Корпоратив - Мия Фальк

— Значит, с ним ты спишь, — чувствую его дыхание на своей шее.

Я уворачиваюсь от его губ.

— Все вы, бабы, меркантильные твари, — он прижимает меня к стене. — Чем больше у мужика кошелек, тем он интересней, да?

Он ловит пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть себе в лицо.

— Даже если у него маленький член.

Мне становится мерзко и противно, одновременно я чувствую, что сегодня, кажется, обрела наконец гордость.

— Большой, — выдыхаю бывшему в лицо, — и он умеет им пользоваться лучше тебя.

— Прикалываешься?

Я отрицательно качаю головой.

— Он отличный любовник. Я никогда с тобой так не кончала, — я понимаю, что за этим признанием последует удар, но мне так приятно задеть бывшего за живое, что я готова даже пожертвовать лицом.

Я мысленно готовлюсь к расплате, но тут что-то отрывает от меня Диму. Как в замедленной сьемке я смотрю на то, как генеральный отбрасывает его назад на дверь кабинки. Бам! Глухой удар. Я прижимаю руки к щекам. Мне это сейчас снится?

— Надо было уволить его, Алина!

Бывший сползает на кафель.

— Я думал, тебе приятно будет поставить козла на место, но я вас обоих недооценил.

Я смотрю в глаза Даниилу и вспоминаю его слова о том, что он думал как подкатить. Это не укладывается в голове, что генеральный хотел вот так ко мне подольститься. Он даже не представлял, какой кавардак я устроила в своей жизни, пока не появился он.

В это время Дима приходит в себя и подтягивает колени к животу. Он смотрит на Даниила.

— Она же шлюха… — вырывается у него.

Тогда генеральный хватает Диму за борта пиджака и силой ставит на ноги, прижав к стене.

— Каким тупарем надо быть, — слышу я, — чтобы попытаться трахнуть любовницу начальника! Не удивлен, что в делах фирмы творилась такая хрень, когда ты помогал прошлому генеральному! Да у тебя мозг петушиный!

Даниил сдавливает шею Димы своим предплечьем и оборачивается ко мне.

— Решай, Алин, что делать с дебилом!

Я не знаю, что сказать.

— Что придумаешь, то и будет.

Глава 12

— У него мама больная, — почти шепотом говорю я. — Куча денег уходит на химиотерапию.

Мать у Димы хорошая, тихая и скромная, а он пошел в отца, который тиранил семью.

Генеральный бросает противника на пол.

— Алин, уроды не меняются, — приподнимает бровь Даниил. — Ты же не хочешь сказать, что все еще его любишь и собираешься дать новый шанс? Не влезай в это!

Эти слова колют меня раскаленной иглой. Генеральный как будто сейчас говорит о себе, и я глубоко внутри согласна с ним. Дима был моим первым, но я наверное не то чувство называла любовью. Я хотела тепла и пыталась вырвать его у человека, которому нравилось манить меня пальцем, а потом со всей силы бить по рукам. Это была зависимость. Смотрю в глаза генеральному. То, что случилось между нами за эти три дня гораздо лучше того, что было с Димой. И тут я с новой силой понимаю, что хочу ответить бывшему.

— Он будет носить мне по утрам кофе и делать все, что прикажу, — холодно говорю я.

Генеральный хмыкает.

— Будешь стараться ради мамы? — Даниил издевательски хлопает бывшего по плечу.

Дима кивает. Выражение у него такое, словно он сейчас проглотил ложку дерьма, и я с удивлением отмечаю, что у бывшего все-таки есть человек, ради которого он готов идти на жертвы — его мать.

— Я лично прослежу, — подмигивает Даниил, а потом оборачивается ко мне: — Дурацкое дело! Но я сам дал право тебе решать.

Я словно выслушала упрек. Генеральный молча манит меня пальцем. Я послушно приближаюсь, тогда он крепко прижимает меня к себе и стискивает руками мои ягодицы. У меня вырывается удовлетворенный вздох. Любые прикосновения этого мужчины вызывают сладкий трепет.

— Алина. Сегодня в семь, — генеральный глядит не на меня, а на Диму. — У меня.

Я понимаю, что он мечтал бы так смотреть на любовника своей жены. Как победитель. Мы оба с генеральным погрязли в неудачных отношениях до того, как столкнулись на дороге, ведущей с корпоратива. Не запутаемся ли мы еще сильней?

Когда я оборачиваюсь к Даниилу, он чмокает меня в губы, не давая додумать эту мысль. Я невольно представляю, как буду стонать под ним на столе в его кабинете. От этой фантазии я таю и мне плевать, что где-то существует Аня, которая спит с кем-то другим. Теперь я кажется понимаю, почему любовники и любовницы в былые времена могли влиять на судьбы целого государства — на улетный секс легко подсесть.

Вдруг я четко прослеживаю взгляд Димы. Он смотрит на руку Даниила, на его обручальное кольцо и я читаю в глазах бывшего то, что ясно без слов: когда вычеркиваешь человека из жизни, выбрасываешь все, связанное с ним. Те, кому уже нет дела до супружества, не носят обручальных колец.

Весь оставшийся день до вечера проходит в предпраздничной суете. Я напоминаю себе волчок, но четко помню фразу Даниила: «семь вечера», я время от времени думаю об этом, но к вечеру в сознании немного блекнет эта мысль, заменяясь жуткой головной болью, от которой у меня сводит зубы и колотящим ознобом. Я понимаю, что заболела и добираюсь до кабинета генерального по стеночке.

Я хочу быть с ним и уже толком не понимаю почему. Здесь замешана благодарность, наше взаимное сексуальное притяжение и… ревность. Даниил слишком хорош, невероятно добр. Что если пока меня не будет, он положит глаз на кого-нибудь еще?

Только бы он не заметил, что я уже… в нерабочем настроении.

С трудом открываю дверь в его кабинет и вваливаюсь внутрь. Генеральный привстает.

— Все хорошо, Алина?

Я прикрываю веки. Глаза болят.

Даниил хмурится. Быстрым шагом пересекает кабинет и останавливается рядом со мной. Его ладонь, которую он кладет мне на голову, кажется шершавой. Во рту сухо. Меня снова накрывает волна озноба и я сжимаю себя руками.

— Ты вся горишь.

Делаю шаг назад. В этот миг мне становится стыдно. Я ведь уже поняла, что болею. Могла бы заразить его. Вот же я меркантильная…

— Можно мне домой? — едва разлепляю пересохшие губы.

— Конечно, — он вынимает из кармана брюк сотовый. — Сейчас вызову тебе такси.

Я падаю в одно из кресел. Пока генеральный договаривается с водителем я вожу пальцами по столу. Мои мечты о жаркой встрече с