Ребекка Уинтерз - Персей и Саманта
Голос Персея был низким и хриплым. Неужели он действительно жаждет поцеловать ее? Да нет же, просто притворяется перед Янни, чтобы тот разболтал об этом по всей округе. И тогда весть об их поцелуях дойдет и до ушей Софии...
Как бы ни было, Сэм еще никогда не испытывала такого восхитительного наслаждения, и она забыла обо всем на свете. Губы Саманты сами собой раскрылись навстречу его поцелую, дрожь возбуждения охватила тело.
А Персей все сильнее прижимал Сэм к своей груди, увлекая ее в пучину чувственности, от которой бурлила кровь в жилах и бешено колотилось сердце.
Ее целовали и до этого, но она всегда слишком хорошо осознавала, что делала. С Персеем же все было по-другому. Сэм чувствовала, что ее душа стремится навстречу ему, чтобы навсегда слиться с его душой.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Я... я думаю, что м-мы уже в-вполне убедили Янни, — запинаясь выговорила она несколько минут спустя. Персей распустил ей волосы, чтобы легче было запустить в них пальцы. Тяжелые пряди упали на лицо, не давая дышать.
— Наверное, ты права, но все же оставайся там, где ты сейчас, и не шевелись, пока мы не приедем на виллу.
Было это командой или нет, Саманта не могла не подчиниться. Персей держал ее трепещущее тело в своих объятиях и нежно гладил по затылку.
— Только боги могли сотворить такое чудо, как эти золотистые локоны!
Нет, ей только почудилось восхищение в голосе Персея. Как могла она забыть, что с его стороны это было всего лишь игрой? Так больше не может продолжаться. Сэм резко подняла голову, но при этом ее губы случайно коснулись его шрама. Все мысли тут же вылетели у нее из головы, и она выпалила:
— Больно?
— Нет. Но если шрам отталкивает тебя, я сделаю пластическую операцию.
— Отталкивает? Как ты мог подумать такое? Если хочешь знать, он делает тебя еще привлекательнее!
В порыве чувств Сэм высказала то, что должна была хранить глубоко в душе, но теперь уже слишком поздно.
Она неловко замолчала, а Персей гортанно рассмеялся:
— Что ж, столь лестное мнение обо мне очень приятно, но все же я думаю обратиться за консультацией к пластическому хирургу.
— Решение полностью зависит от тебя.
— А вот и нет. Отныне я собираюсь во всем советоваться с тобой и жду, что ты так же будешь вести себя по отношению ко мне.
От всей души Саманта надеялась, что Персей говорит искренне, но для этого и он должен любить ее...
Ее мысли прервал голос водителя, заговорившего с хозяином. Сэм соскочила с колен Персея и огляделась. Машина стояла перед только что отстроенной виллой.
Волна жара мгновенно прихлынула к телу Саманты. Кто знает, как долго ждал Янни, чтобы предупредить их, что они достигли места своего назначения?
Вид белой, как мел, виллы на фоне изумрудного моря и неба невероятной голубизны заставил ее почувствовать себя так, как будто ее перенесли в другой мир.
Разросшийся сад напоминал ей палитру художника, с которой по прихоти природы там и сям пролились яркие брызги красок, создавая уникальный шедевр. У Саманты захватило дух. Вечнозеленые вьющиеся растения, ярко-оранжевые и малиновые фуксии, какие-то незнакомые алые и лимонно-желтые цветы. Боже, что за красота!
Закусив губу, Сэм переводила восхищенный взгляд с виллы на сад, с сада на море. Ей уже не терпелось как можно скорее взяться за свой альбом для зарисовок и начать работу.
В голове возник четкий план: Древняя Греция, восьмой век, строгая геометрия посадок.
Олеандры, барвинок, изящное сочетание синего, бледно-лилового и фиолетового. Она вложит в этот сад все свое чувство, всю свою любовь.
— Персей? Как скоро я смогу приступить к работе? — пылко спросила Сэм.
Он стоял рядом, мягко, но собственнически обхватив ее плечи рукой.
— Похоже, мне удалось заинтересовать тебя. — Персей удовлетворенно улыбнулся. — Что касается ответа на твой вопрос, можешь начать завтра. Сегодня днем мы пообедаем, потом отдохнем, а вечером искупаемся в море. Это ни с чем не сравнимое наслаждение.
Сэм улыбнулась в ответ. Внезапно он наклонился и подхватил девушку на руки.
— Добро пожаловать на виллу «Даная», госпожа Костопулос. Отныне это твой дом, — прошептал он и поцеловал ее в губы.
Янни с поклоном распахнул дверь, чтобы Персей перенес Сэм через порог, как того требует свадебный обычай. И снова в ее груди шевельнулось неприятное чувство: он притворяется ради своего слуги и приглашает «жену» принять участие в игре...
Задыхаясь, она наконец произнесла:
— Даная — так звали мать Персея.
Пронзительные черные глаза пристально смотрели на нее сверху вниз.
— Верно. Ты знаешь миф этого острова?
— Да.
Я знаю его наизусть.
— Завтра я покажу тебе скалы, которые напоминают Медузу, Персея и Данаю.
Провести целый день вместе с ним!
— Ты назвал дом в честь своей матери, не так ли?
Персей набрал в легкие воздух.
— Именно так.
Как чудесно скрыться от лучей палящего солнца в блаженной прохладе холла! Персей поставил Саманту на пол, выложенный разноцветной кафельной плиткой. Потом обнял ее за плечи и провел через альков в просторную гостиную, из окон которой открывался изумительный вид на море.
— Я обещал матери, что однажды вернусь на Серифос и построю ей дом. К несчастью, она умерла раньше, чем я сумел исполнить обещание.
В его голосе было столько страдания, что сердце Сэм сжалось от боли.
— Она наблюдала за твоими успехами, Персей, и испытывала материнскую гордость. Что-то подсказывает мне, что прямо сейчас она улыбается тебе с небес.
Он нахмурил темные брови.
— Ты веришь в загробную жизнь?
— Конечно. Земной мир прекрасен и не может закончиться просто так, ничем.
— Продолжай говорить в том же духе, и ты сделаешь меня верующим.
— Когда настанет мой час, я увижу маму и останусь с ней навсегда.
— А твой отец?
Магия исчезла, и Сэм высвободилась из его рук. Потом подошла к одному из белых диванов и провела ладонью по изящной вышивке подушки.
— Я предпочла бы не говорить о нем, если ты не возражаешь.
— Однажды, когда я завоюю твое полное доверие, ты сама расскажешь мне. А пока познакомься с Ариадной, моей экономкой.
Обдумывая его замечание о доверии, Сэм и не заметила, что в комнату вошел кто-то еще.
— Это жена Янни. Они вместе заботятся о вилле.
— Добро пожаловать на Серифос, госпожа Костопулос, — приветствовала ее темноволосая женщина лет сорока, такого же худощавого телосложения, как и ее муж.
— Спасибо, Ариадна. Я не ожидала, что вы так прекрасно говорите на моем языке. Надеюсь, вы немного научите меня греческому.
