Дикси Браунинг - Нефритовый подарок

Буря стихла. Айрис продолжала спать. Софи вышла в сад посмотреть, что натворил дождь, и вскоре вернулась, огорченная и перепачканная землей. Умывшись, она отправилась в детскую, сказав, что там ей будет спокойнее.

Джо, оставшись на кухне мыть посуду после ужина, думал о Софи. Последнее время она жила за счет рекламы. Она охотно рассказывала о работе, и Джо стало ясно, насколько сильно она скучает по жизни в городе и как ей не хватает общения. Но стоило вновь в беседе коснуться темы коллекции, как Софи тут же замолчала.

Джо прекрасно понимал, почему ей не хотелось признаваться. Сделай она это, она останется ни с чем. Денег, которые ей платила газета и несколько небольших компаний, и так не хватало, чтобы оплачивать все счета. А кроме них, ей предстояло заплатить за аренду дома, за ремонт машины, да и крышу надо было чинить.

Но что же делать ему? — думал Джо. Как найти выход из этой ситуации?

Он не мог вернуться с пустыми руками и солгать своей бабушке. Он также не мог сказать ей, что нашел коллекцию, но не захотел забрать ее у нынешней владелицы только потому, что это было единственное средство, обеспечивавшее ее существование. В то время как его семье эта коллекция была нужна только для того, чтобы выставлять в маленьком музее, открытом три дня в неделю и принимающем всего несколько тысяч посетителей в год.

Эти мысли не давали ему покоя. Может быть, завтра у него появится какая-нибудь идея на этот счет.

Но перед Джо вставала еще одна загадка: почему этот мерзавец Дэвис оставил коллекцию именно Софи.

День был полон событий: ливень, телефонные звонки. Вечером Айрис капризничала больше обычного. Что бы Софи ни говорила, Джо был убежден, что страх — врожденное чувство и дети с самого рождения чувствуют опасность.

Джо вытер руки и пошел в детскую взглянуть на Софи и малышку. Они обе были в кресле-качалке. Софи сидела, откинувшись назад и закрыв глаза. Она выглядела уставшей. Рождение ребенка все-таки давало о себе знать. На лице ее уже не было того золотистого загара, который Джо так понравился в первый день. Под глазами были темные круги. И все же… В ней было что-то такое…

Хватит! Хватит думать об этом.

— Софи, — тихо позвал он с порога. Айрис производила какие-то звуки, давая понять, что проголодалась. Странно, что она так долго не хотела есть. Как правило, мама тут же реагировала на малейший ее звук. Но сейчас Софи что-то пролепетала, но не проснулась. Джо, стараясь не шуметь, подошел к ней. — Дорогая, проснись. Покорми малышку и ложись спать, — сказал он и удивился своему тону. Разве так должен говорить одинокий мужчина, не имеющий намерения менять свое положение? Откуда взялись эти заботливые нотки?

Софи не просыпалась. Тогда Джо слегка коснулся ее руки. Этого легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы она открыла глаза. Заглянув в них, Джо вдруг понял, насколько она уязвима.

Он также понял, что не сможет просто уйти и оставить ее и ребенка. Коллекция уже не имела значения. Это был плохой признак. Но еще хуже было то — и он вынужден был в этом признаться, — что его привлекала женщина, только что родившая ребенка от другого мужчины. Что это? Неужели он настолько развращен? А может быть, над ним одерживает верх природный инстинкт выживания и продолжения рода?

Джо лежал под протекающей крышей на кровати, сохранившейся здесь, наверное, со времен Ноя. Он не мог заснуть, пытаясь разобраться, что происходит с ним и Софи. Если женщина так долго приходит в себя после рождения ребенка, то сколько же времени нужно мужчине, чтобы прийти в себя после вынужденной отставки со службы, на которой он провел без малого 20 лет. И в ее, и в его случае жизнь сделала неожиданно резкий поворот.

Начиная работу в полиции, Джо был полон энтузиазма и решимости, верил в идеалы. Спустя почти полтора десятка лет он ушел в отставку, успев за эти годы неудачно жениться, чудом уцелеть от взрыва, побывать в двух авариях, где ему порядком поломало кости, и получить несколько доз свинцового отравления. Ему предоставили выбор: либо отставка, либо скучная работа в офисе. Он предпочел первое. Но даже вынужденная отставка не сломала его и не ожесточила. Он, как и раньше, был искренним реалистом.

Так почему же, думал Джо, глядя в потолок глубокой ночью, почему этот реалист ломает голову над тем, как помочь женщине, которую он увидел впервые в жизни всего несколько дней тому назад? Какое ему дело до протекающей крыши ее дома, замков и телефона? А может быть, ей нужно завести собаку? Бульмастифа, например. Главное, чтобы ее внешний вид наводил ужас. Собака, какая бы она ни была, — и защитник понадежнее, чем золотая рыбка с великолепным хвостом.

Уже засыпая, Джо представил Софи с обнаженной грудью, кормящей ребенка. Она радостно улыбалась ему, разделяя с ним свое счастье.

Софи делилась своей теплотой и нежностью с бывшим полицейским из Далласа, человеком, который намеревался обвинить ее в совершении преступления.

Телефон зазвонил в 6.37 утра. Джо спросонок открыл один глаз и хотел было посмотреть на часы, но они лежали на туалетном столике в противоположном конце комнаты. Он поднялся с кровати, надел джинсы и направился к телефону.

Не успел он спуститься с лестницы, как звонки прекратились. Софи выглянула из своей комнаты.

— Ты слышал звонки?

— Да. Вероятно, ошиблись номером. — Но на самом деле он так не думал.

— Может быть, это тот мужчина по поводу объявления?

— Не думаю. Ложись спать. Если позвонят опять, я отвечу.

Но Софи не ушла. Джо показалось, что она хочет ему что-то сказать. Неужели они вновь станут говорить о вчерашнем телефонном разговоре?

— Джо… подойди, пожалуйста, к Айрис. Потрогай ее лоб.

Он не ослышался?

— Мне кажется, у нее жар.

— Это, должно быть, связано с обменом веществ. С малышами такое часто происходит. Я об этом читал.

— Но она капризничает больше обычного. Не спит. Возможно, все это лишь мое воображение.

Кроме знаний, которые получают все полицейские в больших городах, у Джо, конечно, был еще огромный опыт. Ему приходилось несколько раз принимать роды, отвозить детей в больницу на «скорой», но ставить диагноз заболевшему малышу… Нет, это уж чересчур. Джо уже собирался об этом сказать, но увидел дрожащие губы Софи.

Черт! Он сделает все что угодно, залезет в пасть акуле, только бы она не плакала.

— Да, конечно, — сказал он и пошел за ней в детскую.

Малышка показалась ему раскрасневшейся, но ведь у нее с самого рождения было красноватое лицо. Джо положил свою огромную ладонь на крошечный лобик, потом коснулся шеи.