Милая обманщица - Elle Vina
Странное чувство возникает при смешении страха и возбуждения. Я не могу контролировать свои мысли и желания. С одной стороны, мне хочется, чтобы он продолжал, но с другой стороны я боюсь, потому что уже проходила через это. И этот опыт не то, чтобы отбил у меня желание заниматься сексом, я даже думать об этом не могла. Я давно забыла о том, как хорошо бывает, когда ласкаешь себя пальцами вечером под одеялом.
Антон едва касается меня языком, от чего весь воздух выходит из моих легких. Его легкие и нежные движения сводят меня с ума. Мои руки и ноги двигаются сами по себе, сильнее вжимаясь в матрас. Я перестаю контролировать свое тело, будто это не я та девушка, которая распростерлась на кровати и стонет на всю комнату.
Он продолжает дразнить меня, ведя круги вокруг самого чувствительного места, а я лишь кричу его имя, изгибаясь в спине и проводя рукой по волосам. Я не выдержу, я скоро взорвусь. Напряжение становится невыносимым, но он будто знает и нарочно не торопится.
— Пожалуйста, Антон, — не выдерживаю я, но добиваюсь лишь обратного эффекта. Он приподнимается на локтях.
— Скажи, что ты чувствуешь?
— Мне хорошо, но… недостаточно.
— Чего ты хочешь?
— Ты сам знаешь.
— Скажи мне.
— Дай мне кончить, прошу, — умоляю я, сгорая со стыда.
— Каждый раз, когда я вижу тебя, — он целует внутреннюю поверхность бедра, — когда ты дразнишь меня своими короткими юбками, когда кусаешь мои губы или невзначай касаешься меня, я чувствую то же, что и ты сейчас: безумное желание, сводящее с ума. Ощущение неудовлетворенности, когда кажется что конец уже совсем близок, — его ладонь накрывает мою промежность, один палец проникает внутрь, вызывая не самые приятные ощущения, второй ласкает клитор. — Нравится?
— Нет, убери пальцы. Ты прекрасно работаешь языком.
Он не торопиться делать то, о чем я его прошу, поэтому я говорю то, чего, как я была уверена, никогда бы не стала ему говорить.
— Пожалуйста. Потом можешь делать все, что хочешь.
— Точно? — с хитрой улыбкой спрашивает он.
— Да. Да!
— Ладно, — он вновь опускается вниз, чтобы закончить то, что начал. В этот раз его язык двигается более уверенно и быстрее.
Волна оргазма обрушивается на меня, заставляя падать в море удовольствия, проникая в каждую клеточку тела. Я долго лежу, закрыв глаза и не двигаясь. Антон прикрывает меня одеялом, возвращая к реальности, затем ложится рядом.
Я поворачиваюсь к нему, ожидая дальнейших действий, но ничего не происходит. В чем дело?
— Это все?
— Хочешь еще?
— А ты нет?
— Я обещал, что не буду на тебя давить. Первый раз должен быть особенным, так?
— Тогда что это сейчас было?
— Небольшое промо, которое, кажется, сработало, как надо. И я запомнил твои слова про "делай все, что хочешь".
Мне нечего ответить. Черт. ЧЕРТ. И что это значит? А то, что придется переспать с ним два раза, потому что первый должен быть "особенным". Не этого я ожидала от пьяного Ковалева. Как-то он размяк.
— Я схожу на кухню попить воды? — спрашиваю после затяжного молчания.
— Конечно.
— Тебе тоже принести?
— Да.
Я хватаю джинсовую куртку со стула и замечаю, как Антон немного напрягается.
— Да вернусь я. Брюки же оставила, — ухожу вниз на кухню, где надеваю перчатки, достаю одну таблетку из кармана и дроблю его ложкой, затем добавляю в стакан воды и перемешиваю ложкой, пока она она не растворяется.
Когда я возвращаюсь в спальню, Антон уже спит. Я раздраженно фыркаю, и залезаю в кровать, убрав стакан на тумбу со стороны Антона. Вдруг ночью он захочет пить. Он опускается немного вниз по матрасу на уровень моей груди и обнимает меня. Я понимаю, что он еще не спит, и глажу его по волосам до тех пор, пока он не засыпает. Потом я снова встаю, чтобы прогуляться по дому в поисках чего-нибудь интересного.
После часового поиска я уже разочарованная собираюсь вернуться в спальню, но мое внимание привлекает одна книга на книжной полке довольно с толстым переплетом. Достав ее с полки я понимаю, что это вовсе не книга, а шкатулка, внутри которой были пачки пятитысячных купюр. Бинго. Я достаю одну пачку, затем думаю, что это слишком много, и одну половину убираю обратно, а другую прячу в кармане куртки вместе с перчатками. Наркотики я прячу в шкафу Антона между одеждой на самой нижней полке, где, как мне показалось, лежало всякое ненужное барахло.
Последним делом я беру телефон Ковалева и ищу номер их тренера, чтобы записать его себе. Завтра же надо будет его удалить.
Закончив все дела я довольно поздно ложусь спать и сплю до самого будильника. Утром с радостью обнаруживаю, что стакан на тумбе пуст. Антон мирно спал рядом.
Я спускаюсь вниз, но, прежде чем уйти, захожу в ванную, чтобы помыть кружку и снять линзы, которые не были предназначены для сна. Мои глаза уже устали от них. Убираю их в карман брюк, укатываюсь в джинсовую куртку, надевая капюшон, и иду домой.
По пути я ищу подходящего человека. Один мужчина играл на гитаре, несмотря на раннее утро. Разве тем, кто спешит на работу, есть до него дело?
Подхожу к нему и прошу телефон, чтобы позвонить тренеру "Лис". Тот отвечает после трех гудков.
— Хочу сообщить вам о том, что ребята из вашей команды принимают запрещенные препараты, — говорю я низким голосом. — Примите меры, пока эта информация не попала не в те руки, — отключаю телефон и протягиваю мужчине деньги, украденные из дома Ковалевых. — Купи себе одежду, скоро похолодает.
Мужчина теряет дар речи и изумленно хлопает ресницами, а я сильнее натягиваю капюшон и быстрыми шагами направляюсь домой.
***4 ноября,
23:50
— Стас застал меня в туалете одну и начал приставать. Это было не так, как с Антоном. В этот раз я действительно испугалась. Я начала звать на помощь, так
