Жаркое свидание в Майами - Гонсалес Надин

Чтобы удержать его, она обхватила ногами его бедра.

Он обхватил ладонями ее лицо и провел подушечкой большого пальца по губам.

— Мой ангел грешен сегодня вечером.

Энджел крепче обхватила его ногами. Запустив пальцы в ее волосы, он откинул ее голову назад и поцеловал. Его руки оставили ее волосы и прошлись по телу. Это были не чужие руки. Он знал, где и как прикасаться к ней, обхватывая ее груди и дразня соски, пока ее спина не выгнулась дугой, а голова не ударилась об оконное стекло.

Он скользнул в нее двумя пальцами.

— Ты думала обо мне прошлой ночью?

— Что?

— Вчера вечером. Ты думала обо мне?

Он гладил ее, и ее мысли были сосредоточены на его руках, а не на словах.

— Прошлая ночь была слишком давно.

— А теперь скажи мне. Почему ты убежала?

Правда выплеснулась из нее.

— Мне было страшно.

Он потерся носом о ее нос.

— Боишься меня?

— Боюсь этого!

Он мог делать с этой информацией все, что ему заблагорассудится. Она боялась того притяжения, которое он испытывал к ней. Это была чистая жгучая эмоция, не поддающаяся ни логике, ни разуму.

Но Алессандро, похоже, это откровение не обеспокоило. Или, может быть, он уже знал. Похоже, он ее раскусил. Он целовал ее снова и снова, пока его пальцы исследовали глубже ее тело.

— Почему я никогда не могу затащить тебя в постель?

В ту первую ночь в пентхаусе они добрались только до ковра на полу спальни, а потом забрались в постель, где сразу же заснули. По крайней мере, здесь, в ее доме, было не слишком далеко идти, чтобы найти кровать.

Энджел провела его в свою спальню. По пути он остановился, чтобы вытащить из кармана брюк пакетик из фольги. Хорошо, что он все спланировал заранее, потому что в квартире у нее не было презервативов. Она не нуждалась в них уже очень, очень давно.

В спальне было темно, если не считать тусклого света настольной лампы в гостиной. Она упала на кровать, а Алессандро остался стоять в ногах. Он разорвал пакетик из фольги и медленно заговорил:

— Вчера утром я проснулся, желая тебя. Прошлой ночью я не спал, борясь с желанием появиться у твоей двери. И сегодня вечером, когда увидел тебя, я знал, что нет другого возможного исхода, кроме этого. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Так что да. Это страшно, Анджелина.

— Не называй меня так.

Энджел закрыла глаза, как только эти слова вырвались наружу. Что на нее нашло?

Алессандро на мгновение замолчал.

— Не использовать твое имя?

— Не бери в голову.

Он положил ее на спину. Энджел что-то бессмысленно бормотала.

— Да. Да. Не надо. Да.

Он входил в нее дюйм за дюймом, намеренно, жестоко медленно.

— Как ты хочешь, чтобы я тебя называл?

Ее слова превратились в всхлипы.

— Если не Анджелина, то кто?

Энджел схватила его за руки:

— Забудь об этом.

Его тактика была более совершенна, чем у нее. Слегка изменив положение, он погрузился в нее глубже, не оставляя места для самообладания.

— Тебе понравится, если я буду называть тебя Ангелом?

— Называй меня своей.

Он замер. Энджел снова зажмурилась.

— Моя Эндж. — Он коснулся своими приоткрытыми губами ее губ. — А чего хочет мой Ангел?

Энджел чуть не обезумела от удовольствия.

— Я хочу тебя.

Они и раньше занимались любовью, но только в ее простой комнате, в ее простой постели они по-настоящему стали любовниками.

Глава 11

Первый луч рассвета пробился через кухонное окно Энджел, их день начался с кофе, тихой беседы и пары протеиновых коктейлей. Энджел была одета для работы и выглядела элегантно в изумрудно-зеленом платье. Ее волосы были собраны в высокий хвост, а в ушах висели золотые обручи. Румянец на ее щеках и застенчивая улыбка — все это дело рук Алессандро, по крайней мере, ему нравилось так думать.

