Патриция Хорст - Лучший из лучших

Лорена прижалась щекой к его ласковым пальцам, опустила длинные ресницы и прошептала:

— Обещаете?

— Обещаю. А сейчас пойдем, надо поесть.

Они выбрали столик у окна и сделали заказ. Даже на их придирчивый вкус обед был неплох: пойманный утром лосось, зажаренный на углях, молодой картофель, свежая зелень.

— Вы можете порекомендовать приличный отель недалеко от вашего дома? — спросил Ник, когда был подан десерт.

— Нет, вы остановитесь у нас дома. — У нас? Кто это — мы?

— Мы — это моя мама и я.

— Я не думал, что вы до сих пор живете с мамой.

— О, это временно. Только пока не найден малыш.

Ник смотрел, как она слизывает с губ клубничный сироп, не в силах оторвать глаз от ее обольстительного рта.

— А потом?

— Не знаю, вряд ли я останусь в Штатах.

— Хотите сказать, что снова вернетесь в Европу?

— Возможно, хотя не обязательно в Италию. Есть у меня мысль сделать книгу о греческой кухне…

Какое ему до этого дело? Он знает ее меньше суток, но уже достаточно, чтобы понять — это женщина не его типа.

— Я даже начала учить греческий… А вообще я мечтаю проехать по всему миру, все изучить и написать сравнительную энциклопедию мировой кухни.

— Вряд ли это оставит достаточно времени для семьи.

— Как-нибудь справлюсь. Особенно если встретится человек, который поймет меня…

— А дети, вы собираетесь иметь детей?

Лорена внезапно помрачнела.

— Раньше хотела, но теперь, когда Алан пропал, не знаю. Страшно представить, что такое можно пережить еще раз…

— Не позволяйте одному ненормальному разрушить вашу мечту. — Ник накрыл ее пальцы своей широкой ладонью. — Люди вроде Дуга Кросса — исключение, а не правило.

— Хотелось бы верить…

Ник наслаждался прикосновением к ее руке, ответным движением ее пальцев, слишком наслаждался. Эй, Тэрренс, берегись! Не позволяй себе серьезно увлечься, ты играешь с огнем! — зазвучал в мозгу противный голосок. Он резко отнял руку и встал.

— Надо двигаться дальше, а то я могу уснуть. Я расплачусь, а вы отправляйтесь попудрить носик, но не дольше десяти минут.

— Ник, позвольте заплатить мне.

— Опять спорите, Лорена. Я сказал: идите и попудрите нос. А когда дело будет закончено, я пришлю вам счет, не сомневайтесь.

Последние сорок миль по Сан-Франциско заняли почти два часа. Ник, уже отвыкший от напряженного ритма городских транспортных артерий, неожиданно почувствовал, что устал.

— Думаю, я воспользуюсь вашим приглашением на сегодняшнюю ночь, — сказал он Лорене, лавируя среди машин. — Если, конечно, ваша мама не будет возражать.

— Здесь поверните налево. Наш дом в самом конце улицы, почти на берегу, — указала вперед Лорена. — Мама не будет возражать. По сути дела, она ожидает нашего приезда.

— Что значит, она ожидает нашего приезда?

— Я позвонила ей из ресторана, когда ходила пудрить нос после обеда. Видите, вон те белые ворота, сразу за фонарем…

— Вы довольно коварно себя ведете, устраивая дела за моей спиной, — сказал Ник, останавливая машину в указанном месте. — Не знаю, насколько я могу доверять вам после этого.

Но голос его был мягок. И Лорена поняла, что на этот раз он не сердится. Даже втайне испытывает облегчение, и неудивительно — он провел за рулем десять часов с двумя короткими перерывами, а проехал столько же, сколько она накануне за четырнадцать.

— Настолько же, насколько я могу доверять вам, — ответила Лорена, направляясь по дорожке к дому. — Будьте внимательны, сейчас довольно темно.

Мать встретила их у двери. Когда Лорена представляла ей Ника Тэрренса, она заметила в глазах матери проблеск надежды. Впервые после исчезновения Алана…

— Мы очень признательны, что вы решили помочь нам, — произнесла Элизабет Гордон, пожимая руку Нику. — Лорена мне сказала, что вы лучший специалист по розыску пропавших детей.

— Она слишком добра, миссис Гордон, — заметил Ник, метнув на Лорену недобрый взгляд.

— Проходите, мистер Тэрренс, пожалуйста, сюда.

Окно в гостиной было открыто, прохладный прибрежный бриз играл с занавесками. Но в камине горел огонь, а на столе ожидали горячий чай и сандвичи.

— Мистер Тэрренс, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, — сказала миссис Гордон, передавая ему чашку.

Ник улыбнулся с теплотой, которую Лорена в нем и не подозревала.

— В таком случае, вы можете начать называть меня Ник.

— Только если вы будете звать меня Элизабет, — улыбнулась в ответ миссис Гордон. — Я так рада, Ник, что Лорена нашла вас. Я чувствую, теперь все будет хорошо. Моя семья скоро будет в полном сборе.

— Прошу вас не радоваться заблаговременно. Все может случиться. Потребуется немало времени, прежде…

— Я уверена, Ник, что это не так. Мистер Кросс не сможет вам противостоять и будет вскоре горько сожалеть о содеянном.

— Оптимизм — прекрасная вещь, Элизабет. Однако не стоит предвосхищать событий и быть слишком уверенной.

— Я немало прожила, Ник, на этом свете и могу сказать, когда уверенность уместна, а когда — нет. Но не буду продолжать эту тему, чтобы не смущать вас. Расскажите лучше, если это не секрет, о вашей будущей книге.

Они неторопливо беседовали около получаса. Ник был предельно вежлив и внимателен, но Лорена чувствовала его напряженность. Наконец миссис Гордон объявила, что собирается спать.

— Я чувствую, что сегодня первый раз за два месяца я смогу заснуть. Так что прошу извинить меня, я вас покидаю. Лорена, я приготовила Нику спальню на втором этаже.

— Благодарю вас, мэм. Вы очень добры. — Ник ласково сжал ее руку своими. — Отдыхайте хорошенько, а завтра мы поговорим.

— Спасибо вам, мой милый! Одно ваше присутствие наполняет меня спокойствием. — С этими словами миссис Гордон покинула гостиную.

— Ну что ж, — нервно произнесла Лорена, — думаю, пора и нам отдыхать, Идемте, я покажу вашу спальню.

Его пальцы сомкнулись на ее запястье, как стальные наручники.

— Не спешите, Конфетка, мы еще не все закончили, — медленно, подчеркивая каждое слово, сказал Ник.

— Но разве вы не устали… — Лорена услышала недобрые нотки в его голосе и попыталась избежать явно неприятного разговора.

— Да, устал и к тому же весьма зол. Тем не менее садитесь и побеседуем. Я буду говорить, вы — слушать и запоминать. И если вы решите еще раз проигнорировать мои слова, я немедленно уеду. Ясно?

5

— Нет, совершенно неясно! — возмущенно воскликнула Лорена. — Я не понимаю смены ваших настроений. Моя мать встретила нас, напоила чаем, была приветлива и выразила признательность за ваше желание помочь нам. Или ее признательности недостаточно, чтобы удовлетворить вас?