Хрустальная слеза - Лика Авина
– Нам нужно заявление от пострадавшей стороны. Хотя бы о том, что он напал на Вас.
– Давайте бланк. Я напишу.
И я написала. Написала всё как есть. Как видела на тот момент ситуацию. Когда мы вышли из здания прокуратуры, меня отвезли домой. Я сразу же открыла ноутбук и начала искать статьи, о которых Северцев так переживал. Да, это была бомба. Не знаю, будет этим козлам что-нибудь за их подвиги или нет, но их родители явно лишатся занимаемых должностей.
В соцсетях активизировались под этими статьями жертвы этих мразей. Многие женщины писали, что они тоже были изнасилованы. Некоторые писали, что именно ими. Прокуратура брала эту заметку под личный контроль и до выяснения обстоятельств Северцев Александр был отстранён от занимаемой должности. Первая жертва своего избалованного сына.
Бумеранг. Закон бумеранга, в который я свято верила. Каждому будет то, что он заслужил.
Глава 21(Сергей)
Я весь извёлся, пока не увидел нашего юриста. Деловая встреча прошла очень плохо. Стас прикрывал меня как мог. Но все мои мысли были рядом с Милой. Надо было ехать с ней. Так было бы больше толку.
Мне юрист рассказал о беседе со следаком. Мила вела себя очень достойно. Жаль, что ей пришлось вспоминать прошлое, но без этого никак. Я гордился её выдержкой.
Когда я вечером приехал домой, то на кухне хлопотала моя женщина. На ужин было жаркое. Одно только, что это готовила она специально для меня, вызывало в моей душе чувство бешеного восторга.
– Дорогая, как прошёл день?
– Ты знаешь, я перерыла весь Иинет и нашла те статьи, о которых говорил эта тварь.
– И как?
– Что как? Всё надеюсь будет небесполезно. Кто-то свою голову сунул в петлю. Тут либо этот журналист сам жертва обстоятельств, либо замешаны огромные деньги.
– Почему ты так думаешь?
– Только сумасшедший мог просто так связаться с сильными мира сего.
– А если за любимую женщину?
Мила смотрела на меня с вопросом в глазах. А я спокойно ел вкусный ужин.
– Серёжа, только не говори, что это ты?
– Я ничего не буду тебе говорить.
– Просмотри мне в глаза.
– Мил, я взрослый мужик и принимать решения по поводу своих действий буду сам!
–А обо мне ты подумал? Если с тобой что-то случиться, что делать буду я? Как я буду жить?
Слёзы покатились у Милы из глаз. Я подошёл и обнял её.
– Послушай. Ничего ни с кем не случиться! Всё будет хорошо. Тем более последняя статья вышла сегодня. Теперь будем ждать.
Мы сидели, обнявшись, каждый думая о своём.
Жизнь шла в обычном ключе, ну если не считать, что Милину маму выписали из больницы, мы ездили к ним в гости почти каждый вечер, и как мне показалось, её родители были довольны, что у Милы появился я.
Сегодня, когда мы возвращались домой, нам перекрыл дорогу правительственный мерседес дорогу. Из него вышел качёк в дорогом костюме и попросил Милу пройти с ним ровно на пять минут.
– Я никуда не пойду, –возмутилась она.
– Людмила Витальевна, Вы можете пройти вместе с Сергеем Георгиевичем, если Вам так будет спокойно.
Они знали о нас всё. Мы прошли в машину.
– Здравствуйте, – с нами поздоровался человек знакомый нам по фотографиям в прессе. – Меня зовут Антипенко Иван Аркадьевич. Я помощник мера нашего города.
– Я знаю. Вы отец одного из моих насильников, – со злостью прошипела Мила, а я потихоньку взял её за руку.
– Людмила, это было пятнадцать лет назад. Вы считаете, что именно сейчас время будоражить прошлое?
– Прошлое все эти годы меня не покидало. Но с Вами я это обсуждать не хочу. Что Вам от меня надо?
– Возбуждено уголовное дело по поводу ряда насилия мальчишками очень давно, и Вы будете вызваны основным свидетелем. Я бы хотел Вас попросить отказаться от показаний. Сумма значения не имеет.
– Вы не имеете морального права меня об этом просить!
– Я подал в отставку. Наша жизнь итак пошла под откос. Что Вы ещё хотите?
– Лично от Вас ничего. Вы уже не смогли дать нормальное воспитание сыну. Что я могу хотеть от несчастного отца? И прошу, не надо мне жаловаться, как вам всем тяжело. Я сама ничего нигде говорить не буду, но если меня вызовут и спросят, то молчать не смогу.
– Вы же понимаете, что я хочу решить этот вопрос по-хорошему?!
– Вы имеете наглость после того, что ваш подонок- сын испортил мне жизнь, ещё и угрожать мне?! Нам больше не о чем разговаривать!
Когда мы выходили из машины, очень тихо донеслось произнесённое Иваном Аркадьевичем «Извини его, пожалуйста!». И затеплилась надежда, что у этого не последней величины человека есть чувство совести и стыда за собственного сына.
Конечно я понимал, что можно замять любую ситуацию, но не запущенную информацию в соцсети. Слишком большой резонанс был от этих статей.
Глава 22(Мила)
Я каждое утро в инете стала следить за развитием новостей в соцсетях. Заметки дали хороший резонанс, который невозможно было остановить, но я думаю, можно было немного смягчить. Растерянность от неожиданности такой реакции сильно подвела родителей этих подонков. Они вовремя не успели купировать заметки, а когда пошла реакция читателей и требования разобраться в ситуации, уже сделать практически было ничего нельзя.
Мама Северцева Андрея Александровича после ареста сына пыталась отравиться и попала в психиатрическую больницу. Отец после отставки посвятил полностью себя заботе о жене. Андрюша, поубавив спесь, ждал суда и приговора. Пару раз его адвокат пытался уговорить меня пойти к нему на свидание по его просьбе, но я отказалась. Ни один из них в то далёкое время не слышал мои просьбы и мольбы о пощаде.
Одинцов Евгений Олегович был арестован по обвинению в групповом изнасиловании. После вышедших статей при проверке сведений по требованию читателей прокуратура вышла на нескольких женщин, которые написали заявления об изнасиловании. Женя оказался человеком слабой психики и при аресте, выхватив пистолет у конвоира, выстрелил себе в висок. Его родители после похорон сына уехали на постоянное место жительство за границу.
Антипенко Николай Иванович пропал без вести. Когда в дом по его месту жительства пришли его арестовывать, родители написали заявление, что трое суток ищут сына. Он был объявлен в розыск, но так результатов обнародовано не было. А через два месяца, продав всё имущество, чета Антипенко уехала в неизвестном направлении.
Возможно мне и стало бы легче, если бы все эти недочеловеки оказались в тюрьме, но это только возможно. Я не знаю, что должно случиться с ними, чтобы я смогла простить им свою загубленную жизнь! Родителей их мне тоже не жаль. Их дети выросли такими от безнаказанности, недостатка внимания и от одиночества. У них была возможность получить любые знания, любой опыт, заниматься любым делом и жить
