Рыжее счастье - Леся Андреева
Парень явился уже через пять минут. Вальяжной походкой подошёл к сцене, встретился со мной взглядом и рывком запрыгнул на подставку. Пфф, позёр!
– Дмитрий, ставлю тебя перед фактом, и учти, выбора у тебя нет…, – умеет ведь Ава Михайловна убедить человека!
Я коварно улыбаюсь, наблюдая за тем, как вся напускная бравада сходит с лица Платонова. Ой, уже не так смешно и весело, правда?
– … нужна. А играть без тебя она категорически отказывается!
Черт, я все же надеялась, что мою персону в этом разговоре не затронут. Хотя, так даже лучше. Пусть знает, что со мной шутки плохи.
Платонов медленно поворачивается в мою сторону, и хищным взглядом обводит мою фигуру. Подмигивает, и все также, не сводя с меня взгляда, отвечает:
– Если я так нужен Алисе, то никаких проблем, Ава Михайловна. Конечно же, я согласен.
Ах ты ж сурикатище! Любую ситуацию вывернет в свою сторону! Согласен он! Да у тебя не было выбора, гад ты такой!
Обвожу большим пальцем свою шею, тонко намекая Платонову на скорую расправу. Он посылает мне воздушный поцелуй, и растягивает свои губы в соблазнительной усмешке.
– Браво! Вы только посмотрите, между ними же искры так и летают!, – Авушка хлопает в ладони от восторга, а на меня будто ушат ледяной воды выливают. Как я могла забыть, что на нас сейчас смотрят со всех сторон?!
– Думаю, Ава Михайловна, что приз уже наш. Эти голубки отлично сыграют любовь на сцене, я им уже верю!, – так, так, так, Герман Петрович! О чем сейчас речь? Какая к черту любовь?! Кай и Герда ведь были братом и сестрой!
Видимо свой грубый вопрос я задаю вслух, потому как через секунду Авушка объясняет:
– Мы ставим не классическую сказку, где речь идёт о брате и сестре. Наш спектакль будет о любви, о вере двух возлюбленных, о новогоднем чуде! Кай и Герда в нашей интерпретации станут парой, Алиса! Ты не читала сценарий?
Пожимаю плечами, и рассеянным взглядом смотрю сквозь пальцы. Когда бы я успела его прочесть, мне как-то важнее было насолить Дмитрию.
Попала так попала. Хотела подложить свинью Платонову, а в итоге сама сижу с огромной хрюшкой у ног. Ты, Потёмкина, как обычно, гениальна в своих задумках!
Сегодня Ава Михайловна решила больше нас не мучить и в итоге ограничилась лишь тем, что подробно объяснила каждому его роль. Нас отпустили домой, детально знакомиться со сценарием и готовиться к следующей репетиции. Которая будет завтра. И послезавтра, и после после, и после после… Новый график, состоящий из сплошных репетиций, меня ничуть не радовал. Премьера спектакля должна состояться десятого января, и всё предновогоднее время я буду торчать в универе. Очень радужная перспектива!
Я шла по коридору первого этажа, чтобы забрать свой пуховик. Когда меня за руку схватил один неадекват, я даже слегка растерялась. Но сил устраивать скандал и истерику просто не осталось.
Молча последовала за парнем, который, похоже, решил затащить меня в подсобку Германа Петровича.
– Для чего ты это сделала?, – хмурый вид Платонова слегка пугал меня. Но я вовремя вспоминаю, что не я начала эту войну.
– Сделала что? Ты о чем?, – попробую включить дурочку. Спорить с ним бесполезно, это я уяснила в прошлый раз.
– Не прикидывайся идиоткой, Алиса! Тебе не идёт!
Наглая, заносчивая задница – вот кем является Платонов!
– Хочешь сказать, это не ты чирканул мое имя в список?! Не ты начал весь этот бред?! Не ты ходишь за мной по пятам и думаешь, как бы лучше поиздеваться надо мной? Ответь, Платонов!
Коварная улыбка расползается на лице этого змея. Парень делает шаг, потом другой, пока не оказывается вплотную ко мне. Все, конец! Позади стена, перед глазами крепкое тело Платонова. И спрятаться то негде!
– Нет, пчела. Не я,– горячее дыхание парня проходится по моей шее, и я замечаю, как участился мой пульс. Дима наклоняется ниже, и невесомо касается губами моей кожи. Сотни мурашек проносятся по телу, а сердце готово выпрыгнуть из груди.
– Платонов…
– Дима. Назови меня по имени, пчёлка. Меня жутко бесит твоё чопорное произношение моей фамилии. Давай же, – руки парня опускаются на мою талию, а дорожка из поцелуев спускается все ниже.
Это запрещённый приём. Как же трудно мне сейчас собраться и не наделать глупостей. Я не хочу быть еще одним трофеем Платонова. Воспользовался и забыл – вот его девиз по жизни.
Спасением моим в тот вечер стал Герман Петрович, который застукал нас в своей обители. "Как не стыдно, молодые люди!" на этих словах я уже мчалась на всех порах к выходу. Платонов что-то кричал мне вслед, но меня было не остановить. На улице я застала Арса, который заводил свою машину.
– Арс, пожалуйста, увези меня скорее! Нет, давай потом. Пожалуйста!
Арсений пожимает плечами, и жестом указывает мне на дверь. Я плюхаюсь на сиденье, и мой спаситель трогается с места.
Цепенев не задаёт ни одного вопроса за всю дорогу. А я пока не в состоянии что-то объяснять.
– Спасибо, Арс! Не знаю, что бы я без тебя делала.
– Вы бы прекращали свои кошки-мышки, Алиска. Как маленькие, честное слово.
Ничего не отвечаю в ответ, прощаюсь с Цепеневым и молча направляюсь в сторону подъезда.
"Прекращайте, прекращайте" – мысленно кривлялась я, психованно скидывая сапоги в разные стороны.
Им то легко судить со стороны, а мне жуть, как тяжело держать себя в руках. Нет, ну это же Платонов! С ним же невозможно спокойно общаться! Да, я конечно не пробовала, но знаю наверняка – ничего не выйдет.
Глава 8
24 декабря.
Время побежало со страшной скоростью. Моя жизнь состояла из университета и постоянных репетиций. Стоит признать, что сцена мне нравилась все больше и больше. Она делила меня на абсолютно разные личности. Алиса, та, которая летала по сцене, была более раскрыта и эмоциональна. Первые дни было до ужаса сложно. Вытащить из себя искру, сыграть так, чтобы ни у кого не возникло сомнений – таков был девиз Авы Михайловны. Самым тяжёлым оказалось пребывание рядом одного суриката.
Платонов не дал заднюю, хотя я ожидала, что он ни в коем случае не станет участником этого процесса. Он перестал изводить меня своими идиотскими штучками, но на смену пришло совершенно другое поведение. Которое, к слову, пугало меня до чёртиков.
Апофеозом всего стал вечер, когда я прочла весь сценарий,
