Джейн Гроноу - Греческие каникулы

Необычно синий цвет моря, которое Элизабет не отрываясь разглядывала из окна автобуса, заставил ее забыть про недавнего попутчика. Вдоль дороги цвели рододендроны самых разнообразных цветов: розовые, белые, алые. На деревьях красовались, как новогодние игрушки, апельсины и лимоны, в палисадниках бушевали розы, а на окнах домов и на крылечках стояли горшки с геранью. В крошечных ресторанчиках у дороги сидели улыбающиеся люди, повсюду играла греческая музыка. Внезапно Лиз подумала: именно так должен выглядеть рай. Да, Крит — лучшее место для свадебного путешествия… Свадебного? М-да… Ну… буду считать, что это лучшее место для разводного путешествия, пошутила про себя Лиз. Однако не развеселилась, скорее наоборот…

Элизабет внезапно прислушалась к себе. Со вчерашнего вечера ее не покидало какое-то необъяснимое беспокойство, вернее смутное предчувствие, хотя никаких объективных причин для него не было. Долетела отлично, погода на острове прекрасная. Что еще надо для отпуска? Даже с детьми по мобильному телефону успела связаться. Оказалось, у них уже вечер и вся троица, включая абрикосового Сэма, устроилась с попкорном у телевизора. И все же тревога не отпускала ее.

Неужели опять? — со страхом подумала Элизабет. Она слишком хорошо знала этот нервный озноб, эти противные мурашки, бегущие по коже. Они всегда появлялись, когда должно было случиться что-нибудь серьезное. И страшное. Как тогда, много лет назад…

Лиз еще училась в университете. В тот раз на Рождество она не смогла поехать на каникулы в штат Юту с ребятами из группы. И здорово расстроилась. Именно в тот момент, когда они обсуждали поездку — она еще не знала, что не сможет поехать, — у нее и побежали по коже эти противные мурашки. Элизабет очень хотелось покататься вместе с друзьями на горных лыжах. Но родители ее не пустили, и она, кусая губы от злости и досады, осталась дома. А трое ее друзей погибли под лавиной.

До того случая веселая хохотушка Лиз не верила ни в предсказания, ни в гороскопы, ни в приметы. Да и в Бога она верила скорее по семейной традиции. Потому, что так было принято в их кругу. Она была обычной белой протестанткой англо-саксонского происхождения и принадлежала к элите Америки. В стране, где, словно в плавильном котле, смешались нации и религии, те, чьи предки приехали из Старого Света, всегда были на особом счету. Как ее родные, соседи и друзья, Лиз по воскресеньям заглядывала в церковь, чтобы попросить у Бога пятерки на экзамене, новое платье или чтобы симпатичный мальчик из студенческой группы обратил на нее внимание. Так было с детства. А после случая в горах Лиз впервые всерьез задумалась. Может быть, кто-то и впрямь ведет ее по жизни? Но потом в суете будничных дел все эти странные мысли как-то отошли на второй план.

Ей пришлось вернуться всерьез к подобным размышлениям не очень скоро, лет через десять… Тогда противные мурашки появились у нее на коже теплым летним вечером. Она занервничала, ни с того ни с сего разревелась, поссорилась с Майком без особой причины и не поехала с ним в гости. А ночью муж позвонил из больницы. Оказалось, он попал в аварию, но родился в рубашке: отделался небольшими ушибами. Лишь спустя месяц Майк рассказал Лиз, что выжил только случайно. К счастью, удар другой машины пришелся не на водительское место, а как раз туда, где должна была сидеть она, Элизабет Кэнди… С тех пор Лиз крепко-накрепко поверила, что возле ее правого плеча действительно дежурит добрый ангел-хранитель и посылает ей предупреждающие сигналы.

Только бы не перепутать их с обычным предменструальным психозом, а то, глядишь, повсюду будут чудиться опасности, усмехнулась она своим страхам, когда туристический автобус вез ее в отель. Она поёжилась и накинула легкую кофточку. Наверное, это кондиционер в автобусе работает в полную силу, сообразила Элизабет, улыбнулась своим детским страхам и впервые по-настоящему почувствовала, что она в отпуске.

4

Стоя опять у клетки с разболтавшимся Джорджем, Лиз вдруг вновь почувствовала, как противно засосало под ложечкой, а по телу поползли мерзкие мурашки.

Она вздрогнула и огляделась, но никаких особых причин для беспокойства не обнаружила. Разве что… хозяина отеля, Георгиу Максимопулоса.

Странный тип! Невысокий, коренастый, в темных очках, с массивной золотой цепью на шее, ну просто вышел из итальянского сериала про сицилийскую мафию. Всегда одет с иголочки, все видит, все замечает, да и обслуга его явно побаивается. Этот монстр чуть что наверняка выгонит любого наемного работника в два счета и ни с какими обстоятельствами не посчитается. В этом он похож как две капли воды на генерального директора их компании Кэвина Смита. Тот — такой же харизматичный диктатор. Все-таки странно: как много общего у начальников любого масштаба! Даже на разных континентах. Наверняка даже в Австралии найдется какой-нибудь свой Максимопулос, нагоняющий страху на подчиненных.

Утром Лиз случайно стала свидетельницей такой сцены: хозяин отчитывал садовника из-за нескольких завядших и не срезанных роз, а рабочий, который в это время чистил бассейн, так разволновался, что чуть не свалился в воду от усердия… Элизабет, наблюдая за этой сценой, поневоле улыбнулась, и хозяин отеля послал ей в ответ свою самую лучезарную улыбку.

Георгиу любил вот так, встав с рассветом, не спеша прогуливаться с чашкой кофе в руке по своим владениям и не только давать наставления штату обслуги, но и общаться с ранними пташками из числа одиноких туристок. Он понимал, что деловые дамочки приезжают сюда отдохнуть не только от работы, но и от надоевших будней, от быта, который изматывает семейных женщин даже в самых благополучных странах, от ворчливых и невнимательных мужей. Значит, надо любой замухрышке дать почувствовать, что она королева. И леди порекомендует его отель своим подругам, а возможно, и сама приедет сюда будущим летом. Ведь в сказку хочется возвращаться снова и снова.

Сейчас Максимопулус улыбаясь подошел к Элизабет, по-прежнему стоявшей у клетки с попугаем.

— Как приятно, что мой отель украшают не только розы, но и очаровательные женщины, — приветствовал он Элизабет изящным комплиментом.

Да, у них в Америке мужчины так цветисто не разговаривают. Наверное, солнце располагает местных мачо быть такими учтивыми…

Лиз пришлось поневоле вступить в разговор. Мистер Максимопулос на хорошем английском рассказал, что он этнический грек, прибыл на Крит из Южной Африки и решил открыть здесь, на острове, туристический бизнес. Правда, его отель работает всего полгода, но концы с концами свести можно, даже заработать за сезон небольшую прибыль, если хозяйничать с умом и на всем экономить, кроме туристов, разумеется…