Джина Кэйми - Измены

— У него так же, как и у меня, есть место, когда я пропадаю. Это здорово.

— Что случилось, мисс Блейк? — нетерпеливо перебила ее Прескотт. — Вы сказали по телефону, что звоните по крайней необходимости.

— Зовите меня Элен, — сказала она, повернув голову на 180 градусов. — Все правильно. Подождите и вы увидите ее.

— Где она?

— Она на один этаж выше.

Коллекция серебряных и простых металлических браслетов на руке Элен звякнула, когда она указала на лестницу в конце узкого коридора.

— Здорово, я видела несколько страшных вариантов, — трещала она, показывая дорогу, — но такого никогда.

— Что конкретно случилось, Элен?

— Примерно час назад начался дождь, — сказала она трагическим голосом, делая ударение на каждом слове с силой на уровне жизни-смерти, как это делает подросток, находящийся под огромным впечатлением. — И как обычно, когда идет дождь, я всегда проверяю, все ли окна закрыты, вы понимаете? И вот, когда я поднялась на второй этаж, я услышала, как закричала маленькая девочка. Она закричала так громко, что можно было услышать через закрытое окно, и я…

— Кто-нибудь еще услышал ее?

Поднимаясь по лестнице, Прескотт старалась выдерживать безразличный тон.

— Или как-то пытался помочь?

— Здесь? — хихикнула Элен. — Кто заметит? Здесь кто-нибудь всегда занимается чудачеством. Но такие, как Анхела, вы же понимаете, что она не из дурочек. Я имею в виду, что она действительно приятная женщина, и она не наркоманка. Я полагаю, что кто-то плеснул в нее кислотой. Когда я увидела ее, мне стало понятно, почему бедный ребенок так кричал, потеряв голову!

Теперь, когда они поднимались по лестнице на второй этаж, над грязным, узким проходом воцарилась тишина, нарушаемая только каплями дождя, бьющимися о стекло.

— И что вы сделали потом? — подсказала Прескотт.

— Сначала я не могла сообразить, что делать. Я знала только одно, что ад не позовет к себе свиней.

— Ты поступила правильно, Элен, — заверила ее Прескотт. — Кому надо, чтобы полиция совалась не в свое дело?

Улыбка, выражающая облегчение и благодарность, осветила лицо хиппи.

— Это то, что и я подумала. И когда Лорис дала мне вашу визитку, — она сказала, что вы знаете чем помочь, — я сразу позвонила вам.

— Не беспокойся, Элен, я позабочусь обо всем.

Она решительно постучала в дверь.

Лорис с прижатой к боку куклой открыла дверь. Теперь ребенок был притихшим, очевидно, выплакавшись до конца, но ее глаза были полны ужаса. Она прижала к себе куклу, словно ее жизнь зависела от нее.

Прескотт поправила очки на переносице.

— Я здесь, чтобы помочь твоей маме, Лорис. Где она?

— Я не знаю, — пробормотала она потерянным голосом, посмотрев через плечо в другой конец комнаты.

— Она опять ушла… но в этот раз не возвращается.

— Что ты имеешь в виду?

Прескотт отстранила ребенка. Не сделав и двух шагов по направлению в гостиную, она ошеломленно остановилась.

— Боже… Господи!

Анхела все еще сидела в углу кресла. Ее тело окаменело и было без движения, как отдельный предмет мебели. Она была в состоянии общего кататонического отрешения, и, казалось, совсем не дышит. Ее лицо было похоже на маску мертвеца, мертвенно-бледное от недостатка кислорода. Она уставилась не мигая на отражение огней рекламы на потолке.

— Я старалась, но она не возвращается.

Слезы снова полились из глаз Лорис, и она обхватила куклу обеими руками.

— Это я во всем виновата.

Ее подбородок начал дрожать, и слезы потоком побежали по ее лицу.

— Это все из-за меня, что па не…

— Это ерунда, — оборвала ее Прескотт резко. Кивком головы она показала Элен, чтобы та закрыла дверь. Она подождала, пока Элен выполнит ее просьбу, и продолжила разговор с ребенком голосом более нежным и более уверенным.

— Твоя мама заболела. Ты не должна винить себя. Ты хочешь мне помочь сделать так, чтобы мама почувствовала себя лучше?

Хлюпая носом, Лорис кивнула.

— Сначала ты должна перестать плакать.

Достав полосатый носовой платок, Прескотт помогла Лорис высморкать нос.

— А теперь я хочу, чтобы ты пообещала мне, что будешь делать все, что я скажу.

Лорис прекратила тереть нос тыльной стороной ладони и снова кивнула.

— Где здесь телефон?

— В маминой спальне.

— Это через дверь направо.

Элен сделала шаг вперед, желая показать дорогу.

— Я найду, — поспешила заверить ее Прескотт, ей не нужны были никакие свидетели. — Я была бы очень благодарна, Элен, если бы ты позаботилась о ребенке. А я сейчас вернусь.

Не давая ей возможности ответить, она повернулась и направилась в спальню. Она быстро взвесила все «за» и «против». Ее главной задачей было прикрыть Картера.

Она понимала, что самым простым было бы отвезти Анхелу в «Белевью», но эта больница связана с полицией, а тогда начнутся расспросы. Лучше поместить Анхелу в частную клинику, где такие вещи держатся под секретом.

Прескотт уже случалось обращаться в такую клинику. Только месяц назад она договаривалась там об аборте для одной из сучек Картера.

Она поставила свою большую сумку на в постель, расстегнула ее и достала телефонную книжку, нашла нужный номер телефона и набрала его.

Клиника «Мартингейл» на Парк-авеню обслуживала тех немногих, чьи проблемы и мелкие грешки, если узнавались, то становились яркими заголовками на первых страницах газет За определенную плату богатые и знаменитости могут прийти сюда, чтобы втайне избавиться от запоя, выйти из состояния отравления, сделать незаконный аборт и снять нервный стресс. Как обычно, обслуживание клиники было безупречным. Она только упомянула имя Картера, дала краткое описание «проблемы», и сразу же палата в психиатрическом отделении была забронирована. «Скорая помощь» без опознавательных знаков незамедлительно выехала по названному адресу.

Положив трубку, Прескотт заметила а свою визитную карточку, лежавшую на ночном столике рядом с телефоном. Очевидно, хиппи — хозяйка дома — забыла ее здесь. Она положила ее в карман пальто. Оглядывая в спальню, она заметила на ночном столике фотографию в рамке, на которой Картер улыбался своей мальчишеской улыбкой. Снимок стоял таким образом, чтобы утром, проснувшись, а также ночью, засыпая, Анхела могла сразу его увидеть. Расстегнув огромное отделение в записной книжке, Прескотт вставила туда снимок, рамку и все остальное. Она обнаружила несколько моментальных снимков Картера в ящике стола и пачку любовных писем, связанную сатиновой лентой; страницы, оттого, что их часто держали в руках, истерлись, и текста почти не было видно. Эти вещи она также сложила в сумку.