ее жизни, и она хотела знать о нем все: его мысли, чувства, желания.

Деметрио прислонился спиной к стене, прижал Натали к себе и приподнял розовое облако юбки, обнажив ее стройные бедра и длинные ноги.

Еще мгновение, и его рука уже ласкает теплую плоть внутренней стороны ее бедра. Почувствовав ответный трепет, мужчина издал низкий стон, похожий на довольное ворчание. Натали никогда прежде не доводилось испытывать такого желания раствориться в мужчине, познать его каждой клеткой своего естества, увидеть, как из-за страсти к ней он теряет разум, почувствовать его сладостную дрожь внутри себя.

Натали жаждала Деметрио столь сильно, что не смогла сдержать крик. Он подвел ее к краю вселенной, но сам не шел следом, позволяя ей достичь пика наслаждения.

– Деметрио! – задыхалась она, срывая с него рубашку и царапая ногтями обнаженную грудь, цепляясь за пряжку на его джинсах, словно за спасательный круг.

Натали казалось, что все нервные окончания сосредоточились в ее пальцах.

Молния на джинсах не поддавалась.

Прошло несколько секунд.

Как легко утонуть в синеве его глаз.

Возня с молнией дала Натали возможность отдышаться.

Скажи об этом сейчас, подсказывало угасающее сознание, пока есть время, иначе ты потеряешь его навсегда. Ты же слышала о мужчинах, которые наутро даже смотреть не желали в сторону женщины, с которой провели ночь.

Натали замерла и медленно подняла глаза.

– Деметрио, – прошептала она, сжимая его руку, – я должна кое-что тебе сказать…

– Что? – его голос был низким и хриплым. – Хочешь, чтобы я остановился?

– О нет! Но я… я… – Слова застряли в горле. Тело жаждало продолжения ласк, а ум подсказывал – надо быть честной.

Натали судорожно сглотнула.

– Думаю, тебе следует знать, – она перевела дух и выпалила: – Я девственница.

Несколько мгновений Деметрио не двигался. Затем он отстранился от Натали.

– Это для меня серьезная проблема, принцесса. Мы должны остановиться.

– Нет, – застонала она. – Если ты не возражаешь против того, чтобы стать первым.

Он резко оттолкнул ее. На его скулах заходили желваки.

– Возражаю. На мне и так много грехов, не хватало еще лишить девственности принцессу.

Ощущение потери нахлынуло на девушку, и слезы заструились по ее щекам. Она уже почти воспарила к небесам, но в последнюю минуту ее низвергли в ад.

– Что греховного в том, что мы испытываем обоюдное желание? – настаивала Натали. – Деметрио, я хочу тебя!

– Подумай, как тебе станет стыдно, когда на твоем горизонте появится стоящий человек.

– А вдруг ты и есть стоящий человек?

Он рассмеялся грубоватым и недоверчивым смехом.

– Нет, принцесса, тысячу раз нет!

– Откуда ты знаешь? – настойчиво спросила она – Деметрио, я влюбилась в тебя в первую же минуту!

Господи, неужели я первая признаюсь в любви?

Мужчина отвернулся, слегка покачал головой, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Ты не знаешь, что говоришь, – наконец начал он, оборачиваясь к Натали. – Я могу посчитать по пальцам одной руки, сколько часов мы провели вместе. Не дней, не недель, не месяцев, принцесса, – часов! И ты серьезно веришь, что влюбилась в столь короткий срок… да еще в такого типа, как я?

– Иногда человеку достаточно минуты, чтобы заглянуть в свое сердце и узнать правду.

Деметрио направился к дому.

– Разве ты не слышала, что я говорил? Мы – вода и масло, нам не быть вместе.

Натали с обидой смотрела, как он уходит. Щенок запищал у ее ног, и она подняла его на колени и зарылась лицом в его теплую шерстку.

– Я ему не верю, – шептала она. – И мне все равно, что он говорит. Я влюбилась в вас обоих сразу и навсегда.

Щенок поднял голову и лизнул девушку в лицо.

– По крайней мере, ты не считаешь меня сумасшедшей.

Ругаясь, на чем свет стоит, Деметрио мерил шагами кухню. Тело его покрылось липким потом, словно он бежал марафон. Где, черт возьми, были его мозги?

Впрочем, в его случае не отреагировать мог лишь только мертвец.

Ее грудь была так свежа и прохладна, губы восхитительно теплые, тело отзывчивое…

Он прикрыл глаза, стирая с лица пот. Каждый дюйм ее естества взывал к ласкам, тут и монах бы не устоял.