Мэй Дельгадо - Айсберг страсти

– Если мне не изменяет память, вы не очень благосклонно отнеслись к тому предложению.

– Да. Но если говорить откровенно, так сложились обстоятельства. В последний вечер перед отпуском я узнала, что администрация колледжа решила закрыть один класс, так как расходы превышали предусмотренный бюджет. У преподавателя, которого собирались уволить, жена, двое детей и заложенное состояние.

– Поэтому вы решили уйти вместо него? Сьюзен только промолчала в ответ. Она поступила бы так же, даже не имея наследства.

– Итак, вы теперь свободный художник? Вам это нравится?

– Не знаю. Сейчас мне даже слишком хорошо.

Она приехала в Прованс в надежде обрести новое вдохновение среди римских развалин, поросших соснами гор и маленьких терракотовых домиков, но ей никак не удавалось сосредоточиться на творчестве.

– Я собиралась переехать в Тоскану навсегда, – быстро проговорила девушка, не желая думать о причине неудач. – Но, по-моему, уже чересчур насытилась ею.

– Почти так же, как в Рождество, когда съешь слишком много шоколада.

– Пресыщение старыми мастерами, – Сьюзен даже улыбнулась этой мысли. – Возможно. Просто мне хотелось пожить тихо, подумать. Прованс стал премией имени Сандры. Раньше деньги приходилось тратить на что-то более существенное, чем путешествия, – объяснила она.

– Да, ваш дом заливало дождем, когда я заехал к вам на прошлой неделе в тщетной надежде, что вы могли вернуться. Боюсь, надо срочно заменить кровлю.

Сьюзен тяжело вздохнула.

– Я так надеялась, что дом протянет до осени. Я копила ренту Роя, чтобы расплатиться за крышу.

– Рой платит вам ренту? А у меня сложилось впечатление… – Грэгори осекся.

– Какое впечатление?

Молодой человек пожал плечами. Движение сказало больше, чем слова, и Сьюзен поклялась, что Рой поплатится за это.

– У вас сложилось впечатление, что мы живем вместе? – девушка взмахнула длинными ресницами и смерила мужчину холодным взглядом. – Интересно, почему?

На этот раз обычно безразличное выражение спутника было странно тревожным.

– Не мне об этом говорить. Может быть, он считал меня своего рода угрозой. А может быть, просто хотел предостеречь меня.

– Вы могли его успокоить, – подсказала Сьюзен и тут же разозлилась, что выдала себя.

Подобное замечание, похоже, позабавило Грэгори.

– Вам легче переубедить его, чем мне, – начал он, и девушка почувствовала, как краска заливает ее лицо. – Вот если бы вы дали ему знать, где находитесь и когда вернетесь. Одна открытка не заменит ему путешествия с вами.

– Он не интересуется искусством.

– Ну, тогда другое дело. Но все же мне казалось, что за шесть недель отсутствия вы могли выкроить хотя бы минутку… – Грэгори задумался, и у Сьюзен неожиданно возникла мысль, что он в свою очередь мог проговориться, – …чтобы сообщить ему где вы.

– Я была слишком занята, – ответила девушка, чувствуя небольшое угрызение совести за то, что ни разу не вспомнила о Рое. Она взглянула на Грэгори. – Но вы тоже ничего не знали. Это могло послужить ему утешением.

– Вы так думаете? – Хенсворд ласково улыбнулся. – Вы сами все ему объясните, как только вернетесь домой.

– Мне нечего объяснять, – резко ответила девушка, но в душе поклялась, что если Рой действительно вынашивает мысль проникнуть в ее спальню, то ему придется подыскать другую квартиру. – Так когда же мы уезжаем?

– Завтра утром. Я заказал два места. У вас еще останется достаточно времени, чтобы закончить рисунки.

Сьюзен взглянула на валявшийся под ногами альбом.

– Никак не могу разобраться во всем. Я постоянно думала о Сандре.

Сьюзен мерещилось, что Сандра зовет ее по ночам. Иногда сильное чувство настигало врасплох даже днем.

Грэгори откинулся на ствол дерева и прикрыл глаза.

– Расскажите мне. Может быть, я смогу помочь.

Девушка заколебалась, но, с другой стороны, кто еще мог понять ее лучше, чем он?

– Я была так рассержена тогда, – нерешительно начала она. – Помните, когда сказала, что ни одна из них не являлась моей матерью.

Она не знала, как продолжить. Но в глазах мужчины не было и тени осуждения. Он по-прежнему сидел, расслабившись и заложив руки за голову.

– Это вполне естественная реакция, Сьюзен. Не надо себя ни в чем упрекать.

– На самом деле мама так любила меня, – вздохнула девушка, – и не заслужила подобного отзыва. Она была мне матерью в полном смысле этого слова. Но и Сандра зовет меня… – И она рассказала молодому человеку, о какой необузданной и самозабвенной страсти прочла в дневнике.

Девять долгих месяцев Сандра вынашивала в себе дитя любви, видела, как округляется ее живот, слышала, как ребенок становится все сильнее и начинает двигаться. И каждую секунду знала, что с ним придется расстаться. Она сделала нелегкий выбор. Даже тогда можно было найти менее затруднительное решение. Но она выносила ребенка ради любви и ради той же любви подарила ему жизнь.

Грэгори внимательно слушал сбивчивый рассказ девушки. Наконец он произнес:

– Да, она сделала свой выбор. Я же говорил, она не винила вас. Не имела права.

– А было в чем винить, – Сьюзен почувствовала, что Грэгори весь как-то напрягся. – Видите ли, я все же виновата перед ней.

Внешне Хенсворд казался, как всегда, спокойным.

– Но вы же не знали…

– Она приезжала ко мне на день рождения, когда мне исполнилось семь.

– Я слышал, – кивнул он.

– Она говорила вам, что привезла мне куклу? Он отрицательно помотал головой и подался вперед, весь превратившись во внимание.

– Необыкновенная кукла. Очень красивая и дорогая. Мама не могла позволить себе такую. – Сьюзен обхватила руками колени и спрятала в них лицо, избегая встречаться с Грэгори глазами. – Она лежала в большой зеленой с золотом коробке, обернутой тонкой бумагой. О Боже, я была в восторге, обрадовалась, благодарно бросилась к Сандре на шею. – Память о том дне оставалась яркой, как солнце Прованса. – Потом я увидела мамино лицо, она плакала. Я не знала, в чем дело, поняла только, что она очень несчастна. Тогда я оттолкнула Сандру и побежала к маме. Об этом тоже написано в дневнике… И после этого она решила больше не приезжать.

В одно мгновение Грэгори оказался рядом и обнял ее.

– Не надо, не истязайте себя. Это не ваша вина, они должны были все рассказать вам, но сами предпочли терзать себя.

– И я помогала им.

– Нет, – жестко ответил он. – Вам было только семь. А две взрослые женщины сложную ситуацию превратили в невыносимую. – Грэгори взял Сьюзен за руки и помог подняться. – Пойдемте. Становится слишком жарко, чтобы здесь оставаться. У вас еще недостаточно темный загар. – Он провел пальцами по ее волосам. – Бьюсь об заклад, этими белокурыми локонами вы произвели фурор в Италии, – с нарочитым сарказмом заметил он.