Маргарет Роум - Райская птичка

Луис все еще хихикал себе под нос, когда вел ее к маленькой хижине, стоявшей в роще кокосовых пальм. Он с гордостью сообщил, что построил «этот дворец» своими руками из этих самых деревьев: опорные столбы и настил из стволов, крыша из листьев и даже веревки, скрепляющие стены, сплетены из коры. Линетт вгляделась в темное нутро хижины и увидела там железную кровать, лишенную матраса, и немного кухонной утвари на полках. Единственным предметом мебели, оказавшимся в поле ее зрения, помимо кровати был большой, обитый железом дорожный сундук. Линетт быстро отвернулась и внезапно обнаружила, что маркиз исчез. В следующую секунду он окликнул ее откуда-то сверху. Девушка запрокинула голову, и ее сердце испуганно екнуло, когда она увидела, как Луис, голый по пояс, взбирается к верхушке высоченной кокосовой пальмы. Он махнул ей, чтобы она отошла в сторону, и Линетт поспешно отступила назад. Град кокосов с глухим стуком обрушился на землю всего в нескольких дюймах от ее ног. Луис быстро слез со ствола и, с насмешливым удовольствием поклонившись ей, сказал:

— Мадемуазель, обед будет подан через несколько минут.

Он присел на корточки, прицелился и ловко вогнал заостренный кол в орех, пробив скорлупу, да так аккуратно, что шелуха не попала внутрь. Проделав несколько дырок в одном орехе, он протянул его Линетт. Молоко внутри было восхитительно прохладным и утоляющим жажду. Девушка с жадностью выпила все до капли и с искренней благодарностью улыбнулась:

— Мм! Божественно! Что у нас на второе?

Следующие полчаса Луис немилосердно поддразнивал ее за такое отношение к еде, и девушка постепенно начала откликаться на его шутки с робким юмором, который приводил его в восторг. Когда обед был наконец готов и они расположились под пальмами, роща звенела от пиратского хохота. Луис продолжал потешаться над Линетт, глядя, с каким пылом она набрасывается на поджаренные бананы и батат, политые молоком кокоса, — необычная, но роскошная еда.

Солнце уже клонилось к горизонту, тени начали подползать из рощи к тому месту, где они сидели. Луис лениво поднялся, подбросил еще немного хвороста в угасающий костер, затем вошел в хижину и появился оттуда с гитарой. Линетт тайком наблюдала, как он привалился к стволу пальмы и начал тихо перебирать струны. Закрыв глаза, чтобы отгородиться от волшебства ночи, она все равно не смогла спастись от душещипательной мелодии, которую он потихоньку наигрывал.

Музыка убаюкивала, внушала ощущение покоя, и Линетт смежила веки. Но она не спала и, когда гитара замолчала, услышала, как Луис вернулся в хижину. Раздался скрежет — видимо, он двигал сундук, — затем скрип пружин — это матрас упал на кровать, — и пульс девушки участился. Тихие шаги Луиса по песку… он направлялся в ее сторону… Линетт притворилась спящей и внезапно почувствовала, что ее подхватили на руки и несут куда-то. Должно быть, Луис понял, что она не спит — ее выдал неистовый стук сердца, — однако он не сделал попытки заговорить, а просто опустил девушку осторожно на кровать. Пылкое воображение Линетт тут же нарисовало его стоящим над ней у кровати, но, когда страх сделался невыносимым и она уже собралась открыть глаза, Луис повернулся, тихо вышел из хижины и решительно закрыл за собой дверь.

Линетт долго лежала без сна, испуганная и смущенная наслаждением, которое принесли ей несколько часов в обществе Пирата. С какой легкостью Луис сумел внушить ей обманчивое ощущение безопасности! Он изменил тактику, начал вести себя осторожно, очаровывать с помощью дружеских улыбок и шуток, ожидая, что она сама вскоре бросится в его объятия. Всю ночь Линетт искала способ сбежать с острова, уверенная, что только огромное расстояние между ней и Луисом Эстевасом может стать ее единственной защитой, но спасения не было. Даже если она сумеет добраться до катера, как им управлять? В конце концов, когда голова ее гудела от тревожных мыслей, а тело болело от нервозного напряжения, она смирилась и сдалась на волю снов.

Глава 4

Солнечный луч пронзил крышу из пальмовых листьев точно над кроватью, и Линетт проснулась. Нереальность окружающей обстановки на секунду поразила девушку, но память тут же услужливо выплеснула на нее весь поток событий предыдущего дня. Возникло сильное искушение спрятаться под одеялом и остаться под ним навсегда — новая встреча с Луисом Эстевасом была ей не по силам. Однако он не заставил себя ждать — ворвался в хижину бодрый, жизнерадостный, готовый идти к своей цели напролом.

Должно быть, он успел искупаться: на бронзовой от загара коже блестели капельки воды. Линетт невольно залюбовалась его мускулистым торсом, у нее перехватило дыхание от восхищения, ресницы предательски затрепетали.

Маркиз улыбнулся:

— Ты вцепилась в одеяло, как будто это щит, ma petite. Неужели думаешь, что мои намерения настолько страшны? О! По-моему, ты принимаешь желаемое за действительное… А может, ты обиделась, что я пренебрег тобой прошлой ночью?

Позабыв свой страх перед ним, Линетт резко села на кровати.

— Еще чего! Как ты мог даже подумать об этом… — Она замолчала, вспомнив, что мнение Луиса о ней сложилось на основании ее собственных слов тогда, в ресторане Папеэта, и поспешно сменила тему: — Ты плавал?

— Плавал. Море сегодня чудесное. Вот почему я вернулся — чтобы позвать тебя с собой. Надевай купальник, да поживее. — Он направился к двери, бросив через плечо: — Я пока разожгу костер для завтрака.

Как только дверь за ним закрылась, Линетт, ругая себя на чем свет стоит, открыла чемодан. Она накупила целый ворох новых платьев, а про купальные костюмы совсем забыла! В чемодане лежали три комплекта микроскопических бикини: один в виде футуристических дисков, который определенно не выдержал бы погружения в воду и предназначался исключительно для сидения на краю бассейна; второй тоже не подходил — его многочисленные оборочки, намокнув, превратятся в жалкие лохмотья. Засунув их обратно в чемодан, Линетт неохотно надела третий — серебристый, в высшей степени модный, украшенный металлическими пластинками, вызывающе откровенный и совершенно неподходящий к окружающей обстановке. Она набросила на купальник белый махровый халатик, завязала пояс на тонкой талии и прежде, чем мужество окончательно покинуло ее, выбежала из хижины.

Луис стоял, наклонившись над красными угольками костра, и осторожно раздувал их скорлупой кокоса. Бросив на девушку взгляд исподлобья, он удовлетворенно улыбнулся, вот только Линетт не поняла, было ли это удовлетворение вызвано ее приходом или пламенем, разгоревшимся наконец. Луис швырнул скорлупу в костер, схватил девушку за руку и бросился бежать, увлекая ее за собой, к берегу.