Салли Уилбрик - Ночь любви
Смысл произнесенных ею слов дошел до Патрисии только тогда, когда она взглянула на Бенджамина. Тот стоял как громом пораженный. Она тоже застыла, почувствовав, что краснеет.
— Я имею в виду по работе! Если я вдруг понадоблюсь вам по работе!
Из рассказов Кристины Патрисия знала, что та всегда во время командировок селилась на одном этаже с шефом, чтобы быть у него под рукой, поэтому она и заказала соседние номера.
— У вас лицо пошло красными пятнами, моя хладнокровная леди, — заметил Бенджамин.
— Спокойной ночи, — быстро сказала она и, войдя в свой номер, захлопнула дверь.
Сев на диванчик, Патрисия глубоко задумалась, прижав ладони к пылающим щекам. Нет, она не виновата в том, что Бенджамин превратно истолковал ее слова. Патрисия полагала, что шеф после сегодняшних переговоров будет работать далеко за полночь и ему может понадобиться ее помощь.
Но, как ни успокаивала себя Патрисия, она чувствовала, что в ее отношениях с Бенджамином что-то не так. До сих пор она никому не делала таких признаний о своей жизни, как ему сегодня. Так что же подтолкнуло ее к откровенности с Бенджамином Рейвеном? Может быть, уверенность в том, что ему можно доверять?
Патрисии было трудно ответить на этот вопрос. Да, она знала, что во многом может положиться на Бенджамина. Но вместе с тем этот человек, как никто другой, способен мгновенно вывести ее из себя, разозлить и даже… заставить покраснеть до корней волос.
4
На следующий день они первым же рейсом вернулись в Сидней. В офисе, как всегда, бурлила жизнь, и Патрисия, не теряя ни минуты, взялась за дело. Она разобрала корреспонденцию и подготовила на подпись шефу целую папку документов. Бенджамин тоже работал, не поднимая головы. Ближе к вечеру он заперся в кабинете с двумя другими директорами, которые, как знала Патрисия, поддерживали Бенджамина в стремлении занять место председателя компании, и что-то долго обсуждал с ними. А затем все трое отправились на заседание совета директоров.
Зная, что заседания всегда затягиваются на несколько часов, Патрисия закончила работу и собралась уходить домой. Время позднее, а Бенджамин еще не обедал… — мелькнула у нее мысль. Остается только надеяться, что директорам подадут хотя бы кофе с печеньем. О Боже, испугалась Патрисия, о чем я только думаю! Бенджамин взрослый человек и не нуждается в моей заботе.
И Патрисия поехала домой. Она внушила себе, что причина ее беспокойства о здоровье и самочувствии Бенджамина кроется лишь в том, что на ее глазах проходил напряженный рабочий день шефа и ей просто по-человечески стало жаль его.
Но, приняв душ и переодевшись, Патрисия обнаружила, что ее тревога не уменьшилась. Мысли о Бенджамине не покидали ее. Патрисия слишком устала, чтобы готовить полноценный ужин, и решила ограничиться чаем и бутербродами с сыром. И все это время она не переставала думать о Бенджамине. Он не шел у нее из головы, несмотря на все усилия прогнать мысли о нем.
Взглянув на часы, Патрисия решила, что пора ложиться спать. И, как назло, зазвонил телефон. Патрисия, обреченно вздохнув, сняла трубку.
— Отлично, я рад, что вы еще не легли! — услышала она голос Бенджамина.
Патрисия почувствовала, как у нее затрепетало сердце, и поймала себя на том, что улыбается, хотя еще не знает, зачем Бенджамин позвонил ей в столь поздний час.
— Вы одна? — спросил Бенджамин.
Улыбка тут же исчезла с лица Патрисии. Она задохнулась от возмущения, услышав такой вопрос, но постаралась взять себя в руки.
— Добрый вечер, Бенджамин, — ровным голосом сказала она, сделав вид, что не слышала его бестактный вопрос. — Как прошло заседание?
— Как обычно. Оно только что закончилось, и я вдруг вспомнил, что мы не подготовили несколько документов для деловой встречи, которая состоится завтра утром.
— Хорошо, я сейчас же выезжаю в офис, — сказала Патрисия, хотя ей страшно не хотелось снова садиться за руль и ехать через весь город. Но работа есть работа.
— Нет, я не желаю, чтобы вы покидали свою уютную квартирку, — заявил Бенджамин.
— Вы не хотите, чтобы я приезжала в офис? — недоуменно спросила Патрисия. Что это значит?
— Я звоню из автомата, который находится рядом с вашим домом, — объяснил Бенджамин.
Так вот оно что! Неужели он набивается к ней в гости? Патрисию бросило в жар.
— Ведь у вас есть дома пишущая машинка?
Как будто он не знает! — с усмешкой подумала Патрисия, чувствуя, как начинает дрожать от волнения. Она уже смыла макияж и переоделась в домашние потертые джинсы и хлопчатобумажную рубашку. Ей очень не хотелось предстать перед шефом в затрапезном виде, но делать было нечего.
— Поднимайтесь, — сказала Патрисия.
Она едва успела несколько раз провести расческой по своим пышным светлым волосам, как в дверь квартиры позвонили. Бенджамин не заставил долго ждать себя.
— Входите, — пригласила Патрисия, открыв дверь.
Бенджамин переступил порог. Патрисия хотела провести его прямо в кабинет, но замешкалась, заметив обращенный на нее восхищенный взгляд Бенджамина.
— Вы прелестны, — вырвалось у него.
У Патрисии перехватило дыхание от волнения. Неужели он действительно находит ее достойной восхищения? И это когда на ней вылинявшая рубашка и потертые джинсы?
— Я очень рада, если вы на самом деле так считаете, — выдавила она из себя.
Взгляд Бенджамина скользнул по ее фигуре, и Патрисия затрепетала, как будто он прикоснулся к ней.
— Вы ели? — неожиданно для себя спросила Патрисия и смутилась.
— Конечно. Вы разве не помните? В самолете.
Он ничего не ел с самого утра!
— Хотите, я угощу вас бутербродами с сыром? — предложила Патрисия.
— Хочу.
И Патрисия провела его в гостиную. Усадив Бенджамина в удобное кресло, она вышла в кухню, надеясь, что Бенджамин хоть пять минут отдохнет, прежде чем снова займется неотложными делами. Но он тут же достал папку с документами и начал их просматривать.
За кофе они обсудили все вопросы, связанные с бумагами, которые Патрисия должна была подготовить к завтрашней встрече, а затем прошли в кабинет. Пока Патрисия печатала, Бенджамин продолжал изучать содержимое папки, которую захватил с собой, время от времени отвечая на вопросы, возникавшие у Патрисии по ходу работы.
Время летело незаметно. В третьем часу ночи Патрисия зачехлила машинку и аккуратно сложила бумаги. Только теперь она поняла, что смертельно устала. Однако дело было не только в баснословно высокой зарплате, которую она получала, но и в том, что ее шеф, самозабвенно отдаваясь работе, подавал ей пример. Сейчас он, должно быть, тоже чувствовал себя совершенно измотанным.
