Джейн Фэйзер - Рождественские игры

— Сколько вам лет, Джорджи?

Зеленые глаза озорно блеснули. Снег налип на длинные ресницы и выбившиеся из-под капюшона пряди.

— Невежливо задавать такой вопрос леди, милорд.

— Глупости, — усмехнулся он. — Отвечайте.

— Мне двадцать, если вам так надо это знать. Хотя не понимаю зачем. — Она шла дальше по глубоко засыпанной снегом узкой тропинке.

— И я догадываюсь, что вы выйдете замуж за Белтона прежде, чем достигнете совершеннолетия, — сказал он, обращаясь к ней через плечо, ибо тропинка оказалась слишком узкой для двоих.

В ответ Джорджиана лишь пожала плечами, и Нед снова почувствовал, как она наряжена. Больше он ничего не сказал.

Нед появился к завтраку, когда часы пробили одиннадцать, и был несколько удивлен, увидев там всех вчерашних гостей, которые наполняли свои тарелки из закрытых крышками блюд, а Джейкобс и его помощники разносили бокалы с шампанским.

«У них крепкие головы и хорошее пищеварение», — думал Нед, любезно отвечая на хор «Веселого вам Рождества», которым встретили его гости. Он положил себе на тарелку немного почек и ветчины. Он предпочел шампанскому эль и сел рядом с Годфри Белтоном, который держал у себя под рукой наполненную до краев кружку эля и гору копченой селедки на тарелке.

— Нет ничего лучше, чем начинать день с селедки, — заметил Годфри, покосившись на тарелку соседа. — Но не для вас, как я вижу, лорд Аллентон.

— Нет, — признался Нед. — Скажите мне, Белтон, я так давно не был в этих краях, что почти все забыл… Я не помню вашу семью. Откуда вы родом?

Белтон, вытащив изо рта горсть рыбьих костей, аккуратно раскладывал их по краям тарелки, на его щеках вспыхнул румянец.

— Видите ли, моя семья родом из Камберленда.

— А, тогда понятно, — вежливо сказал Нед, цепляя на вилку почку. — Вы одновременно и местный и чужой.

Конечно, Камберленд и Нортумберленд расположены настолько близко друг от друга, что знатная семья, проживавшая в одном графстве, была бы известна в другом.

Или их род не является знатным, или они приехали совсем из других мест.

Годфри, уткнув нос в селедку, что-то проворчал.

— Леди Джорджиана говорила мне, будто вы строите дом около Грейт-Райл, — сказал Нед, добавляя горчицу к почкам.

— Леди Джорджиане следовало бы не касаться моих дел, — заявил Годфри. — Вы знаете этих женщин, Аллентон. Не умеют держать язык за зубами. — Он попытался рассмеяться, как бы разделяя мужское недовольство противоположным полом, но из его жалкой попытки ничего не вышло.

Нед улыбнулся.

— Конечно… конечно, — согласился он. — Впрочем, если этот дом будет принадлежать ей, наверное, она не знает, что это секрет.

Его собеседник замолчал и отвлекся на пиво, через минуту со стуком поставил кружку на стол и потребовал еще. Лакей поспешил наполнить его кружку элем. Напротив него сидела Джорджиана и смотрела на своего жениха, и по холодному взгляду зеленых глаз нельзя было понять, о чем она думает.

Роджер Селби со скрипом отодвинул стул и встал.

— Леди и джентльмены, я Князь беспорядка и приказываю: сегодня утром мы будем играть в пикет по шесть пенсов за очко. После первой партии один выигравший играет с другим выигравшим. А в конце игры проигравшие платят штраф, установленный Князем беспорядка. Однако последний победитель сам выберет штраф для игрока, проигравшего ему.

Приказ встретили аплодисментами, и Нед был обречен провести скучное утро. Денежные ставки были низкими, шесть пенсов за очко, а штрафы Князя сулили лишь грубые шутки, хотя, возможно, и менее жестокие у Селби, чем были бы у Белтона, окажись тот на его месте. Нед слыл отличным карточным игроком. Это высоко ценилось в кругу британских раджей в Индии, и он без особых усилий расправлялся с противниками.

Когда, закончив партию, Нед встал и поклонился проигравшему сопернику, то обнаружил, что прошло всего два часа. Игра с хихикающей миссис Эддингтон закончилась быстро. Он так и не понял, была ли леди на самом деле туповата или просто притворялась, считая это очаровательным. Она отдала ему пятьдесят шестипенсовиков, не переставая обмахиваться веером и восклицать, какая она глупая. Однако она и не надеялась выиграть у такого прекрасного игрока, как виконт.

Теперь у него оставалась последняя игра, и он оглядел комнату: кто еще продолжает играть? Осталась только одна пара. Джорджиана сидела напротив своего жениха за карточным столом в дальнем углу гостиной. На ее лице читалось равнодушие, и ее голос, когда она объявляла карты, быстро и уверенно меняя их, был лишен всякого выражения. Белтон раскраснелся и явно был в плохом расположении духа. Он швырял свои карты на стол, ругался, объявляя карты, и непрестанно прикладывался к бокалу с вином.

Нед как бы случайно подошел к ним. Он встал позади Джорджианы, сложил на груди руки и, прислонившись к стене, стал наблюдать за игрой. И чем дольше он смотрел, тем больше удивлялся. Она мошенничала. С той же ловкостью рук, которую проявила накануне при голосовании, Джорджи сбрасывала ненужную карту себе на колени, заменяя ее картой, которую доставала из рукава. Безусловно, играть она умела, ибо только по-настоящему умелый игрок мог бы так искусно мошенничать. Но почему она намеренно злила своего суженого? Ибо его настроение было последствием ее поступков.

Когда Годфри Белтону не удалось перейти Рубикон, он с силой оттолкнул, почти отшвырнул стул и встал.

— Ну, мадам, уверен, что вы считаете себя очень умной, — заявил он. — А вам просто везет, вот и все.

— Я уверена, Годфри, что везет, — сказала она с притворной скромностью, убирая карты.

— Сейчас сыграем или потом?

Это была неприятная ситуация, и Нед подумал, что Белтон взорвется от ярости, но подошел лорд Селби, с довольным видом потирая руки.

— Все в добром расположении духа, Белтон, все в добром расположении, — заявил он. — Отдай девушке, что ей причитается, ну вот и хороший мальчик. Остались только Джорджиана и Аллентон, и судя по тому, как он играет, эта работа как раз по ней.

Это замечание, казалось, не успокоило Годфри Белтона, но вмешательство Селби все же охладило его. Он достал из кармана горсть мелочи, бросил на стол и, пробормотав что-то неразборчивое, отошел.

Джорджиану это, видимо, нисколько не беспокоило. Она собрала монетки, положила их в ридикюль, в котором они удовлетворенно звякнули, смешиваясь с монетами, уже лежавшими в нем.

— Бедный Годфри, — сказала она. — Он просто ненавидит проигрывать. — Джорджи взглянула на Неда. — Посмотрим, ненавидите ли и вы проигрывать, лорд Аллентон. — Она указала на стул, на котором прежде сидел Белтон. — Не присядете ли? — Ее руки мелькали, собирая карты, перетасовывая и меняя их местами.