Нора Лаймфорд - Неумолимый свет любви

— И что же? — Дуглас продолжал читать.

— Я купался в океане. — Он так дрожал от холода, что получилось «в о-к-ке-а-н-не».

Дуглас наконец поднял взгляд, заинтересовавшись необычной интонацией. Флоренс почувствовала себя неуютно. Одной просто избегать Дугласа, но с Крисом совсем другое дело. Он открытый дружелюбный ребенок и рано или поздно может действительно помешать Дугласу работать.

— Там, где мы живем, нет океана, — продолжал Крис. Голубые глаза малыша взволнованно блестели, и он не замечал, что рассказ не интересен Дугласу.

— Ты купался в первый раз?

— Да. В о-к-ке-а-н-не, — заявил Крис. Взъерошенные мокрые волосы торчали во все стороны. — Дома неподалеку от нас речка, я там часто купаюсь. Но там очень трудно плавать.

Дуглас отложил журнал с легким раздражением.

— Да? А почему?

— Потому что холодно. Папа говорит, что вода стекает с самой вершины горы, где тает снег.

Дуглас бросил на Флоренс быстрый вопросительный взгляд — Крис сказал об Остине в настоящем времени.

— Пошли, Крис, — поспешила вмешаться Флоренс. — Дуглас пытается пообедать, боюсь, мы мешаем.

— Увидимся позже, дядя Дуглас!

— Счастливо, детка. — Его взгляд уже вернулся к журналу.

На лестнице Флоренс остановилась.

— Крис, я хочу, чтобы ты больше не называл его дядей Дугласом. На самом деле никакой он тебе не дядя.

Ребенок был озадачен.

— Тогда кто же он мне?

— Он… — Сердце Флоренс словно обожгло огнем. — Никто. Никто, мой маленький. Ладно, пошли. Давай лучше найдем книгу старого доброго доктора Сеуса и почитаем на ночь.

Когда она снова спустилась вниз, небо уже едва светилось над горизонтом. Уложить Криса оказалось непросто, но после трех рассказов вслух и стакана теплого молока он наконец уснул.

Флоренс приняла душ и решила немного почитать перед сном. В конце концов, сегодняшний день был не так уж плох, возможно потому, что они провели его вне дома, а главное, рядом не было Дугласа.

Босиком, в зеленом шелковом кимоно она вышла на темную террасу и остановилась, задумавшись, глядя на светящиеся за прудом окна домов. Вдруг кто-то кашлянул. От неожиданности она вздрогнула, сердце бешено застучало.

В дальнем темном углу террасы в старом плетеном кресле, положив ноги на перила, лежал Дуглас, поддерживая длинными пальцами стоявший на животе бокал. Легкий ветерок играл темными волосами. Где-то вдали раздался корабельный гудок. Он внимательно посмотрел на нее.

— Уложила ребенка?

Бедный Крис! Он и впрямь неприятен Дугласу.

— Да-а. — Она вновь повернулась к пруду, слегка склонив набок голову. Длинные шелковистые волосы упали на плечо.

— Это заняло немало времени, — пробурчал Дуглас. — Почему ты с ним так сюсюкаешь? Разве нельзя просто уложить и пожелать спокойной ночи?

Флоренс резко повернулась.

— Может быть, тебе лучше подумать о своих делах?

— Ладно, только не нужно надменности, — сказал он с выводящим из себя спокойствием. — Я спросил просто так.

— Была бы очень признательна, если бы ты сам находил ответы на подобные вопросы.

— Отлично. Я иду своей дорогой, ты — своей. Я помню.

— Правильно. Кстати, сегодня утром мы позавтракали твоими продуктами. Но не беспокойся, я все записала. И все верну, как только выберусь в магазин.

— Отлично. — Он продолжал смотреть на нее. Взгляд жег как лазер.

Флоренс почувствовала себя неуютно. Избыток чувств и недостаток слов.

Вдруг зазвонил телефон.

— Очень вовремя, — сказал Дуглас саркастически.

Флоренс поспешила в столовую.

— Алло?

— Привет, Флоренс! Это Питер.

— О, привет! Как дела? — Она включила настольную лампу.

— Неплохо. Только немного переживаю.

— Да? По поводу чего же?

Он тяжело вздохнул.

— Неожиданно встретив тебя сегодня, Фло, я совершенно забыл принести тебе свои соболезнования. Я знал, что прошлой зимой у тебя умер муж, но сегодня это совершенно вылетело у меня из головы. Так удивился, увидев тебя, что забыл обо всем напрочь.

— Ох, Питер! Я никогда не упрекнула бы тебя за это.

— И все же следовало что-нибудь сказать. Надеюсь ты простишь меня?

— Конечно! — Она взглянула на темный силуэт, появившийся в дверном проеме.

— Очень надеюсь, — продолжал Питер, — потому что хочу спросить кое о чем. После смерти твоего мужа уже прошло некоторое время, и я подумал, что, может быть… Ты еще не начала показываться в обществе?

Флоренс напряглась.

— С мужчинами?

Питер от души рассмеялся.

— Нет, с марсианами.

Она тоже рассмеялась, хотя и как-то неестественно. Дуглас пристально смотрел на нее.

— Честно говоря, нет.

— Так, может быть, уже пора?

— Немного страшно. Хотя мысль о нашей с тобой встрече, когда я стала такой матроной, не пугает, а скорее смешит.

Лицо Дугласа окаменело, в глазах застыло раздражение.

— Это ты — матрона? Совершенно не согласен! Ладно, шутки в сторону. Не хочешь как-нибудь выбраться из дома?

Флоренс посмотрела на свою руку, на палец, где теперь не было обручального кольца. Если следовать традиции, траур закончился в апреле, но появляться на людях не хотелось ей самой. А вдруг Питер именно тот человек, который ей нужен? Набравшись смелости, она ответила:

— Я не против.

Дуглас выступил на свет из темноты террасы.

— Могу пригласить сестру с мужем. Может быть, так будет лучше для тебя?

Флоренс облегченно вздохнула.

— Это было бы здорово. А когда?

— Завтра вечером. Или это слишком скоро?

— Нет, завтра — вполне нормально.

— Хорошо. Я заеду за тобой около семи.

Флоренс повесила трубку, чувствуя, что разволновалась, и вернулась обратно на террасу. Дуглас уже стоял в самом дальнем конце и был мрачен, как туча.

— Да, вот уж неожиданный звонок. — Она улыбалась, гордясь сделанным шагом.

— Ты договорилась встретиться с кем-то завтра вечером?

— Да, с Питером Трентом. Помнишь его?

Дуглас рассмеялся из темноты низким невеселым смехом.

— Да, помню. Парень из тех, кто не любит терять время.

Флоренс вспыхнула.

— Я не спрашивала твое мнение.

— Да, конечно. Но можно задать один вопрос? С кем ты оставишь сына?

Флоренс уселась на плетеный стул и тщательно прикрыла колени полами зеленого шелкового кимоно.

— Найму сиделку, естественно.

— И как же ты собираешься найти сиделку за такое короткое время? Ведь ты никого здесь не знаешь.

Дыхание Флоренс участилось, но все же удалось улыбнуться.

— У меня есть связи.

Дуглас прищурился.