Джойс Дингуэлл - Тысяча свечей

– У меня нет даже пары брюк.

Пиппа не привезла с собой подходящей одежды, она казалась ненужной.

– Ничего, в раздевалке полно всякого барахла, – кивнул он в сторону конюшни и принялся седлать пони.

Пиппа быстро нашла раздевалку и переоделась, причем отметила, что вся одежда в очень хорошем состоянии и наверняка принадлежит Рене. Интересно, ездила ли она верхом после падения с Бантика? Она решила спросить у Домрея.

Молодой человек все еще седлал пони, но, услышав ее вопрос, моментально выпрямился.

– Это Рена тебе рассказала?

– Нет. Дядя как-то упомянул, что она падала с пони. – Девушка не стала говорить, что тот также жаловался на перемену в ее характере. Вместо этого она кокетливо поправила на себе одежду. – Очень красивая. Должно быть, Рены?

– Красивая, говоришь? Тогда непременно ее, – зло бросил он.

Помогая девушке сесть на пони, молодой человек упрямо не смотрел ей в глаза. «Намеренно», – подумала Пиппа.

Картина складывалась весьма интересная, но у Пиппы не было времени подумать над разными загадками. Оказавшись верхом на пони, девушка забыла обо всем. Она с детства обожала верховую езду, ведь в деревне, где она выросла, это удовольствие было по карману даже тете Хелен. Правда, улыбнулась она, ей никогда не приходилось гарцевать в столь изысканном наряде.

Сделав несколько кругов рысью, Пиппа с гордостью отметила, что не потеряла сноровку, и смело направила лошадку вниз по тропинке, прочь от идеально гладкого и скучного ринга.

То, что случилось дальше, было полностью ее виной. Она должна была догадаться, что Рикаби, как и все остальные пони, привезен сюда для обучения, а не ради праздной забавы и неразумных экспериментов. Рикаби не мог понять, куда вдруг исчезла ровная земля под ногами и откуда взялись кочки, почему кусты стегают по его нежным бокам, а деревья обступают плотным вражеским кольцом. Забор вырастает повсюду, куда ни поверни, и все вокруг оборачивается против него.

Безобидный ручей стал последней ошибкой Пиппы. Тишина самого отдаленного уголка поместья, нарушаемая лишь пением птиц, стрекотом кузнечиков да еле слышным журчанием ручейка показалась маленькому светло-коричневому существу адской какофонией, а как все животные благородного происхождения, Рикаби был чрезвычайно чувствителен ко всему незнакомому. Он заметался, встал на дыбы и понесся прочь от ручья. Быть может, в кустах ему мерещились чудовищные тени. Он то и дело шарахался в сторону и стал совершенно неуправляем. К несчастью, он мчался совсем недалеко от забора, разделяющего два соседних участка, и Пиппа несколько раз пребольно ударилась о шершавые доски. Красивая дорогая одежда Рены трещала по швам, но девушка думала только о пони. Лишь бы бедняжка не пострадал!

Рикаби теперь летел как ветер, и, хотя Пиппа всегда любила быструю езду, справиться с таким галопом ей было не по плечу. Она уже не пыталась остановить обезумевшее от страха животное или направить его на тропу, не пыталась показать, кто в их дуэте главный. Одна-единственная мысль прыгала у нее в голове в такт отчаянным лошадиным скачкам: «Только бы не упасть, только бы не упасть, держись, Пиппа, держись!»

Безжалостно вонзая шпоры в мягкие бока, она чувствовала, как вздымается и опускается грудь пони. Неужели такое маленькое животное способно произвести столько шума, можно подумать, работают не легкие, а гигантская паровая машина. Затем краем глаза она заметила, что их обгоняет другая лошадь, гораздо более крупная. Так вот кто так громко дышал. Рассмотреть ее более внимательно Пиппе не удалось, все свое внимание она сосредоточила на бешеной скачке. Ведь чертенок все чувствует, лошади всегда понимают, когда всадник теряет контроль, когда он боится.

– Тяни! – властно раздался чей-то голос.

И в то же мгновение, несмотря на панику и полный сумбур в голове, девушка поняла, кто это был.

– Крэг, я не могу! Он меня не слушается! – жалобно крикнула она.

– Тогда держись. Я уже иду. Когда крикну «Отпускай!», вынь ноги из стремян, но будь внимательна, он встанет на дыбы. Крепче держи повод.

Даже не сознавая, что делает, девушка подчинилась. Мертвой хваткой вцепилась в уздечку, вынула ноги, когда, пролетая мимо, мужчина громко крикнул «Отпускай!», и почувствовала, что сползает вниз. Испугавшись окрика, пони резко остановился и вскинулся на дыбы. Крэг схватил его повод и потянул к себе. Ноги Пиппы были свободны, она выскользнула из седла и умело спрыгнула на землю, сразу же откатившись в сторону.

– Знаешь, – протяжно произнес невозмутимый мужской голос, – твоих умений явно недостаточно, чтобы догнать и завалить дикого жеребенка. Придется потренироваться, прежде чем ехать в «Падающую Звезду». – Крэг достал свою неизменную трубку и приступил к привычной церемонии набивания.

Обычно Пиппу раздражало его непоколебимое спокойствие, а сейчас оно как будто передалось и ей. Она быстро отдышалась и даже не стала разуверять его в том, что и не собирается ехать в «Падающую Звезду». Девушка была ему безумно благодарна за то, что не упала сама и не угробила дорогое животное. Присев на бревно, она терпеливо ждала конца табачной церемонии.

– Ты поступила непростительно глупо, – наконец открыл рот Крэг. – Эти пони годны только для ринга, пугливы и бестолковы, на шкуру они не годятся.

– На шкуру? – не поняла она.

– Ты только что чуть не сняла шкуру с вас обоих. – Он выразительно уставился на ее ноги.

Брюки и точно сильно пострадали. Потерлись и в нескольких местах даже порвались. Трудно рыло сказать, подлежат ли они восстановлению или нет.

– Это брюки Рены, – с отчаянием в голосе прокомментировала Пиппа.

– Да, а кожа под ними твоя. Лучше о себе побеспокойся.

– Я в порядке.

– Ах так; Значит, ты получила больше, чем заслуживаешь. Знаешь, в этих пони нет ничего ценного, кроме внешнего вида, не то что…

– Знаю, знаю. Не то что в ваших лошадях, которые на полном скаку настигают дикого жеребенка, а вы заваливаете его и прижимаете к земле.

– Ты помнишь! – радостно удивился он.

– О Господи! – только и смогла выдохнуть девушка, поднимаясь и отряхивая с себя сухую траву. – Я должна возвращаться. Домрей, должно быть, недоумевает, куда я запропастилась. – Тут ее осенило, что она даже не удосужилась поблагодарить человека за свое чудесное спасение. Ведь если бы не он, она могла бы вообще не вернуться. – Огромное вам спасибо.

– Да не за что, – отмахнулся он. – Я беспокоился о Франклинах. Людям доставляет большое неудобство, когда кто-нибудь отбрасывает копыта на их участке.

– Вы помните? – Настала ее очередь удивиться, и оба весело рассмеялись.