Рыжая помеха (СИ) - Зайцева Мария

Только слова бьют Красовские: член… Бум! Любит… Бум! Допинг… Бум!!!

Спокойно, Макс, спокойно.

Ты на связи, ты не можешь прямо сейчас втоптать скота в асфальт. Попозже. Когда снимешь приблуды Васильича с себя.

— Да… Поговорим? Парни сказали, у тебя что-то есть. Что? Под кем ты?

— Под Вороновскими.

— О как… А они-то тут с какого перепуга? — Крас удивлен, — они же по окраине шустрят?

— А ты с кем?

— Я? Я сам по себе. Это моя территория. И я не собираюсь на нее никого пускать.

— А тебе есть, кого подтянуть?

— Есть.

— Тогда подтягивай, братишка, — смеюсь я, — подтягивай. Ворон хочет это место себе.

— Перетопчется.

— А ты смелый, я смотрю? Передай своим хозяевам, что Ворон готов говорить по разделу территории. И быстрее.

— Слушай, ну сейчас не девяностые, чтоб стрелы забивать, у меня занятые партнеры.

А чего это мы заднюю сдаем? Неужели про крышу пиздеж? Интересно…

— Ну тогда тем более, чего время тратить? Завтра жду ответа по месту и времени встречи.

Крас выглядит слегка неуверенным, но возразить ничего не может.

— А теперь топай к своей рыжей. А что, кстати, за допинг? Она сидит на чем-то?

— Только со мной, — возвращает прежний покровительственный тон Крас, — никогда не пробовал секс под этим делом?

— Нет, предпочитаю чистые реакции.

— А вот это зря, — смеется Крас, и мне в этот момент дико хочется уебать ему с ноги по глумливой сальной роже.

Но! Васильич на связи. И нельзя запороть все. Нельзя просто.

Коротко киваю ему и ухожу в сторону.

По пути меня пытаются отловить знакомые откуда-то девчонки, кто-то подставляет ладонь, я бью, скалюсь, что-то отвечаю… А сам ищу в толпе рыжую макушку. Вот вообще не знаю, что буду говорить, о чем спрашивать, но… Но оставить просто так слова Краса, без реакции, не способен.

Раздирают противоречия. С одной стороны: ну не верю я в то, что Светочка-конфеточка, Светочка — принцесска и папина дочка может вот так, под кайфом… Что она вообще употреблять что-то может!

А с другой стороны… Бля, ну она же здесь! С этим скотом! И рука ее у него на плече вполне однозначно смотрелась.

Мне хочется посмотреть ей в глаза и спросить… Что спросить?

Не знаю. Вот увижу — и спрошу.

Гонки готовятся уже ко второму кругу, все вокруг возбуждены и чуть ли не под ноги бросаются.

А я бешусь.

— Так, Макс, можешь быть свободен. И даже можешь погонять, если тебе в жопе припекает, — раздается в наушнике голос Васильича, о котором я, честно сказать, позабыл уже. — Завтра жду информацию по встрече. Не проеби ничего.

— Ага, пока, Васильич, — на автомате отвечаю я, щелкая по наушнику.

Надо будет перед разговором со Светой вырвать передатчик, а то мало ли, вдруг он и в выключенном состоянии берет?

Рыжую макушку вижу в стороне, девчонка садится в такси. Одна. Ах ты ж!

Бегу назад, торопливо завожу байк.

Это хорошо, что я номер такси запомнил, сейчас шустренько догоню, прослежу.

И чего это мы одни свалили с тусовки, Светуль?

Не понравилось что-то?

Главное, перехватить ее на пути к родительскому дому, она, вроде, с ними живет… Или нет?

Такси сворачивает к многоэтажкам, я торможу чуть поодаль, так, чтоб не светиться раньше времени.

И торопливо топаю следом за худенькой фигуркой в красных кожаных брючках, направляющейся к подъезду.

Успеваю к закрывающейся двери.

Ты к подруге? Или к парню? Или куда, блять?

Смотрю, как лифт отщелкивает этажи, и бегу параллельно по лестнице, прислушиваясь, где остановится. Третий.

Выходит, стоит у дверей, возится с ключами.

Значит, не в гости.

Интересно.

А к кому, Светуля?

Расскажешь?

Выхожу из тени, бесшумно и мягко двигаясь.

Сейчас все расскажет рыжулька.

Разговор с рыжулькой

— Охххх…уеть… — хриплю, машинально ставя блок и пытаясь раздышаться. А все почему? А все потому, что дурак самонадеянный.

