Найди меня Шерхан (СИ) - Тоцка Тала

Если бы я могла хоть на секунду такое предположить, то решила бы, что Семен делает это специально. Он даже взглянул несколько раз очень странно. Но, конечно, такого быть не может, просто повезло, что меня приняли за пустое место.

И все же, я пришла точно в указанное время, а теперь танцую, отгородившись от всех, и думаю об Арсене. Он обязательно увидит меня, на меня все уже смотрят, даже вип-зона выстроилась у ограждения, и оттуда я чувствую блуждающие, заинтересованные взгляды.

Слушаю музыку, позволяю ей наполнить свое тело, а потом просто двигаюсь, отдавая себя в ее власть. Внезапно сквозь меня будто пропускают мощный электрический разряд. Поднимаю голову и через приспущенные веки вижу его.

Он стоит у бортика, уперевшись руками в ограждение, и не сводит тяжелого взгляда. Меня будто сковывает, я продолжаю двигаться по инерции, но тело не слушается. Неумолимо тянет к нему, я чувствую себя намагниченной стрелкой, которая из любого положения оказывается повернутой к своему полюсу.

Музыка уже кажется громкой, композиция — длинной и изматывающей. Я чувствую, как его взгляд скользит по телу, и внутри поднимается горячая волна. Ко мне тянутся руки — их я тоже чувствую. Чувствую их отчаянную жажду, но его взгляд как невидимая броня, он защищает меня, отгораживает от толпы, которая слилась в одно неразличимое пятно.

Снова приподнимаю веки, и меня словно окатывает ледяным душем. Арсена нет, место, где он только что стоял, пустое, и внутри тоже становится пусто. Он ушел. Вернулся за свой столик к неторопливой беседе, а я осталась один на один с этой толпой, тянущей ко мне жадные руки. И тогда решение приходит само собой.

Я не уйду из этого клуба одна. Не хочу беречь себя для того, кому это не нужно. Если подарок оказывается бесполезным, его или передаривают, или выбрасывают. Я хотела подарить себя Арсену, но он отказался, и теперь мне все равно, кто сегодня станет моим мужчиной. Пускай это будет первый, кого я увижу, когда снова открою глаза.

Музыка затихает, я еще стою, зажмурившись, некоторое время — боюсь. Не хочу. А потом как в холодную воду прыгаю — распахиваю глаза и едва не теряю сознание. Напротив меня стоит Арсен и протягивает мне руку.

Я бы упала, если бы не он. Арсен буквально подхватывает меня с танцпола, его ладонь ложится на мою талию, и меня снова пробивает разрядами. Глаза застилает пелена, пол плывет под ногами, я цепляюсь в Арсена обеими руками.

Он как будто понимает — заслоняет собой и ведет к выходу. У меня подгибаются ноги, но я стараюсь за ним успевать, у Арсена шаги широкие и размашистые.

— Что, все силы на танец ушли? — шепчет он мне в волосы, когда мы входим в холл. — Так набирайся их, Агата, никаких поблажек не будет. Будет все по-взрослому. И у тебя есть время передумать, но только пока мы идем к машине.

Он подхватывает меня на руки. Я обвиваю руками его шею и боюсь задохнуться от нахлынувших ощущений, боюсь поверить, что это не сон.

Арсен несет меня к машине и ставит на ноги уже возле самой дверцы. Снова заглядывает мне в глаза, положив ладонь на ручку двери.

— Это будет слишком высокая планка, Агата, — говорит он, сверля меня взглядом, — и я не хотел бы ломать тебе жизнь, потому что ничего не могу пообещать. Решай, куда тебя отвезти. Если домой, кивни, если ко мне, просто молчи.

В моем представлении физическая близость с мужчиной — это не только проникновение в тело. Это проникновение на каком-то другом уровне — клеточном, наверное, когда мужчина заполняет и пропитывает собой полностью. Арсен проник в меня уже давно, заниматься любовью взглядами мы начали еще на танцполе, поэтому я просто жду, когда он откроет передо мной дверцу автомобиля.

Больше мы не разговариваем. Он привозит меня в свою огромную квартиру и сразу ведет в спальню — почти несет, приподняв за локти. При виде большой кровати на половину комнаты я невольно краснею, и это не укрывается от Арсена.

