Записки на разбитой коленке - Алэн Акоб
Шёл седьмой день разыгравшейся не шутку стихии. Первый кто, заметил исчезновение старика были соседи, чей дом был стоял напротив. Он стучались в дверь, звали его, а потом, почуяв неладное, сквозь ветер и ливень бегали от дома к дому и спрашивали; не видел ли кто-то его? После недолгих раздумий, они взломали дверь, вошли вовнутрь. Старик был мертв. Он лежал на железной кровати прижав медную трубу к груди и застекленевшими глазами смотрел в потолок.
Сельский плотник наскоро сколотил из неотесанных сосновых досок гроб и его сразу начали хоронить, когда выносили тело старого, прекратился дождь и появилось солнце, оно, своими ещё робкими лучиками после дождя, прощалось с ним, рассеяно освещая поваленный лес и дорогу где было сельское кладбище, даже разбушевавшийся океан стал успокаиваться, откатился назад, оставляя на берегу обрывки мертвых водорослей и осколки разбитых ракушек.
Был пасмурный день, над серым океаном висела ослепительно-сверкающая радуга, восторженно кричащие чайки кружились над головой златокудрой девушки которая кормила их кусочками чёрствого хлеба, кидая маленькие ломтики в море. Чайки были голодные, вот уже третий день штормило и они не выходили в море, некоторые из них понуро сидели собравшись кучкой на песчаной отмели. Лишь только одна чайка, в стороне от сородичей, стоя на одной ноге, за спиной девушки внимательно наблюдала за ней, блестящими бусинками своих подведённых красными контурами, глаз.
— Элена я тебя искал, еле нашёл, опять ты кормишь этих воришек?
— Не говори так о чайках, они хорошие, а если и стащат у рыбака селёдку, то только потому, что из-за нас в море все меньше и меньше рыбы, я люблю чаек, они мои добрые друзья. Крепкая мужская рука, с синей татуировкой якоря обняла Элену за тонкую девичью талию и притянула к себе. Она посмотрела ему в глаза, и с нежностью прильнула к нему и они слились в медленном, протяжном поцелуе.
Серая чайка, та, что стояла на одной ноге сзади, с криком взмыла в небо и спустясь понеслась по океану крича и плача, касаясь концами белыми крыльями пенистых волн. Ей во след улыбалось светило, шелестел об песок океан. Если вы любите солнце, надо обязательно переждать дождь.
Сломать прошлые замки посреди перил железного моста
— Ты тогда так быстро исчез, я опомниться не успела
— Это был, мой единственный шанс, остаться здесь, я не мог его упустить
— Влад я тебя понимаю, но тогда я была страшно злая на тебя
— Расскажи мне лучше немного о себе
— Два раза была замужем, первый муж от меня сбежал, второй умер, я никого никогда не любила, не знаю, может потому, что в каждом мужчине искала тебя. А помнишь….
— Конечно помню, — перебил он её, почему то взяв за руку, пойдём вон туда — показывая в сторону небольшого моста через Сену, огороженный с двух сторон тяжелыми перилами на которых висели замки.
— Катя, знаешь как называется этот мост?
— Нет конечно, не знаю
— Pont des Arts, он соединяет Лувр на правом берегом Сены с Французским институтом, который на левом берегу. Знаменитый Мост искусств, первый железный мост через реку, построенный по приказу Наполеона. Здесь везде висят замки, которые оставляют влюбленные как символ их вечной любви. Когда я только приехал в этот город, на первые же заработанные деньги купил маленький замок и повесил его с нашими инициалами на перила, тридцать лет он здесь висит и всякий раз когда мне было грустно, я приходил сюда, трогал его и на душе становилось теплее. Пойдём я тебе его покажу. Полуржавый замок, подвешенный на железном прутке моста, тускло блестел своим латунным тельцем полуовальной формы, среди тысячи других закрытых клятв любви. Под мостом небрежно текла свинцовая Сена, они держались за руки и смотрели на замок, он — с умилением, что показал ей наконец то, что столько времени хранил в глубине души и сейчас смог это всё выплеснуть наружу. Она же со скрытой ненавистью, в сердце, делано улыбалась ему.
А потом они пошли в ресторан, где пили шампанское, поднимали тосты за любовь, между кусками кровавых стейков и воспоминаниями молодости. Уже под вечер, когда они оба оказались уставшие, от свалившегося на их головы счастья, в гостинице их ждала широкая кровать и праздник плоти, столько лет жаждавшей друг друга. За окном шумел ночной Париж.
Утром когда он проснулся, она была в душе, выпил воды из стакана, что был на тумбочки и счастливый заснул ещё раз. Когда он проснулся, комната была пустая. Он встал, голова страшно гудела, прошёлся по комнате, посмотрел в окно, обернулся и заметил записку на столе со сломанной авторучкой рядом.
Запомни сегодняшний день, запиши эту дату себе в блокнот, не забывай её никогда, сегодня твой второй день рождения. Прежде, чем встретиться с тобой я купила в магазине увесистый молоток. У меня было всё запланировано. Встреча, ресторан, гостиница, секс и удар молотком по голове, когда ты заснёшь.
Но когда ты мне показал, тот замок на мосту, у меня всё перевернулось внутри. Я поняла, это он виновник моих несчастий. Ты закрыл в нём мою судьбу. Я тебя ждала каждый день, час, ты знаешь как трудно ожидать, когда осознаёшь что всё попусту, но ты продолжаешь делать это, потому что ещё труднее совсем отказаться от надежды. Я тебе недоговорила, у меня щас третий муж, которого я очень уважаю, но не люблю. Воду, которую ты выпил утром, она была со снотворным, не бойся я тебя не отравила. Щас когда ты читаешь эти строки, я наверное стою на коленях и бью молотком по этому проклятому замку, пока он не раскроется, не упадёт на самое дно Сены, где тина и грязь, а я стану свободой.
Прощай и никогда больше не вспоминай, не твоя Катя.
Влад задыхаясь от волнения бросился бежать к мосту. Кати там уже не было, пара случайных прохожих, холодные порывы ветра между перилами, не оказалось на
