Кэтрин Гарбера - Единожды солгавшая
Кристос прекрасно представлял, чему учит Ари своего внука.
— Быть Теакисом — важная часть воспитания Тео. Папа, возможно, просто пытается заставить его наверстать то, что было упущено за несколько лет.
Ава покачала головой.
— Дело не только в этом. Теперь каждый раз, как Тео что-то делает, он спрашивает меня, ведет ли он себя как настоящий Теакис. Ему только четыре года, Кристос. Он должен играть, веселиться, радоваться жизни. А не беспокоиться о том, чтобы соответствовать образу жизни вашей семьи.
— Наша семья станет и твоей через несколько недель.
— Я могу понять это, но он еще совсем маленький.
— Я поговорю с отцом и попрошу его умерить свой пыл.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты делал это.
— Чего же ты тогда хочешь? — спросил он.
— Чтобы ты посоветовал мне, как вести себя с твоим отцом. Он заявил мне, что я не гречанка, поэтому не могу его понять, а секретарь не отводит мне время для беседы в его расписании.
Ава была такой расстроенной, что Кристос решил помочь ей, хотя знал, что старик не подобрел бы к Аве, даже будь она гречанкой.
— Он такой. Не обращай на него внимания. Кристос подошел к ней и обнял. Она доверчиво прижалась к нему. И впервые за этот день на его душе стало спокойно. Но он не обольщался. Ава нуждалась не в нем, а в его совете. Ему следовало бы отстраниться, но... он так истосковался по ней, что готов был довольствоваться тем, что получал.
— Он всегда так себя ведет. Просто скажи ему, чтобы он занимался своим делом.
Ава отодвинулась и взглянула на Кристоса.
— Тебе легко так говорить. Ты почти не бываешь дома.
— Так дело в этом? Она пожала плечами.
— Не представляю, как я буду жить, когда стану твоей женой.
— Будешь заботиться о Тео и выходить со мной в свет по вечерам.
— Да я просто...
— Что, Ава?
— Не знаю. Я чувствую себя такой одинокой. Не хочу связывать Тео, но тут нет больше никого, кто относится ко мне с симпатией.
— Я отношусь, — сказал Кристос.
— Правда?
— Да, правда.
Кристос почувствовал, что вот-вот выяснит, что так расстраивает ее.
— У меня... нет никого, кого бы я могла пригласить на свадьбу со своей стороны. Я бы хотела предложить Лоретте быть подружкой невесты, но она не сможет прилететь из Флориды. А у тебя, как я понимаю, будет три шафера, правда? Антонио, Тристан и Гилермо?
— Я все организую. Мне нравится Лоретта, и с тобой должны быть твои друзья. Ты хочешь, чтобы мы привезли кого-то еще из Штатов
Она покачала головой.
— Не беспокойся, Ава. Я попрошу Гилермо и Тристана прийти в церковь с какими-нибудь женщинами.
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Я- не уверена, что смогу жить здесь. Кристос потер затылок.
— Мы поженимся менее чем через две недели.
— Я знаю. Поэтому и заговорила об этом сейчас.
Последняя неделя позволила мне представить, какой будет моя жизнь. Мне нужно занять себя чем-то. Он понял, что она имела в виду.
— У меня есть несколько идей. Завтра займусь этим.
— А у тебя найдется время?
— Нет, но для тебя я выкрою. Я хочу, чтобы ты была счастлива здесь.
Ава понимала, что ей нужно оставить Кристоса одного, чтобы он мог отдохнуть. Он работал очень напряженно, она видела это по его глазам и походке.
— Возможно, сейчас не самые подходящие для тебя дни, чтобы жениться на мне.
— Может, в этом все дело, Ава? Хочешь отказаться от свадьбы?
— Нет, — проговорила она. — Конечно, не хочу. Мне просто не нравится, что ты все время в таком напряжении.
Он поднял бровь.
— Почему бы нам не пойти в спальню, где. ты помогла бы мне расслабиться?
— Секс с тобой никогда не был расслабляющим, — сказала Ава, стараясь справиться с желанием.
— А с моим братом? — спросил Кристос с горечью.
Ава побледнела. Она забыла, что он все еще верит в ее связь с его братом. Ставрос обещал ей, что все уладит, когда она подписывала те бумаги пять лет назад, но не сдержал обещания.
— Я сказала тебе, что никогда не спала со Ставросом, — ответила она.
— Это ты так сказала.
Сейчас он был настоящим греком, за холодной надменностью скрывающим огонь и страсть.
— Кристос, ты по-прежнему не веришь мне? Как они собираются жить вместе, если он ей не доверяет?
— Не хочу об этом говорить. Мне не интересно знать о твоих прежних любовниках.
— Никаких прежних любовников не было, — сказала Ава.
Для нее никогда не существовало никого, кроме Кристоса.
Она подошла к нему почти вплотную, положила руки ему на плечи и встала на цыпочки, чтобы заглянуть в его черные глаза.
— Я не собираюсь выходить за тебя замуж, пока мы не договоримся по этому вопросу.
Он покачал головой.
— Тогда можешь возвращаться в Штаты.
— Кристос, не будь таким невыносимым. Ну как я могу доказать тебе, что мы со Ставросом никогда не состояли в близких отношениях?
— Не можешь, — сказал он.
Она отвернулась, чтобы он не видел навернувшихся на глаза слез.
— Нам необходимо взаимное доверие. Если мы сделаем Тео анализ ДНК, ты поверишь, что я не лгу?
— Ава... ты бы пошла на это? Я думал, ты хочешь, чтобы я верил тебе на слово.
— Хочу. Но не вижу, как мы сможем жить в браке, если я не оправдаюсь перед тобой.
— Тебе не надо оправдываться. Я ревнивый человек. Ты знаешь это, не так ли?
— Да. Но я никогда не давала тебе повода для ревности, — сказала она.
— Для ревности мне достаточно, чтобы на тебя обратил внимание какой-то другой мужчина, — усмехнулся Кристос.
— Я никого не вижу, кроме тебя, — призналась она, кладя голову ему на плечо.
— Моя милая, — сказал он, обнимая ее.
Ава потеряла всякую способность думать, едва только их с Кристосом губы встретились. Она крепче прижалась к Кристосу. Холодный ветерок ерошил ее волосы.
Она говорила себе, что оказалась здесь только из-за неприязненных отношений с его отцом. Но, почувствовав прикосновение его губ к своим, поняла, что обманывает себя.
Она была тут, с Кристосом, потому что ей нужен этот человек, а он... слишком часто отсутствовал с момента их приезда на Миконос. И она боялась, что в их совместной жизни так будет постоянно.
Кристос слегка отступил и, осторожно держа ее запястья, скользнул по ней затуманенным страстью взглядом.
