Чужая жена – за долги (СИ) - Белая Яся
…Кататься на яхте – только звучит заманчиво.
Во-первых, оказалось, что в море меня укачивает, во-вторых, солнце пекло нещадно, а я – плохо переношу жару. Пришлось сидеть под огромным зонтиком, пить прохладный лимонад и смотреть на то, как болтают и смеются другие. И что злило больше всего – эти другие в основной своей массе были женщины. И они просто роились вокруг моего Кира!
Как же меня это бесило! Мне хотелось бросаться на каждую с воплем: «Он мой!!!», трепать за волосы и кусаться.
Кирилл в своём светлом льняном костюме и чёрных солнцезащитных очках смотрелся, как с обложки журнала. И женщины вокруг перешёптывались: «В каком фильме я могла его видеть?» – «Ты что? Это же знаменитый олигарх… как его там…» – «Сказочный мужчина»
Понятное дело, что я ждала конца этой поездки, как манны небесной и ненавидела этих женщин.
Едва мы сошли на берег, как я бросилась Киру на шею и впилась неумелым поцелуем в губы. Он мне, конечно, ответил, но потом отстранил и посмотрел строго.
– Никогда так больше не делай, – сказал он. – Никаких поцелуев на людях. Максимум – объятия и держаться за руку.
Боже! Из какого махрового века ты вывалился, домостроевец мой ненаглядный!
Я встала на цыпочки, обняла его за шею, заставив наклониться, и прошептала ему на ухо:
– Я съесть тебя готова, а не то, что зацеловать.
Его глаза опасно сверкнули, он мягко отстранил мои руки и произнёс:
– Значит, ужин пропускаем.
Я была слишком утомлена поездкой, разморена солнцем и, честно сказать, есть совсем не хотела.
– Пропускаем.
Однако когда мы добрались до своей виллы, то оказалось, там ещё не окончена уборка.
Кирилл попросил меня подождать его в беседке, где мы танцевали, и ушёл, пояснив, что хочет приготовить мне сюрприз.
Я улыбалась, предвкушая сегодняшнюю ночь. Тропическое солнце стремительно садилось за горизонт. И мне захотелось искупаться в искрящейся багрянцем и золотом воде.
Я сбросила надоевшую за день одежду, распустила волосы и скинула босоножки.
Пожалела, что нет зеркала в полный рост – утром я лишь мельком посмотрела на себя в новом, нежно-голубом, очень открытом купальнике.
Вода оказалась тёплой и приятно охлаждала. Я немного поплавала, честно сказать – надолго оставаться одной в ночном океане мне было страшно. Поэтому я поспешила на берег.
Группу парней, которые что-то курили, передавая друг другу, заметила, ещё когда заходила в воду. Должно быть, это обитатели соседней виллы – слышала ночью, как шумно они заезжали. А вот теперь, видимо, окончательно попутав берега, явились на наш участок пляжа.
Я выскочила из воды, подхватила одежду и босоножки и побыстрее поспешила к беседке – Кирилл должен был уже вернуться: будет искать меня, беспокоиться.
Но добраться до беседки мне не дали – двое парней, пошатываясь, встали и перегородили мне дорогу.
– Куда ты так торопишься, русалочка? – сказал один из них, тощий и с противным лицом, шаря по моей фигуре сальным мутным взглядом.
– Посиди с нами, – заявил другой и сделал шаг ко мне.
– Не трогайте меня! – жалобно пискнула я, оглядываясь и с ужасом осознавая, что ещё двое заходят сзади.
Они окружали меня, обступали, загоняли, как добычу.
Меня охватила паника, потому что я поняла, что бежать некуда. И когда один из них всё-таки схватил меня за руку, я закричала.
И тут же мимо меня – промелькнули чьи-то ноги, словно человек сделал колесо. Второй пролетел рыбкой. Остальные с криком: «Да ну нафиг!» рванули прочь, оставив поверженных товарищей.
Сильные руки сгребли меня в охапку, прижали к каменной груди.
– Испугалась, маленькая? – нежно проговорил Кирилл, подхватывая меня на руки. – Чтобы не смела больше без меня купаться, хорошо. Мало ли какие хищники могут быть рядом.
Я обхватила его за шею, уткнулась носом в плечо, вдыхая чудесный аромат его кожи, и прошептала:
– Не отпускай меня больше.
– Не отпущу.
