Мэри Берчелл - Достойна ли я счастья?

После спектакля они решили немного пройтись пешком. Был холодный ясный вечер, совершенно неожиданно сменивший туманный день.

— Вам понравилось? — спросил тревожно Пол, видимо обеспокоенный ее молчанием.

— Да. Очень.

Он взял ее руку и тепло пожал ее.

— Вы как-то притихли.

— Я просто размышляю. Мне хочется знать, что бы я делала на месте этой женщины.

— О, ей стало бы намного лучше, если бы она прекратила врать, — заявил Пол. — Между людьми, которые любят друг друга, не должно быть секретов.

— Иногда откровенность только мешает.

— Вздор, Мэриголд. Всегда нужно знать правду и принимать все как есть.

— Вы полагаете, что если сказать правду, то исчезнут все вопросы? Вдруг эта женщина потеряла бы своего мужа?

— Ничего подобного. Произошла бы отвратительная ссора, и они бы решили, что никогда не будут счастливы снова. Но потом они бы обязательно все уладили, потому что были необходимы друг другу. — В голосе Пола звучала абсолютная уверенность в своей правоте, и Мэриголд обнаружила, что почти завидует его простому восприятию жизни.

— Хорошо, возможно, в этом частном случае вы и правы, — заметила она нерешительно. — Но другие люди…

— При чем здесь другие люди? — возразил Пол с улыбкой. — Это всего лишь абстрактная проблема. Не волнуйтесь так.

— Ладно. — Мэриголд беззаботно рассмеялась, хотя для нее эта проблема была вовсе не абстрактной. — Жизнь представляется вам милой и простой, не правда ли, Пол?

— Вы имеете в виду, что я не могу испытывать сложных чувств? — добродушно спросил он.

— Нет! Конечно нет. Я просто думаю, что для вас существует только черное и белое, но ведь бывает и серое. Вас это не беспокоит?

— Пожалуй, нет. Есть вещи, которых я не могу простить, но их очень мало. Иными словами, мой девиз — будь счастлив сам и дай другим быть счастливыми по-своему.

Мэриголд едва удержалась от желания спросить, что же это за вещи, которых он не мог бы простить.

— Неудивительно, что Стефани так любит вас, — решилась сказать она.

— Вот как, Мэриголд? — Он замедлил шаг. — Мне очень приятно это слышать.

Что-то в его тоне заставило сердце Мэриголд испуганно забиться, и внезапно ей показалось, что пустынная улица, по которой они шли, отгородила их от всего остального мира.

— Да, я думаю, вы подходите друг другу, — выдавила она. — Я… я ужасно рада. Стефани обо всем мне рассказала.

— О чем рассказала? — Пол остановился, чтобы видеть ее лицо, но, так как он не отпустил ее руки, они оказались очень близко друг к другу.

— О том, что после развода вы с ней… Не понимаю, почему я не догадалась об этом раньше. Конечно, вы должны быть влюблены в нее. Никто не может знать ее так хорошо…

— С ума сойти! — И он неожиданно поцеловал ее, что со стороны выглядело вполне естественным. — Стефани — золото высшей пробы, но я нисколько в нее не влюблен.

— Но… — Чувство радостного ужаса охватило Мэриголд. Она боролась с непреодолимым желанием обнять Пола. — Но она думает…

— Кто? Стефани?

Мэриголд молча кивнула.

— О чем она думает? Совсем не о моем роковом обаянии, уверяю вас. Она слишком увлечена этим своим доктором, Дэвидом Тревлином. Это в него она влюблена и собирается выйти за него замуж, смешной вы ребенок. Это он подходит ей, если хотите знать.

— Ох! — выдохнула Мэриголд. — А я была уверена…

— Да, я знаю. — Он обнимал ее, улыбаясь, и если бы все происходило в цветущем саду в июне, а не на лондонской улице в ноябре, то не было бы в мире ничего романтичнее. — Вы думали, что мы со Стефани подходим друг другу, и безумно радовались нашему счастью. Вы маленькая лгунья! Только попробуйте сказать мне это еще раз. Мне подходит лишь одна девушка — вы, и скоро вы привыкнете к этой мысли.

Глава 5

Только сейчас Мэриголд осознала всю прелесть ситуации. Она склонила голову ему на плечо, почувствовав под щекой шероховатую ткань его костюма, скрывавшего крепкие мускулы.

Он не со Стефани. Он принадлежит ей, Мэриголд. Ничто не помешает ей любить этого мужчину. Больше нет необходимости притворяться перед собой или перед ним, что она испытывает к нему только дружеские чувства.

В эти несколько блаженных секунд Мэриголд поняла, что такое настоящее счастье, и даже о Линдли ей удалось забыть на какое-то время.

Затем Пол сказал:

— Ну что, любимая? Ты больше не будешь говорить глупости?

Она взглянула на него, и он опять поцеловал ее. Этот поцелуй был гораздо более долгим, и Мэриголд ответила на него.

— Так-то лучше. — Пол с облегчением рассмеялся. — Я уже начал беспокоиться, не случилось ли чего-то плохого.

И когда он сказал это, Мэриголд все вспомнила. Вспомнила, что жизнь, только что казавшаяся ей такой простой и прекрасной, на самом деле куда сложнее.

Она вспомнила о Линдли и о том, что Стефани разводится с ним из-за «отвратительной маленькой подружки», которая вызывала у Пола такое презрение. Мэриголд была этой «отвратительной маленькой подружкой», и ее сейчас обнимал Пол посреди безлюдной улицы, пока их союзница-луна то появлялась, то исчезала за облаками, освещая эту романтическую сцену.

Мэриголд резко дернулась, высвобождаясь из его объятий.

— Что случилось? — Пол наклонил к ней голову, и даже при неясном лунном свете Мэриголд увидела, как нежно он ей улыбается.

— Пол, ты должен дать мне немного времени. Я даже не думала об этом.

— Тогда подумай об этом сейчас.

— Я не могу.

— Скажи мне только одно — ты любишь меня?

— Пол, я не могу…

— Ты любишь меня?

— Да, конечно. Но я…

— Остальное не имеет значения. — Он поцеловал ее вновь, и она перестала беспокоиться по поводу Линдли.

Потом они медленно пошли дальше, обнявшись.

— О чем еще говорить, кроме того, что мы любим друг друга? — произнес Пол. — Ты чего-то боишься, но это не важно, потому что я никогда не позволю тебе бояться. У тебя нет причин скрывать, что ты любишь меня, правда?

И Мэриголд, пораженная и восхищенная, ответила:

— Да.

— Ты решила пожертвовать собой для счастья Стефани, затем ты неожиданно обнаружила, что в этом нет необходимости, но ты все равно не можешь быть счастливой. Так ведь?

И потому что это было по меньшей мере половиной правды, Мэриголд повторила:

— Да.

Она надеялась, что ей никогда больше не придется думать об опасностях, подстерегающих ее за каждым углом, и о том, что один неверный шаг может стоит ей жизни.

Временами Мэриголд переставала понимать, о чем он говорит. Чувствовать его руку, обнимающую ее, слышать его глубокий, ласковый, уверенный голос было для нее высшим наслаждением. Потом, конечно, она сумеет трезво оценить ситуацию, но в тот момент девушка пробиралась по лабиринтам счастья, где все казалось настолько нереальным, что ей и в голову не приходило чего-нибудь бояться.