Виктория Потёмкина - Сатисфакция
Когда дверь открылась, и в проеме появилась высокая фигура, Даша прикрыла глаза, в который раз испытывая ярко выраженное чувство облегчения.
- Можно? - спросил Виталий, лукаво поглядывая на нее. Дарья открыла глаза, пытаясь сдержать желание дать ему пощечину.
- Дверь закрой, - рявкнула она.
Мужчина пожал плечами, и выполнил ее распоряжение. В следующую секунду на него налетела настоящая разъяренная фурия, вполне способная причинить физический вред.
- Воронов, - зарычала она, - ты с...кин сын! Мог бы и предупредить! Ты знаешь, ЧТО именно я пережила по твоей вине?
- Узнала, значит...
- Конечно, узнала, придурок! - Даша ругалась, наступая на него, ему ничего не оставалось, как пятится назад. Выглядело это слегка комично, учитывая, что мужчина был выше ее на голову и шире, но именно она сейчас выглядела так, будто убить человека ей не составляет никакого труда. - Я тебя везде узнаю, Воронов! Даже с бумажным пакетом на голове и облитого всего с ног до головы дерьмом! Ты самый беспринципный, эгоистичный...
- У вас всё в порядке? - голос Макса донесся со второго этажа. Он выглядывал из-за перил, вглядываясь в происходящее внизу. Он явно беспокоился, причем не за Дашу... и не за себя.
- Исчезни, - прорычала Даша, - не мешай мне проводить экзекуцию!
Он с сомнением глянул на нее, но послушался, когда Вит кивнул ему. Значит, Макс знал. И почему она не удивлена?
- Только сильно не бей, - попросил Воронов, протянул руку и заправил выбившуюся прядь ей за ухо. От этого нежного и такого знакомого движения, Даша чуть не потеряла сознание, потому что она действительно осознала - он жив! Он здесь, живой и здоровый! Его можно потрогать, погладить, ударить... Испытанное облегчение заставило ее задохнуться, она просто вздохнула, а выдохнуть уже не смогла. У нее закружилась голова, захотелось прижаться к нему и никогда не отпускать... но вместо этого, она взяла и толкнула его в грудь со всей силы. Не ожидавший от нее такого поступка, Вит по инерции отступил назад, прижимаясь к стене.
- Ненавижу, - зарыдала она и кинулась на него с кулаками.
Девушка вела себя, как взбесившаяся кошка, кусаясь, царапаясь, пытаясь ударить. Она была, как невменяемая, перебравшая спиртного девица, старалась дотянуться до любого доступного места, чтобы ударить. Виталий поймал ее за руки и втащил ее в первую попавшуюся комнату. Этой комнатой оказался чулан.
- Даша, успокойся, - зарычал он, когда в очередной раз девушка пнула его в голень.
- Ты хоть знаешь, как мне было больно и плохо, - рыдала она. - Я думала, ты умер... умер...
- Прости, милая, - прижал ее к себе Виталий, - так нужно было... Мне жаль.
- Ему жаль, - хлюпнула носом Даша, - посмотрела бы на тебя, если бы ты был на моем месте...
Даша уткнулась ему в грудь, и не видела, как побелел Вит. Зато почувствовала, как он отпустил ее руки и обнял за талию со всей дури. Чем и воспользовалась Даша, высвободив руку, она моментально впечатала кулак ему в челюсть.
- Ты что? - возмутился он, потирая ушибленное место.
- Я ничего, это ты что? - фыркнула Даша. - Мне нужна компенсация за пережитое, так легко я тебя не прощу...
Она лукавила, сама это прекрасно сознавая. Беляева уже простила его, она не была глупой девушкой и понимала, что все разыгранное представление было попыткой защитить ее. Было бы куда проще сдать ее в полицию, как истинную виновницу смерти Кати, нанять ей супер дорогого адвоката и сделать вид, что всё возможное он сделал. Только Виталий сделал для нее невозможное, практически пожертвовав своей привычной жизнью, деньгами, властью... и всё ради нее. Но гордость вещь иррациональная, она требовала хотя бы сделать вид обиженной девы.
- Требуешь? - бровь Воронова взлетела вверх. Очень привычное движение, которое очень не привычно смотрелась на его новом лице. Это вызывало некоторый дискомфорт, но стоило Даше посмотреть в эти знакомые, родные, серые глаза, как этот дискомфорт отходил на второй план.
- Да, - Даша отступила на шаг, чтобы иметь хоть какое-то пространство между ними, она бы отошла чуть дальше, но в тесном чулане было слишком мало места, - требую...
Ей просто запечатали рот, не давая высказать накопившиеся слова возмущения. И она совершенно не сопротивлялась, потому что слишком соскучилась по нему, по его запаху, его собственническим замашкам и высокомерному характеру. Даша ответила на поцелуй со всей безрассудной страстью, которая, казалось, умерла с его исчезновением в ее жизни и снова воскресла, стоило Виту вернуться. Воронов обхватил ее лицо своими лапищами, буквально насилуя ее губы своим ртом. Даша чувствовала, что он старается быть нежным, но получалось плохо. Очень плохо. Оба делали резкие движения в своем слепом стремлении оказаться ближе друг к другу. Слишком много времени прошло, слишком много чувств они испытывали, слишком уж тосковали они друг по другу. Сама девушка мечтала только об одном на данный момент - ей хотелось слиться с ним в одно целое, заставить его вырвать из ее души те крупицы боли и тоски, которые остались после их расставания, затянувшегося на несколько месяцев. Ей нужно было почувствовать его живого, рядом с собой, под собой, на себе... без разницы. Было множество способов соединиться, и ей было плевать, который из них он выберет на данный момент. Главной константой было одно - они вместе, друг в друге. Ей хотелось находиться с ним как можно ближе. Его дыхание и стук сердца были самым желанным подарком, который только могла подарить ей судьба. И этим подарком она хотела насладиться сполна.
Они оба плавились под натиском раскаленных добела чувств, желание слиться было выше физической потребности, это было скорее желание, исходящее из души, из сердца. Хотелось просто задушить его в своих объятиях и самой раствориться в нем. Казалось, в ту минуту ничего не имело значения, кроме того, что он рядом. Но по мере того, как страстные желания возрастали - этого становилось мало, она желала ощутить его плоть глубоко в себе. Девушка отчаянно цеплялась за него, как утопающий за соломинку, пытаясь притянуть его к себе ближе, пытаясь показать насколько нуждается в нем.
Подхватив ее под попку, он закинул ее ноги к себе на талию и облокотил ее на стену. Даша смутно понимала, что они в не самом лучшем для секса месте, но ей было плевать на это, как и на запах чистящих средств, которые стояли неподалеку на полках. Она ощущала лишь крепкие руки, которые задрали юбку ее платья на талию, открывая своему голодному взору обычные хлопчатобумажные трусики серого цвета. Беляева мысленно застонала. После "смерти" Вита девушка особенно не заморачивалась на счет нижнего белья, выбирая более удобные вещи, прекрасно понимая, что еще не скоро сможет допустить нового мужчину в свою жизнь, не говоря уже о постели. Кто же знал, что Воронов восстанет из мертвых?
