Алекс Вуд - Ягодка

— Какой сенсацией я могу его отвлечь? — брюзгливо спросил Грэм.

— Понятия не имею. Поручи это своей помощнице. Она девочка головастая, что-нибудь придумает. В крайнем случае — тут в холодных глазах Сорелли мелькнула насмешка, — вспомните, какую сенсацию создали Билл и Моника. Вы всегда можете использовать их рецепт.

Грэм возмущенно открыл было рот, но Артур сквозь зубы проговорил:

— А теперь тихо. Идет наша фея.

Грэм повернул голову. К их столику шел официант с подносом, на котором дымились две глубокие чашки; а за ним следовала Ягодка, стройная, большеглазая, с улыбкой, способной свести с ума даже святого. И было в ее походке, движении ее округлых бедер нечто такое, что у Грэма вдруг защемило сердце. На один миг бремя лет и положения слетело с него. Ему снова было двадцать, он только что приехал в Ньюайленд и был полон наивных надежд и ожиданий. Все вокруг казалось ему прекрасным. Женщины были первыми красавицами, мужчины — лучшими друзьями, а на тридцать долларов в неделю, которые он получал за работу на заводе, можно было жить с шиком.

Как легко он тогда влюблялся! По пять раз на дню. Милая улыбка, лукавый взгляд, стройные ножки в короткой юбке — ему даже не нужно было знать, как зовут неведомую красавицу. Сердце его летело к ней, а бурная юношеская фантазия легко восполняла любые пробелы.

— Прошу вас, господин мэр.

Ягодка поставила перед ним тарелку с супом, и Грэм очнулся. Увы, ему снова было пятьдесят, а вместо юношеских грез его занимают статьи городского бюджета, строительство дорог и прочие прозаические вещи.

Еда оказалась выше всяких похвал. Даже больной желудок Артура Сорелли остался доволен.

— Ты должен взять этот ресторан под свое покровительство, — пробормотал он, доедая воздушный десерт. — Тем более что он назван в твою честь.

— Что за глупости, — рассмеялся Грэм.

— Джефферсон и «Джеффро». Неужели это только мне пришло в голову? Может, его и назвали в расчете на твое покровительство.

Грэм пожал плечами.

— Везде ты ищешь один расчет. Я узнал об этом ресторане случайно, по телевизору увидел.

— Любую случайность можно спланировать, — усмехнулся Артур. — Мне ли этого не знать.

Когда с десертом было покончено, к их столику снова подошла Ягодка и выслушала массу восторженных слов о своей кухне. Когда Артур покончил с комплиментами, он подмигнул Грэму и спросил:

— Скажите нам, пожалуйста, мисс Эпплберри, откуда взялось у вашего ресторана такое удивительное название?

— Все просто, — улыбнулась Ягодка. — Так захотела моя мать. Она была уверена, что это отличное название для ресторана, и не ошиблась.

— Ваша мать мудрая женщина, — сказал Артур. — Она помогает вам в управлении?

Улыбка Ягодки стала чуть натянутой.

— К сожалению, нет. В последние годы мама живет за городом. Там обстановка спокойнее. Но мне порой очень не хватает ее советов.

— Дети, ценящие своих родителей, такая редкость в наши дни, — вздохнул Артур. — Вы со мной согласны, господин мэр?

— Что? — Грэм попытался придать своему вздоху осмысленность. — Ах да. Дети — это прекрасно.

— Если они почитают своих родителей, — мягко подсказал Артур, но мэр уже не слышал. Он весь был во власти воспоминаний.

Ей было восемнадцать, в ее глазах сияли агаты индийских махараджей, а пышные черные кудри закрывали спину. Она была застенчивой и спокойной, все время молчала, зато от ее улыбки становилось легко на сердце. Смуглота ее кожи, разрез глаз, оттенок губ выдавали в ней уроженку Индии. По-английски она говорила хорошо, но с акцентом, иногда путая слова, и ужасно стеснялась этого. У нее было длинное труднопроизносимое имя, и поэтому она всегда представлялась как Келли… Господи, как же он был в нее влюблен! По-настоящему, страстно и, казалось, навсегда. Как наивна юность! Сейчас он даже не может вспомнить, как и почему они расстались. То ли он как раз познакомился с Эйлин, своей будущей женой, то ли ему вскружила голову фотомодель из Ньюайленда, то ли Келли увлеклась каким-то булочником или сапожником.

Грэм покосился на Ягодку, и, по мере того как он всматривался в ее лицо и фигуру, черты его бывшей возлюбленной проступали в юной хозяйке ресторана. Может ли Ягодка быть дочерью Келли или дело лишь в том, что ему все индианки кажутся на одно лицо? По возрасту такое вполне возможно…

Кожа Ягодки, правда, намного светлее, да и глаза светлые, а не черные, но это вполне объяснимо, если Келли вышла замуж за белого американца.

— Буду рада увидеть вас в «Джеффро» снова, — услышал Грэм приветливый голос Ягодки, увидел, как Артур встает, и понял, что они уходят.

— Знаете, мисс Эпплберри, у меня такое ощущение, что я знавал когда-то вашу матушку, — сказал Грэм, вставая. — По крайней мере, что-то в вашем лице напоминает мне о ней. Ее случайно зовут не Келли?

Улыбку с лица Ягодки словно ветром сдуло.

— Нет.

— Да, точно, ее настоящее имя было какое-то другое. — Грэм склонил голову, разглядывая Ягодку. — И все-таки вы мне очень напоминаете мою знакомую. Ваша матушка есть в телефонной книге? Какая у нее сейчас фамилия?

— Господин мэр, смею вас заверить, что моя мать вас не знает и не обрадуется звонку от незнакомого человека, — твердо сказала Ягодка.

— Пойдем, пожалуйста. — Артур взял Грэма под локоть. — Мне пора на работу. Благодарю вас, мисс Эпплберри.

Грэм был рад вновь увидеть улыбку Ягодки.

— Отныне и навсегда Артур Сорелли ваш покорный слуга. — Артур наклонил голову и не увидел, как вытянулось лицо Ягодки.

Когда они вышли из ресторана. Грэм спросил:

— Тебе не кажется, что она странно повела себя, когда я заговорил о ее матери?

Артур пожал плечами.

— Девочка всего лишь не хочет, чтобы ее мать тревожили всякие подозрительные типы. — Он шутливо толкнул Грэма локтем в бок. — Такую заботливость надо ценить. Наши дети ею не отличаются. Привыкли все время брать, а о родителях вспоминают только когда прижмет.

Грэм промолчал. Он был о своей Марго иного мнения, но знал, о ком думает сейчас Артур. Питер, его младшенький, шалопай и бездельник, каких поискать. Горе уважаемого отца.

— Не переживай, — сказал Грэм со вздохом. — Когда-нибудь и он остепенится.

Если бы Грэм и Артур увидели сейчас Питера, они бы подумали, что это время уже настало. Питер Сорелли решал свои проблемы сам, не прибегая к помощи влиятельного отца. В тот самый момент, когда Артур в обществе мэра наслаждался стряпней Ягодки, Питер в полицейском участке названивал людям, способным внести за него залог.