Андреа Йорк - Соперницы

Норман кашлянул. Его глаза сверкали, выглядел он крайне возбужденным.

— Конечно, — глухо проговорил он. — Но не является ли твое желание взять на себя это бремя искуплением за какие-нибудь не слишком этичные действия?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду. Разве ты не сделал бы того же самого для своей матери, если бы она была жива? — воскликнула Дженни с горячностью.

Его лицо сразу стало замкнутым и суровым.

— Думаю, нам следует вернуться, — предложил Норман отрывисто. Наверное, он заметил в глазах Дженни намек на слезы, потому что вздохнул и привлек ее к себе. — Меня действительно волнует судьба твоей матери, — тихо проговорил он. — Меня бесит то, как твой отец обращался с ней. Когда мы будем в Эдинбурге, она должна приехать к нам и пробыть с нами как можно дольше. Мы будем вместе заботиться о ней, Джейн.

— О, милый! — Дженни подняла к Норману счастливое лицо. — Это будет чудесно!

— Ну, вот и хорошо, — ласково сказал он. — А теперь пойдем. Слышишь эту медленную музыку?

Однако потанцевать им не удалось. Только она положила руку на плечо мужа, как мелодичный мотив сменился быстрым зажигательным ритмом. Дженни невольно рассмеялась, увидев, какой испепеляющий взгляд Норман метнул на скрипача. Тот старательно извлекал из своего инструмента громкие звуки.

— По-моему, это инициатива Арабеллы. Кто просил ее распоряжаться музыкой! — с раздражением сказал Норман.

Дженни поискала глазами Беллу и увидела, что та действительно что-то горячо обсуждает с капельмейстером.

— По-видимому, она решила, что вечер требует оживления и гостей надо взбодрить, — попробовала Дженни объяснить ее действия. — Смотри, сколько сразу стало танцующих.

— Присоединимся к ним? — Неожиданно сильным движением он привлек ее к себе и закружил так быстро, что шары и флажки, украшавшие зал, слились в ее глазах в одну мерцающую бело-желто-голубую ленту, а лицо Нормана казалось постоянно меняющимся в неверном, колеблющемся свете люстры и канделябров. Она посмотрела ему в глаза, и все у нее в душе перевернулось. Такая мольба о любви была в них, такое гипнотически завораживающее обожание.

Пространство зала все больше заполнялось танцующими парами. Вокруг них становилось тесно, и им поневоле пришлось замедлить свое стремительное вращение.

— Я уже задыхаюсь, — весело прокричала Дженни, раскрасневшись от быстрого движения.

— Вот я поцелую тебя, тогда ты узнаешь, что значит задохнуться, — пообещал он лукаво.

Вдруг чья-то — в алом — рука, словно язычок пламени, мелькнула перед их глазами.

— Норман! Норман! — Арабелла решительно схватила его за борт пиджака.

— Белла, ты, как всегда, кстати, — недовольно проворчал он. — Ну что еще?

— Тебя к телефону! — требовательно сказала Арабелла и покосилась на Дженни. — Он, наверное, думал, что я собираюсь с ним танцевать, — насмешливо добавила она, приглашая Дженни посмеяться вместе с ней.

— Меня? К телефону? — Меньше всего на свете Нормана интересовали сейчас телефонные звонки. — Кто бы это ни был, передай ему, что я занят флиртом с замужней женщиной и не желаю, чтобы меня отвлекали. Скажи, я не расположен заниматься сегодня делами…

— Это совсем другой звонок. — Белла загадочно понизила голос. Дженнифер тактично отстранилась от них, сделав вид, что рассматривает гостей.

— Черт возьми! — возмутился Норман. — Джейн, дорогая…

— Все в порядке. — Она мило улыбнулась. — Иди, иди. Мне как раз нужно поговорить с мамой и тетями. Мама, наверное, ждет не дождется, чтобы я улучила минутку побыть с ней.

— Я не задержусь. — Норман чмокнул ее в нос. — Не вздумай сбежать. А если я застану тебя с мужчиной, то убью его.

— Дурачок! — ласково рассмеялась Дженни.

Норман наклонился и крепко поцеловал ее в губы.

— Оставляю тебя маме и ее сестрам. Смотри, чтобы я застал тебя с ними, когда вернусь. Больше ни с кем не разговаривай!

— О боже! Ну, вы скоро кончите миловаться?! Пойдем же! — от нетерпения Белла притопнула ногой.

Джейн смотрела им вслед, думая о том, какую красивую пару они могли бы составить. Она снова с завистью отметила элегантность Арабеллы, гладкие черные волосы, забранные в высокий пучок, роскошное алое платье, гордую осанку. Увы, сравнение было не в пользу Дженни. Рядом с яркой Беллой она, наверное, выглядела довольно блекло. Арабелла просунула руку под локоть Нормана. Теперь они шли рядом. Двое хорошо знающих друг друга людей. Связанных многими годами дружбы.

— На твоем месте я бы присмотрел за этой женщиной.

Дженни обернулась и оказалась лицом к лицу с отцом.

— Господи, Фрэнк! Ты, как всегда, истолковываешь все превратно, — выговорила она ему. — Арабелла — сестра Эдгара Боулинза, одного из лучших друзей Нормана. Он жил в их семье, когда был подростком. Они почти родственники.

— Ну да, как же! А ты знаешь, почему он жил у них? — с неподдельным интересом спросил Фрэнк.

— Нет. Он не рассказывал. Наверное, это произошло, когда умерли его родители, — предположила Дженнифер. — Они с Эдгаром были в школе лучшими друзьями. Разве не достойно уважения, что Боулинзы взяли мальчика к себе? Жаль, что они не смогли приехать. Белла была совсем ребенком, когда Норман попал к ним. Он стал ее кумиром, как это часто бывает у маленьких детей по отношению к более старшим, — сказала она с теплым чувством. — Как чудесно жить в нормальной семье, где все любят друг друга, — добавила Дженни и тут же прикусила язык, покраснев от своей бестактности. — Я имела в виду…

— М-да. Ну, у тебя была любящая мать, — ничуть не смутился Фрэнк, — а у Нормана — любящая Арабелла.

— Я не ревную. Он действительно любит меня, Фрэнк.

— Конечно. — Отец неуклюже потрепал ее по плечу. — Но не рассчитывай, что я тоже буду любить его.

Дженни вздохнула. Немало времени пройдет, прежде чем она сможет наладить отношения между ними. Взглянув на Фрэнка, она заметила в его глазах что-то, похожее на заботу. О, как она была признательна ему за этот намек на добрые чувства.

Дженнифер слегка погладила отца по щеке, и он не отстранился, как будто даже растрогался. Тогда она поцеловала его. И обняла. И он сделал то же самое, торопливо и неловко. Потом грубовато оттолкнул ее.

— Ох, уж эти невесты! Все их тянет на сентиментальность, — с явно наигранным неудовольствием протянул Фрэнк, поворачиваясь, чтобы уйти. Он удалился так поспешно, что это было похоже на бегство. Но не потому, что был рассержен. Просто боялся быть уличенным в проявлении нежных чувств. А Дженни, светясь от счастья, направилась к матери.

Они оживленно болтали о разных пустяках, как вдруг с беспокойством мать заметила: