Сузан Кирби - На пороге любви

— Сколько он просит? Улыбка Чака стала еще шире.

— Ни цента. Он сказал, что ему нравится поощрять молодых людей, открывающих собственное дело, так как это полезно для экономики страны.

— Правда? Вот здорово! — просияла Шона. — Давай подарим ему елку — хоть так выразим свою благодарность за его щедрость.

Чак согласился. Раздался звонок в дверь, и Чак торопливо сказал:

— Вместе с Днем благодарения у нас будет четыре выходных. За это время мы должны успеть перевезти елки. А потом будем сидеть сложа руки и ждать, когда деньги сами потекут к нам.

Радость Шоны, ободренной хорошей новостью, оказалась недолгой.

— Ах, вот ты где! — прощебетала Мелисса Доути, кладя свою изящную руку на руку Чака, — Я всюду тебя искала, Чак. Мне до смерти хочется узнать, что тебе сказал мистер Смит. Ты с ним созвонился?

Чак с улыбкой кивнул. Мелисса воскликнула:

— О, это просто чудесно! Вы, ребята, станете ближайшими нашими соседями! Смотри, Шона, не перегружай мальчиков работой. Им вредно много трудиться.

Шона попыталась улыбнуться, но это далось ей с большим трудом. Она очень сомневалась, что сможет выдерживать «добрососедскую политику» Мелиссы в больших дозах.

Глава 8

В День благодарения семейство Кейли нарушило свой привычный распорядок дня. С раннего утра Шона, Джин, их родители и Чак приступили к перевозке елок.

Бензоколонки были убраны со старой заправочной станции еще несколько лет тому назад. К середине дня рождественские елки превратили все пространство вокруг гаража и офиса в густой зеленый лес.

Мистер и миссис Кейли уехали домой, а Шона осталась и украсила окно офиса гирляндой лампочек. Электричество еще не было подключено, но за этим дело не станет: достаточно одного телефонного звонка в электрокомпанию. Мальчики продолжали разворачивать елки и обрезать ненужные ветки.

Шона разработала систему условных цветов для маркировки деревьев и обозначения их цены в зависимости от высоты елки. Чак сделал специальный шест, с помощью которого Джин измерял каждую елку. А потом Шона привязывала к ней ярлычок соответствующего цвета. Затем мальчики соорудили подставки, чтобы установить самые высокие и стройные ели.

Когда послеполуденное солнце начало клониться к закату, ребята устроили перерыв.

— Вот было бы здорово, если бы мы смогли осветить весь участок! — мечтательно проговорила Шона. — Я понимаю, это потребует дополнительной работы, но поглядите вокруг — не хотелось бы выглядеть бедными родственниками на этом фоне. — И она сделала широкий жест рукой в варежке.

За окном их взору открывалась великолепная картина. Ближе всего к ним находился старый кирпичный дом, где помещался художественный салон «Поделки Доути». Мать Мелиссы украсила свой магазинчик еловыми ветками и бархатными лентами. С другой стороны располагалась гостиница, тоже вся в праздничных украшениях. Напротив через улицу стояла изящная каменная церковь, на лужайке перед которой была сооружена панорама, изображающая младенца Христа в яслях. Наискосок за перекрестком виднелось кафе «Красный вагончик», оригинально переоборудованное из старого железнодорожного вагона. Все фонарные столбы, окаймляющие пешеходную дорожку, были увиты лентами, украшены гирляндами и декоративными фонариками.

— В котором часу откроем завтра наш елочный базар? — спросила Шона.

— На меня до середины дня не рассчитывайте, — сказал Джин.

— До середины дня?! Ах ты лентяй! — взвилась Шона.

— Утром у меня тренировка. И не бросайся словами! Кого это ты называешь лентяем?! — Джин шутливо стукнул ее кулаком по плечу и одновременно одарил лучезарной улыбкой. В присутствии Чака Шона подавила желание стукнуть Джина в ответ и вместо этого только улыбнулась.

— Есть хочется! Давайте закроем лавочку и поедем домой, — предложил Чак, когда часы на башне здания суда пробили четыре раза.

— Минуточку, — сказала Шона. — Этот красный бант на двери выглядит как-то сиротливо.

— Поторапливайся, Шона, мороз крепчает, — посоветовал Джин.

— Я сейчас. — Шона поспешно добавила к банту зеленую еловую ветку и серебряный колокольчик.

— Я знаю один верный способ выдворить ее отсюда! — С этими словами Джин повернулся и театральным жестом схватил Шону за ноги. Не успела она запротестовать, как Чак подхватил ее под руки. Мальчики трусцой подбежали со своей ношей к грузовику-зерновозу, который Чак снова одолжил у своего дяди, и забросили ее в кузов. Смеясь над ее притворным негодованием, Чак запер на висячий замок офис. Затем они с Джином вскочили в кабину грузовика.

Шона тоже рассмеялась и принялась колотить руками о борта кузова, крича:

— Вот и ладно! Я поеду домой здесь! Я крепкая, я выдержу! Послушайте, как я рычу!

Мотор заурчал, заглушая ее возгласы. Как только грузовик тронулся с места, холодный встречный ветер обжег Шоне глаза.

— Эй, ребята! Я тут замерзаю!

Дверца кабины со стороны Чака распахнулась.

— Мне показалось, что кто-то тут тихонечко скулит, — поддразнил Шону Чак. — Иди сюда, Малявка. Мы такие великодушные, что позволим тебе проехаться в кабине с двумя взрослыми мальчиками.

Всю дорогу домой они подшучивали друг над другом, и было очевидно, что настроение у всех троих праздничное.

— Завтра, после Дня благодарения, торговля должна пойти бойко. Я открою наше заведение пораньше, часов в восемь. Как ты на это смотришь, Малявка? Сможешь собраться к этому времени? — спросил Чак, въехав на подъездную дорожку.

— Нет проблем! — ответила Шона, вылезая вместе с Джином из машины. Она помахала Чаку, когда грузовик отъезжал.

Джин зашагал к дому, принюхиваясь на ходу.

— Фантастически вкусно пахнет. Наконец-то мы примемся за праздничный обед!

Наутро Шона надела теплое нижнее белье, самые толстые свои джинсы и один на другой три джемпера, сочетающиеся по цвету. Она порылась на чердаке в поисках лампочек и украшений, выволокла наружу керосиновый обогреватель и транзисторный радиоприемник.

Чак подкатил к дому без нескольких минут восемь. Шона встретила его на крыльце.

— С добрым утром! — сказала она, улыбаясь.

Чак, указав на груду предметов у ее ног, спросил:

— Надеюсь, это все?

Шона кивнула и помогла ему перенести вещи в грузовик.

По дороге в центр города Чак сказал, что в девять часов он позвонит в электроэнергетическую компанию.

Звонить он пошел в соседний дом, и у Шоны упало сердце. «Там ли Мелисса? Не воспользовался ли Чак этим телефонным звонком как предлогом, чтобы повидаться с ней? Как же, нуждается он в каком-то предлоге! — размышляла Шона. — Надо знать Мелиссу, она ему проходу не дает, зачем тут предлог?»