Сандро еще не успел надеть штаны. После душа он был ленивым. Все, что он хотел, — снова лечь с ней в постель, но Энджел была сосредоточена на сборах на работу. Палома ждала ее в конференц-центре через час. Сандро предложил отвезти ее на работу. Она согласилась с одной оговоркой: он высадит ее в полуквартале от конференц-центра.

— Нельзя, чтобы меня видели с тобой.

Этим подходом Сандро был озадачен. Обычно люди шли на все, чтобы их увидели с ним.

— Ты хочешь нас спрятать?

— Ты — мой клиент, — сказала она.

— Я нечто большее.

— Никто не должен об этом знать. — Она налила ему стакан коктейля, который с такой гордостью приготовила на скорую руку. — Что еще более важно, Палома не должна этого знать. А теперь пей и одевайся.

— Мой бедный Ангел, как ты можешь терпеть Палому?

— Не могу! — призналась она со смехом, полным ужаса. — Вот почему мне нужна новая работа.

Он почувствовал облегчение, услышав это. Шестая галерея была нечиста на руку, но у него пока не было доказательств. Но, тем не менее, посвящать Энджел, пока она там работает, он точно не станет — вдруг эта информация как-то дойдет до Паломы.

— Мы займемся этим, как только ярмарка закончится.

— Мы ничего не будем делать. Ты уедешь, а я буду собирать вещи для Орландо.

Сандро был удивлен, как глубоко ранили его эти слова. Она прогоняла его и строила планы на дальнейшую жизнь без него.

— Я впервые слышу об Орландо.

— Я оттуда родом.

— Тебе здесь не нравится?

— Нет.

— Эта квартира великолепна. — Он не шутил, хотя отчаянно пытался найти причины, по которым она могла бы нарушить свои планы. — Я прожил в Майами почти всю свою жизнь и никогда не встречал никого, кто действительно жил бы в этом районе.

— Крис выбрал эту квартиру.

Крис…

Она сделала большой глоток из стакана, словно тянула время.

— Это недалеко от университета. Школа морских наук, — сказала она наконец.

После этих слов квартира перестала казаться Сандро такой уж великолепной.

— Чтобы ты знала, я задержусь здесь на некоторое время.

— Почему?

— Задержки на съемочной площадке. К тому же мой агент считает, что мне нужен перерыв.

— А тебе нужен перерыв?

— Он не повредит.

Сандро притянул ее к себе:

— Тебе понравилось вчера, когда я назвал тебя своей?

Она медленно кивнула, прежде чем облечь это в слова.

— Да.

Сандро смотрел, как она борется, но не сдавался.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет.

— Иди сюда, мой ангел.

Она растаяла в его объятиях. Он держал и укачивал ее, гладил по спине, но их идиллию прервал стук в дверь. Затем раздался резкий женский голос: «Анджелина!» — и несколько слов по-французски, которых он не понял.

— Анджелина!

Черт бы все это побрал! Это была крестная Энджел. Не из тех «фей», которые по мановению волшебной палочки воплощали твои мечты в реальность, а из гаитян, которые вынюхивали, вмешивались и докладывали твоей матери.

Энджел схватила Алессандро за плечи.

— Послушай меня. Я хочу, чтобы ты пошел в спальню и не издавал ни звука, пока я не приду за тобой. Хорошо?

Актер бросил на нее взгляд, полный обиды от предательства. На его возражения Энджел резко ответила:

— Тебе пока не стоит знакомиться с моей семьей.

Энджел открыла дверь кузине своей матери Элен Роже, или Тати Элен — этот вариант имени на французский манер нравился тетушке больше.

— Тати Элен! Что привело тебя сюда в такую рань? Извини, что долго не открывала, — собираюсь на работу.

— Я принесла тебе поесть.

Как заботливо. Но Энджел подозревала, что ее мать послала Элен проведать своего ребенка, которого «бросил» в Майами «этот мерзкий» парень.

Энджел взяла контейнеры с едой из рук своей тетушки. Тетушка осмотрела ее с ног до головы.

— Это то, что ты надеваешь на работу? Кошмар!

— Не волнуйся, — сказала Анджелина. — Это очень подходит для художественной выставки.