Барбара Макколи - Опасная игра

Через две недели они все вместе весело посмеются над этой историей. Жизнь вновь потечет по обычному руслу. Наступит конец игре в помолвку и влюбленность. И, разумеется, прекратится фальшивая совместная жизнь.

Какой простой и ясный план. Впору ободряюще похлопать себя по спине.

Глава пятая

Абби привыкла, что ее жизнь была расписана по минутам. Каждое утро ровно в 6.30 она принимала душ, затем проверяла почту и варила кофе. Одевалась, в 7.45 уходила из дома, через 10 минут была в офисе, включала компьютер и приступала к работе точно в 8.00. Жизнь была налажена, предсказуема. И это вполне ее устраивало.

Однако в это утро она заскочила под душ в 6.00. Не только потому, что проснулась раньше обычного, а прежде всего потому, что хотела покинуть душевую и одеться еще до того, как проснется Кэллан.

Он появился в дверях ее дома вчера поздно вечером со спортивной холщовой сумкой в руке и устроился в свободной спальне. Тщетно Абби отговаривала его и выражала готовность во всем сознаться тетушкам.

В эту ночь сон не шел к ней. Никогда прежде Абби не жила с мужчиной под одной крышей. Правда, их теперешнее существование с Кэлом тоже нельзя было назвать по-настоящему совместной жизнью. Но бейсбольная шапочка на вешалке возле входной двери, бумажник из черной кожи и ключи от автомобиля на верхней полке кухонного буфета, крем для бритья в ванной комнате – все это создавало иллюзию, будто Кэллан на самом деле живет в ее доме.

Намыливая шампунем густые волосы, Абби с замиранием сердца думала, что он провел всю ночь под одной с ней крышей, на ее кровати для гостей. Только стена отделяла их друг от друга. Вот так чудеса! Кэллан Синклер, живущий в доме Абигайл Томас!

Абигайл улыбнулась, но улыбка сошла с ее лица, как только девушка уловила какой-то незнакомый хвойный запах. Она взяла с полки бутылочку с шампунем и убедилась, что шампунь не ее, а Кэллана. Она с недоумением рассматривала черную пластмассовую бутылочку. Должно быть, Кэл поставил ее сюда на полку прошлым вечером, когда распаковывал свои вещи. Выходит, что Абби только что помыла волосы его шампунем.

У нее возникло ощущение чего-то очень… интимного. Холодок пробежал по ее коже.

Абигайл подставила голову под водяные струи и смыла остатки пены, которая густыми хлопьями заскользила по ее спине, бедрам, ногам. Ее тело охватила истома. Она сразу вспомнила и свое пробуждение на его груди после визита в ресторан, и страстный поцелуй в офисе.

Она целовалась и прежде. Все-таки Абигайл Томас не была недотрогой и не шарахалась от мужчин. Когда она жила в Нью-Йорке вместе с тетушками, те то и дело организовывали ей свидания с мужчинами. Абби всегда казалось, что поцелуй – это что-то милое, приятное. Но подобное определение даже близко не подходило к тому, что было между ней и Кэлланом. Тот поцелуй был нечто сокрушительное. До полного опустошения.

Но для ее босса он ничего не значит. Он сам сказал, что тот поцелуй был только способом раскрепостить ее. Даже если Кэллан испытал некоторое удовольствие, это все равно не говорит ни о чем серьезном. Всего лишь часть роли, которую он исполняет.

Как он сказал Рею Палмеру? «Абигайл никуда не уйдет. Для «Фирмы Синклеров» она чрезвычайно ценный сотрудник». Именно поэтому он и целует доверчивую малышку Абби.

Она вышла из душа, торопливо вытерлась толстым голубым полотенцем, накинула на плечи розовый халат с цветочным орнаментом, расчесала гребнем влажные волосы. Потянулась за увлажняющим кремом для лица и наткнулась на баночку с лосьоном для бритья. Она не могла устоять перед соблазном понюхать его.

Оглянувшись на запертую дверь, Абби открутила крышку и поднесла баночку к самому носу. Лосьон пах иначе, чем шампунь, но у него также был древесный аромат. Этот терпкий запах по-настоящему возбуждал. Не в силах совладать с собой, Абигайл коснулась поверхности лосьона кончиками пальцев. Стоя перед зеркалом, она мазнула подбородок лосьоном. Он ложился на кожу мягко и гладко.

– Абби, ты все еще там?

От неожиданности девушка уронила коробочку в раковину. Та упала с громким металлическим дребезгом.

– Все в порядке? – спросил из-за двери Кэллан.

– Одну минутку! – воскликнула она.

С лихорадочной торопливостью Абби выловила из раковины коробочку, завинтила крышку и поставила на прежнее место, потом сдернула с крюка полотенце и поспешно убрала следы лосьона с лица. Сделала три глубоких вдоха и выдоха, плотнее запахнула полы халата и открыла дверь.

Зрелище за дверью лишило ее последних сил. Мнимый жених стоял с обнаженной грудью, опершись руками на оба косяка дверного проема. Темные взъерошенные волосы, легкая щетина на лице. От него невозможно было отвести глаз!

– С тобой все в порядке? – Звучание его глубокого бархатистого голоса отнюдь не добавило девушке спокойствия.

– Конечно, – чуть хрипловато ответила Абби. – Я не ожидала, что ты встанешь так рано.

Он откровенно, по-мужски, зевнул и пробормотал:

– Я тоже. Голубая сойка забарабанила в окно и разбудила меня.

О боже, из-за всех переживаний она совсем позабыла о птице!

– Это Стэнли. Он кружит вокруг дома и барабанит в окна, если я забуду насыпать ему на завтрак орешков. Извини.

– Стэнли? – хохотнул Кэллан. – Абби, ты замечательная женщина.

Любой бы принял их за семейную пару, глядя на то, как они стоят рядышком друг с другом в дверях ванной. Но они не были семейной парой. В лучшем случае друзьями, хотя и это звучит чересчур натянуто, если они и дальше намерены работать вместе. Кэллан Синклер был ее боссом. Работодателем. Вот и все.

– Ванная свободна. – Абби расправила плечи. – Можешь ее занимать.

Она переступила порог, думая, что он уступит ей дорогу. Но он по-прежнему стоял в дверях.

– Какие у тебя волосы, – произнес он с мягкой улыбкой.

– Влажные? – Она с испугом притронулась к кончикам своих длинных, до самых плеч, волос.

– У тебя прекрасные волосы, – еще шире улыбнулся он.

– Спасибо. – У нее перехватило горло.

Неожиданно Кэл провел пальцем по ее подбородку и удивленно спросил:

– Абби, ты что – бреешься?

О боже!

– Разумеется, нет, – смутилась она. – Просто… просто я измазалась в лосьоне для бритья… когда брила ноги.

– Абби, я же дурачусь, – улыбнулся он. – Когда же ты научишься вести себя раскованно?

Наконец он освободил ей дорогу, и смущенная Абигайл проскользнула мимо него.

– Можно я выпью немного кофе, который ты сварила? – бросил он ей вслед.

– Можешь пользоваться всем, чем пожелаешь, – разрешила она, едва не прибавив напоследок: «Включая и меня».

Абби закрыла за собой дверь спальни и в изнеможении опустилась на краешек своей кровати. Две недели. Потом ее тетушки уедут, и всей этой комедии наступит конец. За эти две недели можно вогнать себя в гроб.