Маргарет Уэй - Чарующий остров
— Мы могли бы стоять здесь целый день, но имейте ввиду — идет прилив и вы промочите ноги.
Она кивнула и поморщилась, глядя со смущением на бежевые носки. Тина смеялась над Клэри Адамом, теребя свои кудряшки длинными загорелыми пальцами. Это грандиозное зрелище зачаровывало, но надо было возвращаться к лодке.
— Я бы не променяла этого ни на что на свете! — кричала Тина с упоением.
Стаи морских птиц метались, врезаясь в косяки рыб-барабулек. Птиц было изобилие — крачки, маленькие яростные буревестники, чайки, птицы-фрегаты, цапли. Адам стал их перечислять, а Тина опасливо выглядывала из-за него.
Внутри рифа море было совсем безмятежным, сверкающим, как сапфировое зеркало. В проливе Барьерного рифа были тысячи островков: один — из естественных кораллов со дна моря, другие — из остатков гранитного материка, подымавшихся на тысячи футов над уровнем моря, необыкновенно красивые, акры и акры дикой австралийской флоры и фауны, но труднодоступные и опасные для исследователей-любителей.
Прижимаясь к поручням, Клэр и Тина могли наблюдать за увитыми туманом горами, их дымчатыми сине-фиолетовыми изогнутыми отлогами, отражавшимися в мертвенно-спокойном море. Здесь было обиталище пионов и изобилие тропических орхидей.
Коралловый островок, где они остановились, отстоял на восемь миль от рифа. Живописные пальмы росли по его прибрежной полосе. Адам правил меж мерцающими кораллами, настороженно следя за неожиданными препятствиями. Они вытащили лодку с подветренной стороны маленького пляжа, наполненного чистыми белоснежными осколками кораллов. Этот крохотный островок, не более чем в несколько сотен ярдов шириной и полмили длиной, был святилищем первобытного одиночества. На миг у Клэр возникло чувство, что все это она когда-то видела.
Это был голубой мир. Море лениво плескалось на необозримом голубом пространстве, солнце таяло в безветренном воздухе. Они вдыхали полной грудью чистейший воздух. Ничего не было, кроме тишины, моря, аромата сосен и полудня в самом разгаре. Какие-то стишки вертелись в голове Клэр. Тина тоже была заворожена этим местом. Она носилась вокруг, крича восторженно:
— Я прямо как Робинзон Крузо!
Дядя повернул к ней иссиня-черную голову:
— Не уходи далеко, Тина!
Он повернулся к Клэр, и она заглянула в его синие глаза, полные глубокого чувства к ребенку. Это произвело на нее впечатление, ведь она думала о нем лишь как о безжалостном магнате, полном холодного высокомерия здорового человека. Его взгляд остановился на ней с некоторой иронией. Отгадывал ли он каждую ее мысль? Моментально враждебное чувство зародилось в ней.
— Что такое, крошка?
Совсем рядом зачирикала экзотическая птичка. Клэр откинула волосы, полузакрыв глаза.
— Ничего! — солгала она.
— Жаль, вы не можете заставить себя говорить правду!
— Правду? — Она отодвинулась немного, увидя его тяжелый, полный охотничьего азарта взгляд.
— Может, вы сожалеете о разочарованном Дэвиде, видя, как он возвращается к жизни, и весьма благодарный к тому же!
Она вся напряглась от его голоса.
— Вы удивительно прямодушны, мистер Брокуэй. Я совершенно не думала о Дэвиде, хотя мне интересно, отчего бы вам не быть к нему подобрее, зная всю глубину его горя.
Он вдруг схватил ее за руку, и она повалилась на песок, вскрикнув от боли:
— Адам, мне больно!
Он хмыкнул, глаза его возбужденно блестели.
— Никто никогда, кроме матери, не называл меня Адам. — Он поглядел на ее запястье. — Бедняжка, вам больно? Дайте мне исправиться. — Он нагнулся и провел губами по ее запястью, и она вздрогнула, почувствовав томительную слабость в ногах. Он был взъярен, хотя и сохранял одновременно какую-то удивительную деликатность.
— Не следовало так поступать, — выговорила она.
— Не следовало? — Голос его обрел насмешливость. — Почему бы и нет?
— Потому что мы совершенно посторонние друг другу, мистер Брокуэй, — сказала она в зловещей тишине, поглядывая на него искоса.
— Совсем не было времени, — настойчиво продолжал он. — Даже устрица может влюбиться, мисс Кортни. Не расскажете ли о своих опытах, что заставляет вас остерегаться мужчин?
— Опыте, — поправила она раздраженно.
— В единственном числе? Прелестно, но я что-то сомневаюсь! — Его искушенный, нетерпящий возражений голос звучал цинично, а красивое лицо не скрывало скептицизма.
— Это как вам угодно, — тихо произнесла она, стараясь сохранять небрежный тон.
Он оглянулся на Тину, собиравшую цветы.
— Какая элегия! Почему бы вам не раскрыть душу мне, Мелисанда? Я всего-то хочу знать, что вы из себя представляете на самом деле.
Пепельные волосы упали ей на лицо, и ей это было на руку.
— Полная правда обо мне? Зачем?
— Из-за ваших серых глаз, — поддразнил он ее, лениво развалясь на песке.
— А что для вас правда, интересно? Что вы хотите услышать?
Он развернулся с ловкостью пантеры, и она отпрянула от него инстинктивно, с облегчением заметя спускающуюся Тину.
— Ну, это выход из сложившейся ситуации, — высказался он угрюмо. — Вы что, собираетесь лезть на рожон? — Он ловко собрался, подхватил корзину с завтраком и пошел на пляж.
Они устроились на восточной оконечности пляжа, там, где море, как расплавленное синее стекло, было зажато между двумя мысами. Клэр распаковала корзину с ленчем, пока Тина крутилась поодаль. Ее дядя быстро двигался, беспрестанно показывая на что-то: вот он, источник Тининых детских познаний. Взрывы смеха долетели до Клэр, и сердце ее смягчилось от их беззаботного веселья. Все бы хорошо, если бы еще она поувереннее владела ситуацией. Адам Брокуэй ворвался в ее жизнь подобно бомбе с часовым механизмом, и, что того хуже, она все время боролась с переполнявшим ее желанием ударить его. Это был именно такого рода мужчина. И одновременно, что было довольно смешно, она до головокружения проголодалась.
Она раскинула коврик на песке и на расстеленную сверху скатерть выложила холодного цыпленка, омара, салат с острой приправой, еще теплые рогалики, масло, яйца, половину фруктового торта, лимонад, бутылку замороженного рейнвейна и… термос с кофе! Она отвинтила крышку, и упоительный аромат ударил ей в нос.
Тина подкралась к ней сзади и в припадке веселья набросила на голову веночек из лимонных цветов. Сегодня ее жизнь казалась вполне полноценной, хоть и без матери и при индифферентном, погруженном в себя отце. Они уселись в тени пальм и стали наслаждаться в этой зеленой дали приготовленным для них Сэмми завтраком.
Всесильное солнце стояло над ними и лило сверху свой медовый поток. Клэр потихоньку радовалась, глядя, что Тина ест гораздо больше обычного. Она допила лимонад и уставилась на них синими глазами:
