Сьюзен Кросби - Мисс Фортуна
Постепенно Николь стала узнавать предпочтения Девлина.
Например, то, что он любит крепкий черный кофе и не любит разговаривать, пока не допьет первую чашку, а также когда смотрит по телевизору новости бизнеса. И то, что он мало времени проводит в душе, зато любит долгие пешие прогулки. И может, забыв о времени, несколько часов подряд работать на компьютере. А еще он разговаривает по телефону только по работе — кратко, с большим количеством цифр. И делает заметки на желтых отрывных листках и никогда ничего не рисует на них.
Она размышляла о том, что его жизнь можно назвать довольно замкнутой. Жизнь, которую он посвятил погоне за успехом и бесконечному зарабатыванию денег. Более чем сомнительная цель жизни. Девлин особо не посвящал Николь в свои дела, она знала только, что он готовится к большим переменам. И не понимала, как это коснется ее саму. Она точно знала только то, что где-то через две с половиной недели истекает его месяц жизни в доме на берегу озера Тахо.
Николь разложила завтрак по тарелкам и, не дойдя до спальни Девлина, крикнула с лестницы, что завтрак готов. Они должны были поскорее выехать, чтобы отправиться к ее отцу. Марк давно не звонил, но Николь не давала ему телефон Девлина, да и сама включала свой мобильный телефон только тогда, когда хотела позвонить. Она знала, что ей надо бы позвонить ему с работы, чтобы попробовать уладить ситуацию, но постоянно тянула с этим.
Николь теперь пуще прежнего жалела, что рядом с ней нет близкой подруги. Некому довериться, некому помочь ей разобраться в своих чувствах. Она так боялась влюбиться в Девлина и боялась, что ее любовь будет безответной.
Девлин решительной походкой вошел в кухню.
— Доброе утро. — Он взял у нее из рук тарелки и расставил их на столе, затем выдвинул стул для. Николь. — Как спала?
— Хорошо. — Она спала целых восемь часов. — А ты? Когда лег спать?
— На пару часов позже тебя.
Николь заметила странный блеск в его глазах.
— Итак, какие же дела заставляют тебя так поздно ложиться спать?
— У меня шесть больших дел. Все это требует анализа и проработки.
— Дела с недвижимостью?
— Коммерческие.
— На большие суммы?
— Около восьми миллионов.
Ее вилка остановилась на полпути ко рту.
— Долларов?
— Нет, фантиков.
Николь не знала, чему удивляться больше: восьми миллионам долларов или тому, что Девлин пошутил.
— И насколько же велик риск?
— Очень велик. Но я не сумею сделать все шесть дел. Может быть, только три из них. Я еще не решил окончательно, какие именно, если я вообще возьмусь хотя бы за одно. Сейчас на первом месте должно быть нечто другое. — Он встал, чтобы налить себе кофе. — Завтра я собираюсь лететь к сестре на торжество по поводу ее окончания университета, и там я встречусь с некоторыми людьми. Мне нужно пообщаться лично с ними, и я надеюсь получить ответы на некоторые вопросы.
Он завтра уезжает, и до сих пор не говорил ей об этом. Такое безразличие к ней задело Николь.
— Я принял решение только сегодня утром, — сказал Девлин в ответ на ее мысль, снова усаживаясь за стол.
Николь улыбнулась:
— Неужели мой вопрос был написан у меня на лице?
Он улыбнулся в ответ.
— А как же завещание Хантера? — не унималась Николь. — Каким образом ты сможешь выполнить обещание месяц безвыездно жить здесь?
— Я уеду меньше чем на сутки. Место в самолете уже заказано. — Девлин склонил голову набок. — Признайся, будешь скучать по мне?
Раздался телефонный звонок.
— Вот и твое спасение, — с иронией в голосе пробормотал Девлин, взял со стойки трубку радиотелефона и ответил на звонок.
— Да, сэр. Как поживаете? — Некоторое время он слушал ответ собеседника. — Конечно. Подождите, пожалуйста.
Он прикрыл трубку, передавая ее Николь.
— Твой отец.
Она слегка выпрямилась.
— Привет, папа!
— Привет, солнышко. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Не жалуюсь. Мы выезжаем в Сакраменто через пятнадцать минут.
— Ммм, я потому и звоню. Меня только что пригласили в одно место, и мне не хотелось бы отказываться. Давай пропустим сегодняшнюю встречу?
Это что-то новенькое! Неужели отец стал избегать ее?
— Конечно. А куда тебя пригласили? — Заметив изумление Девлина, она пожала плечами.
— На пикник с несколькими моими знакомыми. Увидимся на следующей неделе, ладно?
— Хорошо…
— Пока, солнышко.
Услышав щелчок в трубке и гудки, Николь несколько секунд удивленно смотрела на нее и лишь потом нажала кнопку завершения вызова.
— Мы сегодня никуда не едем. Папа отправляется на пикник.
— Это неожиданно, как я понимаю?
Она положила телефон на стол.
— Не то слово, это просто неслыханно.
— Ну, что бы ты тогда хотела сегодня поделать вместо этого? Может быть, сходим в кино или еще куда-нибудь?
Как было бы хорошо заняться с Девлином сексом, у них ведь целый день впереди! Но разве скажешь ему такое! Да и она сама на это ни за что не пойдет.
— Кино — это было бы здорово, — наконец произнесла она.
— И почему так долго думала? Такое трудное для тебя решение?
— Ну, я…
Девлин прервал ее, накрыв ее ладони своей:
— Мы слишком много ходим на цыпочках, не правда ли? Пытаемся разгадать скрытые мотивы каждого поступка, каждой брошенной другим фразы. А это всего лишь кино и обед.
Так оно и оказалось, если не считать того, что в кино Девлин держал ее за руку, как будто у них и вправду было свидание, а за обедом вел себя чрезвычайно галантно.
А еще, вместо того, чтобы поцеловать Николь перед сном и уйти, он обнял ее и долго смотрел ей в глаза.
— Завтра к четырем утра я уже буду готов к отправлению, — сказал он, слегка отстранившись и все еще нежно поглаживая плечи Николь.
— Зайди ко мне попрощаться перед уходом.
— Думаю, тебе лучше спать в такой ранний час.
— Или ты со мной попрощаешься, или мне придется ставить будильник, чтобы проснуться и попрощаться с тобой.
— Ну, раз так…
— Вот и хорошо.
— Как планируешь провести завтрашний день?
— Поеду, к себе домой, чтобы поработать над детской.
Воцарилось напряженное молчание.
— Зачем? — наконец спросил Девлин.
— Здесь мне нечего делать.
— Почитай книгу.
— Почему это так беспокоит тебя?
— То, чем ты собираешься заняться, бессмысленно.
Она не хотела расставаться, поссорившись с ним, но не хотела дать ему повод считать, что решение уже принято.
— Еще ничего не решено, — ответила она.
— Второго января, Николь, мы с тобой все решили.
