Его собственность (СИ) - Мира Топаз
— Здравствуйте, уже лучше, немного болит горло, ещё чуть-чуть голова, а так вроде жива, — улыбнувшись пытаюсь я пошутить.
— Да у вас ОРЗ, простудились вы хорошо, я напишу список лекарств, слишком высокая температура беспокоить уже не должна, но все же она будет, горло нужно полоскать, и станет легче. С рукой немного хуже, порез глубокий, придётся пить антибиотики и обрабатывать рану, что бы избежать инфицирования. Но в общем, я не вижу смысла держать вас здесь, все это вы сможете сделать и дома.
— Правда? — обрадовавшись, слегка подпрыгнула на пятой точке, но тут же легла снова, почувствовав лёгкое головокружение.
— Да, список отдам вашему жениху, — с этими словами врач вышел из палаты, оставив меня одну.
Не знаю сколько времени уже прошло, как ушёл врач, но точно не пять минут, а гораздо больше. Эмира нет, и он не заходил ко мне после ушедшего врача. Он сказал, что никуда не уйдёт, но его нет рядом. А что если он меня просто бросил, здесь?
Слышу щелчок двери, он же сказал, что никуда не уйдёт, пора начинать ему верить. Непроизвольно улыбаюсь, разглядывая голубое небо в окно, так и не повернувшись в сторону двери.
— Знаешь, мне можно ехать домой, врач сказал, что все необходимое возможно делать в домашних условиях, только нужно купить лекарства, — говорю я с улыбкой, смотря как несколько птичек пролетает мимо окна.
— Да что ты говоришь? — слышу голос, рядом с собой, и он отнюдь не принадлежит Эмиру.
— Карина? — мой голос оседает на половине произнесенного имени. Стараюсь не выдать свое замешательство по поводу её появления в этой палате.
Что она здесь забыла? Этот вопрос пульсирует отголосками головной боли. Спрашивать не решаюсь, надеясь на скорый приход Эмира, но его все нет. На протяжении нескольких минут мы рассматриваем друг друга слишком пристально, она неуловимо морщится своим идеальным лицом, я бы даже сказала идеальным макияжем, кто ж знает что там под слоями тонального крема, теней и помады.
— Знаешь, — разглядывая свежий маникюр на своих ногтях произносит задумчиво, — этот Константин, мать его, идиот!? Не находишь? Да и вообще все мужики козлы! — на эмоциях выдаёт она, подходя ближе.
— При чем здесь Константин? — пытаюсь понять почему она заговорила о нем, не думала что они знакомы, но видно ошибалась.
— Оох, видишь ли, это была моя идея, не самой же об тебя руки марать, я ж предупреждала, Эмир мой! А ты дура такая, не слушаешь, это я выйду за него замуж, а не..- брезгливо осмотрела меня своими безумным глазами, она встала почти плотную, проводя тонким ноготком по щеке, на которой я больше чем уверена красовался синяк от удара Гордина.
— Ты сумасшедшая, — резко брыкаюсь, откидывая её руку.
— Хочешь покажу насколько?! — угрожающим тоном спросила ведя своей бровью, приподнимая уголки губ.
Мое тело ещё слабое, и вряд ли я ей смогу дать стоящий отпор, тем более рассчитывая по комплекции и росту, она явно превосходит меня, и при желании не даст и с места сдвинуться. Пока я мучила свой мозг, в поисках выхода из сложившейся ситуации, она резким движением достала из сумочки шприц, наполненный жидкостью.
— Что это? — стараясь не выдать паники, смотрю прямо в глаза.
— Да ты смелая, делаешь вид, что не страшно. А что если это яд который остановит твоё сердце в считанные секунды?! Теперь страшно? — её лицо смеялось, а глаза были пугающе серьёзными.
— Ты не сделаешь этого, — медленно двигаясь по кровати, почти не заметно я передвигалась в сторону двери. Есть шанс, что я успею добежать, маленький но всё же.
— Ты сомневаешься? — её взгляд становился все безумнее с каждой секундой а шприц неумолимо приближался к предплечью. Я была готова спрыгнуть с кровати, как дверь с грохотом распахнулась являя перед нами Эмира. Происходящее доходило до него быстро, его эмоции сменялись моментально, пока не осталась всего одна, это была ярость. Его шея начала покрываться пятнами, крылья носа поднимались громко втягивая воздух, а кулаки сжимались раз за разом с такой силой, что мне казалось, будто слышу хруст костей на руках.
Если я прежде думала, что видела его в гневе, то глубоко ошибалась. Я не могла оторвать глаз от него, он словно подавлял своей силой и властью Карину, и она медленно отходила к окну, отстраняясь о меня. Что пугало лично меня, так это то, что он меня не пугал от слова совсем, вот такой резонанс. Необъяснимо, но мне действительно было не страшно от его вида, когда вены на лбу надулись до предела, а с ушей только и гляди пар пойдёт. При этом при всем он был жутко красив, и опасен, но не для меня.
Вот тогда я и поняла, что моя симпатия перерастает в нечто глубокое, неотъемлемую часть меня, я обрела привязанность к этому мужчине и теперь зависима от него.
— Карина, — словно зверь зарычал подошедший Эмир, взглянувший на меня своей темнотой, но уже такой знакомой и не пугающей как раньше, убедившись, что я в норме он прошёл мимо, подхватил её словно котёнка за шкирку, и вывел из палаты.
Мне наконец удалось выдохнуть, слегка прикрыть глаза, успокаивая дрожь в руках.
Прошло достаточно времени, чтобы я пришла в себя. Сидя на кровати готова была придушить саму себя за не сдержанность, мне поскорее хотелось чтобы он вернулся ко мне.
Я дико нервничала, и через каждые пару секунд оглядывалась на дверь, которая как и прежде была закрыта. Я настолько желала его присутствия рядом, что оно стало буквально осязаемым.
— Маленькая, — послышался голос, его приятный баритон с лёгкой хрипотцой, от которого мурашки по всему телу.
— Эмир, — поворачиваю голову на его зов, в надежде, что это не я так себя накрутила, и меня не посещают галлюцинации.
— Прости, я принёс столько неприятностей в твою жизнь, что просто не смею держать больше тебя вопреки твоей воле. Ты свободный человек, и ничего не должна мне, выйдя отсюда ты не обязана возвращаться в мой дом. Я обещаю тебе, что никто из этих, даже слов нет подходящих, как их назвать. Они не тронут тебя.
Я смотрела на него, отказываясь принимать его слова. Не желаю быть свободной, мне хочется быть с ним. Но он отпускает меня, не держит, я ему просто не нужна. Нет нужды в женитьбе, нет нужды во мне.
В этот момент мне хотелось разрыдаться, как маленькой девочке. Но я проглотила ком в горле. Болючий и горький, доставляющий массу неудобств, уверенно
