Хелен Брукс - Удовлетворение гарантировано

Что он знает о том, как пробиваться сквозь толпу к выходу из вагона, когда у тебя раскалывается голова после паршивого рабочего дня? Или часами стоять в очередях в супермаркете, тащить тяжелые пластиковые пакеты, которые, конечно же, рвутся в самый неподходящий момент? Или в конце месяца пересчитывать зарплату, гадая, как заплатить и тем и этим? Или…

– Разную я видел реакцию на этот ящичек, но никогда – такой свирепой. В чем дело? О чем ты думаешь?

– Ни о чем. – Она весело улыбнулась, глядя прямо перед собой.

– Могла бы вести себя поприличнее. Хотя бы солгать.

– Вы поощряете ложь?

– Нет.

– Я тоже нет.

– Но ты о чем-то думала, твой ответ «ни о чем» был неправдой. Или полуправда не в счет?

Нет, он просто невозможный человек! Как он сумел заставить ее почувствовать себя виноватой, ведь она всего лишь охраняет свой внутренний мир?

– Я подумала, как по-разному мы живем. Вот и все.

– В разнообразии вся прелесть жизни.

– О, не сомневаюсь, что вы так считаете.

– Ты осуждаешь технические новинки? – спросил он после долгого молчания; значит, понял ее замечание и подшил к делу.

– Нет, конечно. – Когда же он от нее отвяжется?

– Тогда что же? – спокойно настаивал он.

– Я думала… – О, оказывается, это трудно сказать. – Вы живете в совсем другом мире в сравнении со средним человеком. В привилегированном.

– Чепуха! Ты вообразила, что я не знаю простую жизнь. Брось! Я вырос в рыбацком поселке, мой отец не держал в руках больше нескольких фунтов, мать мыла полы в гостинице, чтобы одевать нас с сестрой, считала каждый шиллинг, пока мы учились в университете. Отец погиб в море, когда ему было пятьдесят лет. Этого не случилось бы, будь у него получше лодка. Вот одна из причин, почему я должен быть уверен, что все, на чем стоит имя Айронс, прослужит… – Он неожиданно остановился, видимо жалея, что так раскрыл себя.

– А ваша мать?

– Она умерла позже. Кое-что случилось, что разбило ей сердце. – Тон показал, что тема исчерпана. – Джессика, я пользуюсь своим богатством. Я на него не молюсь и не отгораживаюсь от реальной жизни. У меня два дома, несколько машин, но, если в один прекрасный день они исчезнут, я это переживу. Такие вот дела.

– Понятно. – Она посмотрела на него, но он не повернулся.

– Нет, тебе непонятно, но это неважно. Тебе больше нравится видеть меня с рогами и хвостом, пусть так и будет.

– Я так не говорила…

– Этого и не требовалось. – Он перевел дух и уже спокойнее добавил: – Ты ужаснейшая женщина.

– Все так говорят, – повторила она слова, сказанные им в ресторане; он коротко взглянул на нее и тихо засмеялся.

– Догадываюсь, хотя то, что я сказал, не совсем правда. – Низкий, с хрипотцой голос опять вызвал у нее дрожь.

– Берегитесь, вы опять становитесь галантным, – предупредила она, и он открыто захохотал – наверно, такое с ним случается редко, – и Джессика обрадовалась.

Они обедали в прекрасном ресторанчике за городом: каменные ступени вели в маленький дворик; кафельный пол сверкал в лучах заходящего солнца; воздух был насыщен ароматами цветов, растущих в огромных терракотовых вазах; посреди газона красовался бассейн с пляшущим фонтаном и головками херувимов.

– Какое очаровательное место! Нам повезло, что в такой теплый день здесь не занято.

– Обычно это не так, но я в хороших отношениях с владельцем. – Кольт прищурился.

– А, он ваш друг?

– Я купил это место лет пять назад. Тогдашний владелец разорился. Я все перестроил – ландшафт и прочее, а для себя поставил эту беседку. Шеф-поваром здесь работает француз, с которым мы вместе учились. Я переманил его с прежнего места работы. – Это было сказано без тени раскаяния. – Я дал ему свободу во всем, что касается кухни и персонала. Результат превзошел мои ожидания, затраты оправдали себя.

– Вы – удачливы, – улыбнулась она.

– В бизнесе – да.

Вечер разливал по саду ласковый свет, и что-то подсказало Джессике не шевелиться, когда он наклонился и поцеловал ее. Поцелуй был нежный и сладкий и длился недолго, но вызвал бурный отклик во всем теле; потом Кольт откинулся в кресле и выпил свой бокал, будто ничего не произошло.

– Извини, небольшая промашка.

От необходимости отвечать ее спас подошедший официант. Еда была великолепной, но ведь Кольт Айронс специально старается произвести впечатление. Каждая минута с ним – опасный флирт, она это знала. Так зачем же пришла? Проверить, насколько она сильна? Нет, не сильна, поцелуй это показал. В ней росло искушение взять то, что он предлагал, погладить его тело, позволить себе утолить сладкую, все более мучающую ее жажду.

Только у них не будет нормальных отношений, он это сказал. Интимность, нежность не перерастут в нечто большее – по крайней мере с его стороны. А с ее? Она растратит себя. От этой мысли пропал аппетит.

Когда они уходили из ресторана, взошла луна. В ее слабом свете играющая вода фонтана искрилась и разбивалась на тысячи бриллиантовых капель. Она знала, что на всю жизнь запомнит этот горько-сладкий вечер.

– Прямо домой? Или сначала ко мне, выпить кофе?

Она ответила торопливо, низким, грудным голосом:

– Домой, пожалуйста.

«Феррари» стояла отдельно от других машин – как она поняла, это было его личное место стоянки. Он закинул ногу на ногу, положил руку на спинку ее сиденья.

– Джессика, посмотри правде в глаза. Ты хочешь меня так же, как я тебя. Между нами притяжение, огонь – такое бывает нечасто, спроси тех, кто знает. Зачем же продлевать агонию, когда заранее известно, чем закончатся наши отношения?

– У нас нет никаких отношений.

– Ты опять говоришь полуправду, – тягуче сказал он, и она вдруг поняла, что вот-вот упадет в его руки, как все другие женщины, и резко выпрямилась.

– Наши отношения ничем не отличаются от ваших отношений с Даниэль… или Джеком, или другими подчиненными. – Она не знала, с чего вдруг приплела сюда имя Джека, но выставила его как талисман, как защиту от этих дурманящих серых глаз.

Он напрягся, сжал и разжал кулаки. Без выражения сказал:

– Джессика, я никогда не – приглашал Джека на обед.

– Вы знаете, что я имею в виду.

– Ты ему нравишься, знаешь это? А он тебе? – Отбросив ленивую самоуверенность, он сверлил ее потемневшими глазами.

– Он… он мне очень помог.

– О, за это я ручаюсь. – Голос опять стал стальным. – Можешь забыть о Джеке, Джессика. Он не твой тип мужчины.

Она чуть не захлебнулась от ярости.

– Да как вы смеете! Откуда вам знать…

– Твой тип – это я. Я это докажу. – Железные руки обхватили ее, прижали к груди, рот завладел ее ртом, прикосновение его языка пронзило ее подобно молнии.