Ванесса Фитч - Связанные судьбой

— Когда же ты встретишься со своим «героем» снова? — поинтересовалась Пруди.

— Никогда.

— Ты об этом пожалеешь. Твой новый друг — первый сорт.

— У тебя замашки свахи, Пруди. На прошлой неделе ты меня запросто обручила со слесарем, который пришел чинить насос: потому что у него, по твоему описанию, «шикарные ляжки».

— Не отрицаю! Но у шефа Стэнли еще мощнее, хотя ему не помешало бы немного поправиться.

— Он выглядит довольно худым, правда?

— Может быть, ему нужна нянька, чтобы кормила его, держала за ручку или за что-нибудь поинтереснее?

— Пруди! Прекрати говорить пошлости!

— Слушаюсь, мэм.

В глазах у шалуньи промелькнуло злорадное чувство, а Бетси смутилась и покраснела, чем была обязана своему ирландскому происхождению — способности краснеть от любого невинного замечания.

— Мами, ты здесь? Мэри взяла мою куклу и не хочет отдавать.

— Но ты сама мне разрешила.

— Не разрешала я.

— Не ссорьтесь, я иду, — крикнула Бетси и заботливо взглянула на Пруди. — Ты уверена, что будет двойня?

— Да. Только у меня будут два, мальчика, — уверенно сказала будущая мама.

Пруди похлопала по животу с довольной улыбкой. Когда-то в младенческом возрасте ее бросили родители, а сейчас она все еще не соглашалась с тем, что и ее детей необходимо отдать приемным родителям.

Бетси старалась быть реалисткой, но ее сердце разрывалось из-за страданий приемной дочери. Какое бы решение она ни приняла, жизнь ее сломана.

Обнявшись, они прошли через прохладный сарай к другому его концу, где образовался солнечный квадрат. Четырехлетняя кобыла по прозвищу Ягодка высунула голову за ограду и ждала, что хозяйка погладит ее влажный нос.

Бетси остановилась и пошарила в кармане шорт. Она искала морковку, которую чуть не забыла дома.

— Не получишь! — поддразнила она свою любимицу, жадно потянувшуюся за лакомством.

Похлопывая кобылу по грациозно изогнутой шее, Пруди заявила:

— Близнецам он сразу понравился.

— Девочкам нравится каждый повстречавшийся им мужчина старше пятнадцати лет, — ответила Бетси, прижимаясь лбом к шее лошади, как бы лаская Ягодку. — Это такой период у детей, особенно у тех, кто потерял отца в раннем возрасте.

Пруди недовольно усмехнулась. Лошадь навострила уши.

— Но они же не проявили симпатии к Гранту Коху.

— Грант — нахал, вот и все. У него сын уже почти студент. Он не умеет обращаться с маленькими детьми.

— Понятно. Зато шеф Стэнли умеет, да?

— О ради бога! — возмутилась Бетси. — Прекрати сочинять свой бредовый роман и делать из меня его главную героиню.

Она приласкала на прощание Ягодку и направилась к двери. Пруди шла за ней.

— А знаешь, что? Я впервые видела с тех пор, как попала сюда, что ты вышла из себя.

— Жара виновата.

— Ничего подобного, мами. Нравится тебе или нет, ты для этого парня все еще ставишь вечером свечку на окно.

4

Джон быстро прошел по разбитому полу гаража, где стояли три машины южной роты городских пожарников. Алая краска, покрытая свежим слоем полировочного воска, блестела. Ослепительно сверкали начищенные хромированные части. Их так натерли, что даже самый дотошный службист, вроде самого Джона, не мог бы ни к чему придраться.

Отперев дверь кабинета, Джон включил свет и поспешил распахнуть окна. Но ничего не помогло. От него по-прежнему мерзко пахло скунсом. Он стащил с себя рубашку с душком и швырнул ее в угол. Затем наклонился, чтобы расшнуровать забрызганные грязью ботинки, которые он надраил до блеска сегодня утром. Да, хорошенькое мнение он создает о себе у горожан. Хуже некуда.

— Шеф, я к вам на минуту поговорить. Можно?

В дверях стоял командир роты лейтенант Гордон Монкхауз. Джон заметил: не совсем по стойке «смирно», но все-таки с соблюдением приличий, как держался он сам с местным начальством при неофициальных встречах.

— Пожалуйста, Монк. Конечно, если способны выдержать эту чудовищную вонь.

Лейтенант вошел в кабинет и сморщился.

— Ну и запах! Ваши опасения понятны. Что же произошло?

— Отлавливал собаку — охотницу за скунсом в доме у Шепарда.

Джон окинул взглядом лежавшие на столе записки с информацией о том, кто звонил, что передал. По телефону спрашивал его приятель из города, затем страховой агент, занимающийся пожаром в гостинице. Все может подождать, решил шеф. Сбросив верхнюю одежду, он швырнул в угол брюки. Воздух стал почище, но не намного. Видимо, все обмундирование придется сжечь.

Лейтенант топтался у дверей, не решаясь подойти ближе.

— Шеф, у нас ребята поговаривают о сборе денег на создание мемориала Майку в парке Тимберленд. Мы надеялись, вы поддержите.

— Хорошая идея. Ваша?

— Моя и еще некоторых ребят. У Майка был почти целый округ друзей.

Не то что у тебя, опечалился Джон. Ты можешь проехать на пожарной машине с лестницей сквозь толпу посетителей ярмарки округа Грэнтли и не встретить ни одного друга.

— Запишите от меня сто долларов, но анонимно.

— Да, сэр!

— Еще что-нибудь нужно, говори скорее, или я иду смывать с себя эту удушающую мерзость.

— Больше ничего. Единственное донесение: истребитель грызунов приходил, как только вы ушли. Сказал, что по срочному вызову насчет крыс или какой-то еще дряни, появляющейся в вашем кабинете. У него очень плотный график работы, и я пустил его в кабинет. Хотел предупредить об этом, если бы вдруг вы заметили, что кто-то посторонний был у вас.

— Истребитель грызунов? Я не вызывал такого специалиста.

Монк нервно огляделся.

— Я твердо помню: он упомянул вас по имени. Впрочем, вероятно, он назвал и шефа Шепарда.

— Вы наблюдали за ним, пока он находился в кабинете?

— Нет, сэр. Я как раз начал утреннюю линейку, когда он появился. Я просто достал запасной ключ и отправил его работать.

— Запасной ключ?

— Да. Шеф Шепард всегда держит… простите, держал его на гвоздике за трубой в котельной. Это на случай, если он забывал свой собственный, понимаете?

Джон сделал вид, что не понимает.

— Отличная идея. Все случается.

— Да, сэр, — ответил Монк с явным облегчением. — Знаете, я не был уверен, что поступил правильно, впустив этого парня без вашего разрешения.

Красивое лицо лейтенанта разгладилось. Успокоившись, он вышел вслед за шефом из комнаты, направился в кухню, не заметив холодного блеска в глазах Джона. В бетонном здании пожарной части тихо как на кладбище. За окнами моросил бесконечный дождь, превращая улицы в непроходимые грязные ручьи. Для дежурных пожарников такой дождь — благословение, и они безмятежно спали на втором этаже. Для торговцев на Мэйн-стрит такая погода — сущее наказание.