Он принёс меня на руках в спальню и опустил на кровать. И тогда я увидела сюрприз – в нишах горели свечи в пузатых стаканчиках-подсвечниках. Цветы плюмерии усыпали подушку. Играла тихая лирическая музыка.
– Как красиво! – заворожено прошептала я.
– Красивые – красивой[1]. Чтобы ты запомнила свой первый раз.
Я потянулась к нему, поцеловала и начала расстёгивать его рубашку.
Но Кирилл перехватил и сжал мои руки:
– Ты забыла, что я говорил вчера – в танце и сексе ведёт мужчина. Доверься мне, любимая.
Я доверяла, безгранично.
Откинулась на подушки, прикрыла глаза.
Сначала он осторожно избавил меня от влажного лифчика. Прикосновение мокрой ткани к телу – и вот соски твёрдые, как горошинки.
Кирилл приник к ним, нежно прикусив сначала один, потом второй… Я путалась пальцами в его волосах, тихо хныкала от удовольствия и выгибалась, чтобы ему было легче ласкать.
Вскоре грудь накрыла ладонь, другой рукой – он свёл запястья у меня над головой и впился в губы.
Я отвечала жадно, пылала, плавилась, растекалась. Мне хотелось обнимать его, касаться, трогать, но Кирилл не позволял. И мой плен, моя беспомощность перед ним добавляли остроты ощущениям.
Ведь он мог делать со мной, что угодно – я была полностью в его власти.
– Кир… Кирюша… – шептала я, когда он мне это позволил, переключившись на шею, плечи и снова возвращаясь к груди.
– Сладкая, единственная, желанная, – отзывался он.
За лифчиком последовали и мои трусики – они завязывались по бокам, и их было очень легко снять, и я предстала перед своим мужем совершенно обнажённой.
Это немного смущало, заставляя щёки пылать.
Кирилл отстранился и посмотрел на меня с восторгом и желанием.
– Ты прекрасна, моя маленькая нереида. Я только что поймал тебя, рождённую морской пеной и сиянием луны.
Он встал и начал медленно снимать с себя одежду. Я с жадностью смотрела на то, как красиво натягивается смуглая кожа на литых мускулах, любовалась разворотом плеч, кубиками пресса.
Ниже опускать взор не решилась – я не хотела сегодня бояться. Сегодня – только восторг.
А восторгаться было от чего – мой муж красив, как античный бог.
Я потянулась к нему, как цветок тянется к солнцу.
Он присел на кровать, обнял меня и несколько минут мы просто с упоением целовались.
Кирилл опустил меня на подушки и мягко развёл ноги, закидывая одну себе на плечо. И начал целовать – сначала каждый пальчик, потом – ступню, и всё выше и выше…
Потом развел мои ноги ещё шире и коснулся губами моего лона. Губы сменил язык – и меня выгнуло дугой от ослепительно-яркой ласки. Это было так сладко и так невыносимо…
Заставляло метаться, комкать простынь и стонать в голос…
Наконец он прервал сладкую пытку, но лишь затем, чтобы податься вперёд… И я почувствовала, как что-то твёрдое и горячее упирается в меня.
Кирилл одной рукой обнял меня за талию, чуть приподнимая над кроватью, другую запустил мне в волосы и впился мне в губы горячим поцелуем. Он вошёл в меня резко, на всю длину.
Я вскрикнула и вцепилась ему ногтями в плечи.
– Моя страстная кошечка, – хрипло прошептал Кирилл, целуя мою шею, спускаясь всё ниже…
Он замер на мгновенье, позволяя мне привыкнуть к нему – такому большому, такому горячему…
Но я не хотела остановок, не сегодня.
Поэтому сама обвила ногами его бёдра и подалась навстречу.
Сегодня только нестерпимо-сладостное и болезненное удовольствие…
Ты задаёшь ритм – безжалостный, жёсткий, рванный…
Но я хочу ещё… сильнее… глубже… вот так… ты понимаешь… ты чувствуешь меня…
Да…
Мой чудесный…
Мой ненаглядный…
Мой единственный…
Я выгибалась дугой, заходилась в крике, ловила ритм, как он и учил…
Твоя… Только твоя… навеки…
Удовольствие было таким острым, что граничило с болью. Или это боль сливалась с удовольствием…
И когда он излился в меня, войдя особенно глубоко, я закричала от невыносимого счастья, и оно своими острыми гранями вспороло обычный мир, унося меня туда, где в бесконечной черноте мерцали звёзды…
