Анастасия Доронина - Все только начинается

Не посещай места, где вы были с «ним» вдвоем. Не бери трубку, если звонит кто-то из общих друзей (бывших общих! бывших!) — из лучших побуждений они станут тебя утешать, и боль вернется, стократ усиленная чужим сочувствием… Открой альбом со своими, только своими, очень давними фотографиями. Посмотри — вот здесь ты счастливо улыбаешься и здесь. А с этой компанией ты провела не один веселый вечер. Кстати, скоро у кого-то из них день рождения, надо поздравить…

Какая старая карточка! Тебе здесь всего восемнадцать («той», другой, тоже всего восемнадцать, но не думать, не думать об этом!). Посмотри какая фигура. Разве она так уж сильно изменилась? Конечно, кожа, конечно, шея и грудь, — все немного увяло, потеряло упругость, утратило перламутровое свечение юности, но формы, формы-то остались почти такими же! А теперь посмотри на себя в зеркало, да-да, в то самое большое, в полный рост зеркало. Посмотри на свое лицо, на это «зеркало души». Всего пять месяцев, как ты живешь одна, а как ты постарела!

Займись собой. Непременно займись собой. Завтра. Нет, сегодня. Сейчас. Посмотри — вон газета, вынутая тобой из почтового ящика и, как всегда, брошенная в кресло. Разверни ее.

«Хотите быть красивыми? Будьте с нами!»

С шершавой страницы бесплатного еженедельника прямо на меня смотрела и улыбалась Юная, Стройная, Красивая и Желанная, Скалила жемчужные зубки, играла круглыми яблоками грудей, гордо выставляла вперед точеный подбородок.

Если бы я только была Такая! Если бы я могла ТАК измениться!

«Если однажды Вы захотите что-нибудь изменить в своей внешности , — отвечала мне газетная реклама, — значит, Вы хотите изменить свою жизнь!»

Я хочу! Я очень хочу изменить жизнь!

«Когда-то у признанной одной из самых сексуальных женщин мира Деми Мур не было такого прелестного носика, лучистых глаз и шикарного тела. А ведь и представить себе невозможно, что она была дурнушкой! И давно не секрет, что восхитительная Мишель Пфайффер была вынуждена обратиться за помощью к хирургам вследствие несчастного случая, перенесенного в детстве, после ужасного падения с велосипеда. У Мишель были прооперированы губы, нос и подбородок. И вот уже многие годы весь мир не может оторвать взгляда от ее прекрасного лица.

Мерилин Монро, Мадонна, Дженнифер Лопес, Шер.

Звезды! Женщины успеха!»

Боже мой, неужели, неужели для меня еще не все потеряно?!

«Если Вы хотите изменить себя не из прихоти, а это желание составляет часть Вашего существа — сделайте это при помощи ПЛАСТИЧЕСКОЙ ХИРУРГИИ!» — манила Дева с фотографии.

«Сделайте этот серьезный шаг, и для Вас жизнь засияет неизведанными прежде красками, а Ваш внутренний мир озарится светом гармонии и радости!»

Да, я хочу. Я хочу начать жить заново. Я хочу гармонии и радости. Я хочу снова быть желанной, наконец!

С силой проведя ладонями по лицу, как будто просыпаясь, я рывком поднялась с кресла, которое последние полгода было моим единственным пристанищем — единственное пристанище одинокой, брошенной женщины сорока трех лет.

Принесла из коридора сумку, вытряхнула на журнальный столик все содержимое. Подхватила ручку, оторвала длинную полоску газетного поля, лихорадочно переписала название клиники — «Царевна Лебедь» — адрес, часы работы. Часы работы — ежедневно до семи вечера. Бросила взгляд на часы — половина шестого! Успею? Нет?

Успею!

Впервые почувствовав, что начинаю интересоваться окружающим, а прежде всего — самой собой, впервые за много-много световых лет ощутив какой-то интерес, впервые за всю жизнь не почувствовав врожденного страха перед врачами, а особенно хирургами, я лихорадочно одевалась, металась по комнате, что-то роняя, что-то отбрасывая, я торопилась так, как будто от этого зависела моя жизнь — а особенно от того, успею ли я, должна обязательно успеть в эту клинику сегодня!

Изменить себя! Изменить жизнь!

Все, все, все, все, все, все, все, все, се, все, все, все, все, все — ВСЕ!!!!

ВСЕ начать заново!

Клиника была прекрасная: белая, чистая, со сверкающими полами и профессиональной улыбкой на лице администраторши. Девушка-администратор была тоже чистая, белая и прекрасная, и по коридору она шла походкой фотомодели, и волосы струились у нее по плечам золотым ручьем, и глаза блестели неземным светом звезд далеких галактик.

Конечно, нельзя было не понимать, что «Лицо фирмы» в данном случае подбирается исключительно по внешним данным. Но все равно это успокаивало. Может быть, эта красавица — дело рук здешних хирургов-портных? И я, я тоже стану такой?!

— Слушаю вас. — Заряд обаяния, который исходил от нее, мог сбить с ног кого угодно.

— Я хочу сделать пластическую операцию, — бухнула я с разбегу и безо всяких предисловий.

— Пластику груди? Ринопластику? Липосакцию? Лифтинг? Коррекцию носа? — спокойно спросила она. Половина этих слов мне не говорила ровным счетом ничего.

— Я не знаю, что мне нужно сделать в первую очередь, — твердо сказала я, постаравшись не заметить, как чуть заметно шевельнула она бровью от удивления. — Я хочу совсем, полностью измениться. Навсегда.

— Хм… Но в таком случае… Вы позволите мне вам советовать?

Я кивнула.

— В таком случае вам необходимо сначала проконсультироваться у нашего хирурга. Поверьте, Игорь Наумович Шацкий — настоящий скульптор, при желании он может сделать из вас Софи Лорен, и, если вы сами не можете сформулировать то, что хотите, — никто не поможет вам сделать это лучше, чем специалист.

— Я согласна, — быстро сказала я. — Где он принимает? Этот… Шацкий?

— В сто седьмом кабинете, — обласкала она меня теплым огнем синих глазищ. — Но сначала нужно оплатить стоимость консультации…

И она назвала такую сумму, на которую семья из трех человек вполне прилично могла существовать целый месяц.

По счастью, выходя из дома, я прихватила с собой всю наличность. По какому-то дурацкому представлению мне казалось, что вот я приду — и меня тут же уложат на хирургический стол, с которого я встану другим человеком.

— Вот, — раскрыла я кошелек.

— Пройдите в кассу, — улыбнулась она, подхватывая меня под локоток и деликатно не давая сбиться с пути. — И потом я вас провожу.

Опустошая свой кошелек перед кассовым аппаратом, я искренне верила, что это будет моя последняя жертва на пути к новой жизни и новому счастью.

Когда я открыла дверь его кабинета, Игорь Наумович Шацкий стоял ко мне спиной. Точнее, вполоборота. Глубоко засунув обе руки в карманы белого халата, он стоял в нескольких шагах от своего стола и смотрел в окно. То ли думал о чем-то, то ли просто вслушивался в шелест первого майского дождя.