Он подталкивает меня к кровати, сажусь на самый краешек, а Арсен садится рядом на корточки. Он смотрит вниз, подол платья слишком поднят, инстинктивно хочу поправить его, но он перехватывает запястье.

Не отводя взгляд, кладет свои ладони мне на ноги, касаясь большими пальцами шелковой кромки. Его руки сухие и чуть шершавые, я замираю, а он медленно ведет до коленей и обратно.

Каждый раз его пальцы двигаются чуть дальше, и я каждый раз вздрагиваю. Он продолжает смотреть, а я едва дышу. Он спрашивает, а у меня от его вкрадчивого хрипловатого голоса кружится голова.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Скажи, Агата, ты не просто так сегодня пришла в клуб? Ты знала, что я там буду?

Киваю, и он снова говорит:

— Догадываюсь, откуда. А теперь правду. Если бы не я, ты просто ушла бы?

Не отвечаю ни да, ни нет. Просто смотрю, хочу разобрать, что прячется за этими серыми, почти стальными глазами. Но его взгляд непроницаем, я не могу понять, что там.

— Ясно, — уголок изогнутых губ приподнимается, пальцы вдавливаются в кожу, — значит, это была охота, и я попался в расставленные сети. Только приманка тоже оказалась внутри, вкусная такая приманка, — его голос звучит низко, хрипло, и правда похоже на рыкание тигра.

Арсен наклоняется и прижимается к моим ногам губами. Я от неожиданности ахаю, а он скользит губами по одной ноге, затем по второй, подбираясь совсем близко, и у меня перехватывает дыхание.

— Так давно этого хотел, просто …, Агата, какая у тебя нежная кожа… Вкусная, сладкая девочка, — теперь его голос напоминает довольное урчание хищника, который дорвался до добычи, я запускаю руку в его густые темные волосы и медленно опускаюсь спиной на прохладную постель.

Арсен тянется за мной и ложится сверху, упираясь на локоть. Он тяжелый, он совсем близко, и от осознания этого меня ведет. Его запах проникает внутрь, от чего я вся покрываюсь мурашками, а снизу волнами расползается по телу сладкое томление.

Взглядом Арсен уже давно во мне, я не уверена, что секс мне понравится больше, настолько сейчас хорошо просто от близости наших тел. Протягиваю к его лицу руку, он ничего не говорит, смотрит.

Наверное, он брился утром, потому что щеки и подбородок уже покрыты колючей щетиной. Глажу по щеке, потом провожу большим пальцем по нижней губе. Смелею и начинаю водить по контуру губ — они у него красиво изогнутые. Он часто их поджимает, но только не сейчас. Сейчас Арсен поворачивает голову и целует мои пальцы, прихватывает губами, прикусывает.

Никогда еще я так не хотела говорить, мне сейчас очень нужен голос, я хочу сказать Арсену, как он мне дорог, как мне хорошо с ним и как я его люблю. Кажется, что вот сейчас я смогу, у меня получится, но ничего не выходит. Иногда я в самом деле кажусь себе Русалочкой, у которой злая ведьма забрала голос.

Но я знаю, как сказать ему о том, что переполняет мое сердце. Приподнимаюсь на локте, спускаю с плеча бретель платья и поворачиваюсь спиной. С правой стороны над лопаткой есть татуировка: «Mon Cher».

Арсен видит надпись, он водит по ней пальцами, затем я чувствую прикосновение губ. Он стягивает вторую бретель, еще раз целует татуировку, и снизу опять расходятся сладостные волны. Поворачиваюсь обратно, он нависает совсем низко:

— Мон шерр… Почему с большой буквы, Агата, для кого ты сделала эта надпись?

Не отвечаю, провожу рукой по колючей щеке, а затем начинаю расстегивать пуговицы на его рубашке. Раздвигаю полы и прикасаюсь к выбитому на его груди тигру. А потом беззвучно говорю одними губами: «Мой. Шер. Хан».

Стальные глаза мгновенно темнеют, в самой их глубине загорается опасный огонь. Хриплый, отключающий мозг, шепот раздается где-то внутри меня.

— Уверена, что твой?

«Мой», — отвечаю с улыбкой, кладу руки ему на затылок и тянусь к губам. Арсен целует сам — больно, настойчиво, но мне нравятся его поцелуи. Сухие и горячие, напористые, больше похожие на укусы, от них у меня темнеет в глазах и мутится сознание.