Мир запретных ласк - Эбби Грин
Внутри у Евы все кипело от негодования, но она понимала, что Видаль прав. Ее матери не нравилось, когда она общалась с людьми, работавшими во дворце, и Ева обращалась к ним лишь в случае крайней необходимости.
— Было бы желательно, чтобы в дальнейшем ты представлял меня людям, которые на тебя работают.
— Вижу, уборка в гостиничных номерах на тебя подействовала, — сухо заметил Видаль.
Она едва удержалась от того, чтобы не показать ему язык.
Он поднялся из-за стола:
— Мне нужно сделать пару звонков. Зайди ко мне в кабинет через пятнадцать минут, и я посвящу тебя в свои дальнейшие планы.
После его ухода Ева позавтракала и ровно через пятнадцать минут постучалась в дверь его кабинета.
— Входи.
Открыв дверь, Ева шагнула через порог и очутилась в светлом просторном помещении с большим окном и книжными стеллажами от пола до потолка. Видаль сидел за огромным столом, на котором было три монитора и ноутбук.
— Садись.
У Евы создалось ощущение, будто она пришла на собеседование.
Она села в кресло напротив Видаля, и он захлопнул ноутбук.
— Мы сегодня отправляемся в Сан-Франциско, потому что инвесторы, с которыми я хочу сотрудничать, планируют посетить там ряд мероприятий в течение следующих нескольких недель. Было бы глупо с моей стороны упустить эту возможность. Изначально я собирался слетать с тобой в Испанию за твоими вещами, но планы немного изменились, и у нас нет на это времени.
— Я и не думала, что мы полетим в Испанию. В отель я могу позвонить отсюда. В замке нет вещей, которые могли бы мне понадобиться.
— А как же одежда? Твой чемодан слишком мал, чтобы туда поместилось все необходимое.
Ева подумала о винтажных дизайнерских платьях, принадлежавших ее матери. Позже она их продаст, чтобы выручить за них немного денег. Ее собственный гардероб был весьма скудным. После унижения на злополучной вечеринке она не доверяла своему вкусу и покупала только практичные вещи вроде джинсов и футболок. В любом случае на остальное у нее не было денег.
— Мне нечего оттуда забирать, — ответила она, затем кое-что вспомнила. — Платье, в котором была вчера, я взяла напрокат, и мне нужно его вернуть.
— Ты взяла напрокат платье? — удивился он.
— Я не могу себе позволить купить такую дорогую вещь.
— Можешь оставить его себе. Я распоряжусь, чтобы моя личная помощница за него заплатила. Тебе понадобится больше одежды. Когда мы прилетим в Сан-Франциско, я найму для тебя стилиста, и он подберет тебе гардероб. Мы с тобой объявим о помолвке как можно скорее.
— Что это за инвесторы? Почему они так тебе нужны?
— Это очень влиятельные люди в своей сфере. У них есть доступ к таким финансам, каких больше нет ни у кого. Для проекта, над которым я сейчас работаю, нужно именно такое финансирование.
— Почему они отказываются инвестировать средства в твой проект? Твои достижения определенно должны были доказать им, что ты человек надежный.
Он поднялся и встал у окна.
— Потому что эти люди весьма консервативны. Они считают, что мой бизнес надежен и стабилен, в то время как мое личное… э-э-э… непостоянство может навредить их репутации.
— Но это же нелепо. Твоя работа говорит сама за себя.
Губы Видаля дернулись.
— Как благородно. Такое может сказать только человек, принадлежащий к миру, где тебе доверяют лишь потому, что ты носишь определенное имя.
Ева вскинула подбородок:
— Не ожидала, что ты такой обидчивый.
— Я не был таким, пока не осознал, что происхождение всегда было и остается одним из ключевых факторов влияния. Наряду с репутацией. Особенно когда речь идет о миллионах долларов.
Ева прикусила губу.
— Ты правда думаешь, что мое присутствие рядом с тобой поможет тебе получить нужные инвестиции? Большинство людей за океаном никогда обо мне не слышали.
— Они выяснят, кто ты.
— И тут же выяснят, что мои родители разошлись много лет назад.
Видаль махнул рукой:
— Это пустяки. Гораздо важнее то, что ты принадлежишь к потомственной денежной аристократии.
— У меня нет денег, — пробормотала Ева.
— Они есть у твоего отца.
Она посмотрела на него, пытаясь скрыть свою застарелую боль.
— Правда? Я не в курсе.
— Очевидно, он совсем тебе не помогает.
— С тех пор как он покинул дворец, мы с матерью ни получили от него ни цента. Если бы моя мать не унаследовала дворец от своих родителей, возможно, он попытался бы его у нас отобрать.
— Если он такой негодяй, что ты делала с ним в Лондоне?
Взволнованная, Ева встала из-за стола.
— Не думаю, что это как-то относится к тому, что происходит здесь и сейчас.
— До этого ты сказала, что все выглядело не так, как было на самом деле. Что ты имела в виду?
— Тебе не все равно?
— Просто любопытно.
Она скрестила руки на груди:
— Неужели тебе нечем заняться перед отъездом?
— Нам некуда спешить. У меня свой самолет.
«Ну разумеется».
Ева сердито посмотрела на Видаля. Она не могла сказать ему правду. Это было бы слишком унизительно.
Придав своему лицу бесстрастное выражение, она пожала плечами:
— Это была обычная вечеринка. Своего отца я встретила там случайно. В Лондоне я несколько дней развлекалась, ходила по магазинам, а затем вернулась домой.
Видаль посмотрел на нее с недоверием, но, к ее облегчению, не стал задавать ей новых вопросов.
— Мне нужно на час-полтора сходить в офис и отдать распоряжения сотрудникам. Напиши адрес магазина, где ты взяла платье напрокат, и твои размеры одежды и обуви.
Ева сделала, как он велел, и протянула ему листок бумаги.
— Хорошо, — сказал он и удалился.
Ева мысленно поздравила себя с тем, что ей удалось сохранить самообладание. Она нисколько не сомневалась в том, что следующие два месяца будут для нее непростыми.
Глава 5
— Неужели ты никогда раньше не летала на частном самолете? Мне с трудом в это верится.
Ева мрачно посмотрела на Видаля:
— У меня нет денег. Только долги.
— Да, но я подумал, что тебя мог пригласить в поездку кто-то из твоих друзей. Например, в ту поездку в Лондон. Ты вряд ли могла лететь коммерческим рейсом со всеми своими покупками.
Он рассмеялся бы, если бы узнал, что она не только ничего не купила в Лондоне, но и летела в оба конца лоукостером.
Шофер Видаля привез их на частный аэродром, где их уже ждал его самолет.
Мебель в салоне была обтянута кремовой кожей, ковер был таким толстым и мягким, что ноги утопали в нем.
