Элизабет Харбисон - Как стать американкой
Сердце у Мэгги сжалось. Конечно, не возвращаются. Мэгги закусила губу, глотая слезы. Как же она не поняла раньше! Мамы не возвращаются! Комок стоял у нее в горле. Соблазн взять Кэт на руки и приласкать был очень силен, но нельзя этого делать. Отец должен сам разобраться со своей дочерью.
Однако, судя по всему, Алекс явно не понял причину истерики.
— Да забудь ты про эту птицу, все с ней будет в порядке! — сорвался он. — Пошли домой. Ты себя безобразно ведешь, прекрати!
— Я тебя ненавижу! — заорала девочка.
— Кэт! — На лице Алекса отразилась боль, но не удивление.
Слезы лились ручьем по детским щекам.
— Да! Ненавижу, ненавижу! Лучше бы я никогда сюда не приезжала! Если ты меня отошлешь, мне будет все равно! — Она с рыданием бросилась к птичке, которая по-прежнему пищала в траве.
Алекс издал что-то вроде сдавленного рыка.
— Алекс, — тихо произнесла Мэгги.
Он повернулся и уставился на нее.
— А, теперь ты заговорила! — Его сарказм был бы обиден, если бы не глубокое отчаяние в глазах.
Мэгги сильно покраснела. Ей так хотелось успокоить обоих!
— Кэт волнуется, что птичка-мама никогда не вернется.
— Я слышал это. Я же сказал, что она вернется.
Мэгги мягко покачала головой и, выразительно поглядев на него, почти прошептала:
— Малышка так расстроилась, потому что думает, будто все мамы бросают своих детей. И кроме того, она боится, что ты отошлешь ее за то, что она так говорит. Так же, как ее отослали из дома ее матери в твой.
Наконец в глазах его мелькнуло понимание. Мэгги слышала, как Алекс тяжело перевел дыхание. Медленно он взъерошил волосы, о чем-то сосредоточенно размышляя. Потом повернулся опять к Кэт, тихо приблизился и присел на корточки рядом с ней.
— Кэти, киска, — ласково заговорил он, — ты боишься, что мама-птичка не вернется, потому что твоя мама ушла от тебя?
— Да, как моя мама ушла… — всхлипнула Кэт.
Алекс покачал головой, и Мэгги могла поклясться, что его глаза заблестели так, будто он вот-вот заплачет.
— Нет, Кэти, она тебя не бросила. Мы же говорили об этом, она тебя не бросала.
— Но ведь она ушла, — Кэт не отводила глаз от пищавшего на земле создания, — ее нет. И она не вернется. И птичкина мама тоже. Улетела навсегда.
— Даже если так получается, кто-то другой будет заботиться о крошке. — Он поколебался. — Может быть, птичкин папа прилетит за ней, как я пришел за тобой.
Кэт всхлипнула.
— Ты не хотел меня брать.
— Нет, я хотел тебя взять. Я был бы счастлив, если бы твоя мама вообще не забирала тебя.
— Правда? — с сомнением спросила Кэт.
— Правда. Ты знаешь, что это твой первый дом?
— Нет, — девочка заинтересовалась.
— Да. Когда ты родилась, мы принесли тебя сюда, и у тебя была беленькая кроватка в той самой комнате, где сейчас твоя спальня, — голос Алекса задрожал.
И опять Мэгги показалось, что у него на глазах слезы.
Алекс потрепал девочке волосы:
— Вообще-то, может, ты и права с этой птичкой. Я слышал, люди иногда берут птенцов домой, кормят их чем-то там из пипетки, пока они не станут взрослыми и не улетят.
Кэт обратила к нему блестящие влажные глаза.
— А мы можем? — Она опять всхлипнула. — Можно, я буду заботиться о птичке, пока она не научится летать?
Алекс посмотрел на Мэгги.
— Как ты думаешь? Что там говорят твои бабки о птенцах?
Мэгги заулыбалась:
— Да что они знают, бабки! Я думаю, можно сделать гнездо в коробке из-под обуви. Положим туда сена. Я тоже слышала, что такое бывает.
— А чем мы будем ее кормить? — спросила Кэт Алекса.
— Кормить… — задумчиво повторил он, — ммм… Печеньем?
Кэт протестующе затрясла головой:
— Нет!
— Гамбургерами?
— Нет.
— Хмм, — Алекс нахмурился, — может быть, позвоним в зоомагазин или в какой-нибудь приют для животных и узнаем?
— А ты знаешь номер?
Алекс улыбнулся:
— Найдем.
Он поднялся и протянул Кэт руку, чтобы помочь встать.
— Я хочу ее взять.
— Лучше я, — Алекс снял пиджак и осторожно наклонился к птенцу.
Мэгги наблюдала, как он берет крошечное существо в свои сильные руки с выражением необычайной сосредоточенности. Без всякой брезгливости Алекс посадил птичку на дорогой пиджак и понес в дом. Мэгги про себя улыбнулась. Серьезно сведенные брови и напряженная линия рта неожиданно подчеркнули чувственность его лица. На мгновенье взгляды их встретились, и уголки его губ дрогнули.
Кэт бросилась к дому, объявив, что сейчас откроет дверь для папы и Бэкки. Алекс пошел за ней вслед.
— У тебя весьма самодовольный вид, — бросил он Мэгги на ходу. Глаза его сияли. — За два года разведем тут птичник!
— У тебя очень хорошо все получилось, — сказала Мэгги, — лучше, чем у многих родителей на твоем месте.
Она подумала о своем собственном отце и поняла вдруг, что даже не может припомнить черты лица. Такое впечатление, что его и не было. Мэгги мягко докончила:
— Многие родители даже не пытаются понять своих детей. Считают их своего рода неудобством в жизни. Если вообще замечают.
— Не надо хвалить меня за то, что я такой чуткий отец. Я этого не заслужил, — с каменным выражением лица отрезал Алекс.
Между ними снова была стена. Мэгги наблюдала эту перемену в нем слишком часто, чтобы не узнать ее. С тяжелым сердцем она ответила:
— Я только хотела сказать: не останавливайся на полпути. Никогда не отступайся от нее, ты ей нужен. Она тебя любит.
— Что-то я не слышал от нее ничего подобного. Ты сама свидетель — она сказала, что ненавидит меня и жалеет, что переехала ко мне. Конечно, это была истерика, но приятного мало.
Мэгги попыталась заглянуть Алексу в глаза, но они снова стали непроницаемыми.
— Это все потому, что она волновалась за птичку. На самом деле она так не думает.
— Это все потому, — поправил Алекс, — что у нее паршивый отец.
В его голосе была мрачная уверенность. Неожиданно вырвавшееся грубое слово обнаружило сильную душевную боль.
— У меня нет никаких иллюзий на этот счет. Это у нас в роду — плохое отцовство. — Он не улыбался.
— Пустая отговорка, — возразила Мэгги со злостью.
— Я больше ничего не могу сделать для ребенка. У меня нет времени нянчиться с ней. Неважно, каким образом она превратится в самостоятельную юную леди — сидя дома или в пансионе, у меня и без того много дел.
Мэгги прикрыла глаза, отгоняя ненужные воспоминания, потом с вызовом посмотрела на Алекса:
— Если ты считаешь, что твоя родительская беспомощность наследственная, значит, в отношениях с ребенком ты не можешь себя контролировать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});