Решил, что можно просто так подойти к дочери генерала ФСБ со спины и остаться целым.

Светочка, чтоб ее, Конфеточка, как боеголовка с поврежденным блоком наведения. Не знаешь, когда упадет и с какой силой ебнет.

Меня вот точно в солнышко ебнула. Острым краем ключей.

Даже «привет» не успел сказать!

Только подошел! Со спины!

Она смотрит на дело рук своих расширенными испуганными глазами, а затем, пискнув, делает попытку спрятаться за крепкой дверью.

Но я успеваю раздышаться и перехватить ее. Поперек тела, одной рукой, только ножки в красных штанах взбрыкивают.

Другой рукой я перекрываю возможность кричать.

Прижимаю к себе всем тонким извивающимся телом.

Невольно втягиваю аромат волос. Кааайф.

— Рыжуля, это я, я это… — хриплю в ухо, надеясь, что узнает и прекратит выворачиваться из моих рук.

Она мычит, крутится, еще немного — и весь подъезд поднимет, потому единственным нормальным вариантом мне кажется — затащить ее в квартиру.

Тяжелая дверь отрезает нас от всего мира.

— Света, Света, это я, слышишь? Это я, успокойся, ну?

Тут до меня доходит, что надо бы имя назвать, а то вдруг не узнает? Обидненько, но лучше использовать все варианты.

— Макс! Это Макс!

Она замирает, тонкая и напряженная, в моих лапах.

Уже не рвется, не буянит. Можно выпускать, значит. Мягко убираю ладонь от губ и с талии.

Света тут же отшатывается, ударяется спиной о стену коридора и опять замирает.

Смотрит на меня злыми, немного испуганными глазами.

— Ты охерел? — шипит тихо и возмущенно, — ты чего тут забыл?

— Тебя, — хмыкаю очевидную вещь. Ну вот явно я не просто так приперся, потому что мимо проходил.

— В смысле? Тебе чего надо?

Она вытирает губы тыльной стороной ладони, и мой взгляд намертво прикипает к ее рту. Сочному, без следа помады, чуть натертому моими грубыми пальцами.

Хочется еще прикоснуться. Натереть сильнее.

— Я… — черт… Ну вот что ей говорить? — Я хотел узнать, твой папаша в курсе твоих интересов?

— Каких? — она раскрывает рот удивленно, — Макс, ты в своем уме?

Вроде как искренне удивляется, не играет. Но я продолжаю.

— Которые у вас с Красом общие?

Я говорю ей это, осознанно понимая, что иду ва-банк, палюсь. Но, с другой стороны, при любом развитии ситуации я выигрываю. Если она принимает, то я это увижу. И сделаю все, чтоб прекратить.

Если нет… То Крас точно пойдет нахер. Чем не выигрыш?

Света выдыхает.

— Так. Я не знаю, чего тебе натрындел Крас, но он никакого отношения к моим интересам не имеет. И не будет иметь. Так же, как и ты.

О как.

— Тогда просвети меня насчет своих интересов? Чтоб я точно знал, к чему никогда не буду иметь отношения… А то мало ли, вдруг имею?

Ловлю себя на том, что голос мой становится ниже, завлекательней, и расстояние между нами совсем тесное. Практически нет его, расстояния.

— Облезешь, — презрительно отвечает Света, — тебе ничего не светит.

— Да?

А зрачки-то расширены. От возбуждения, Светик?

Я давно заведен, ощущаю это, как приход, торкает по венам, несет со страшной силой. Она не имеет отношения к Красу, как я и знал, это гаденыш все придумал!

И теперь мне одновременно легче и сложнее. Потому что Светочка не имеет темных пятен на репутации.

И потому что я имею.

И мы с нею по-прежнему — две непересекающиеся параллельные.

— Ну ладно, — хриплю я, понимая, что надо валить. Потому что мне реально ничего не светит. И пока способен, конечно же. А то сорвусь, глупостей наделаю. Темный коридор и ее близость так и провоцируют.

Разворачиваюсь, берусь за ручку двери.

Нахера приходил?

Идиот.

Света смотрит на меня по-прежнему злобно и напряженно.

И, когда я уже поворачиваю ручку, открывая дверь, бросает презрительно:

— Что, так и уйдешь?

Ого. Нет, не так. ОГО-ГО!

Медленно, аккуратно, закрываю обратно дверь. Оставляя нас в замкнутом пространстве.