Энн Мэйджер - Мужчина и две женщины

В первый раз после появления Люка на ранчо она радовалась тому, что он поможет ей справиться со всеми неприятностями. Да, вначале Кейтлин гнала его, однако, как ни странно, присутствие Люка успокаивало ее, заставляло чувствовать себя увереннее. Он отлично помог Мануэлю. Он следит за тем, как она выполняет указания врача, он очень добр к ней, заботлив и внимателен с Даниелем, да и мальчик успел к нему привязаться. Когда Кейтлин увидела, как они вместе тренируются в чтении, она поняла, что ее покойный муж проводил мало времени с ребенком. Кейтлин не винила Роберта, ведь он дал Даниелю имя, статус и не позволил ей умереть от позора, когда Люк ее бросил. И все же Люк оказался лучшим отцом для мальчика.

А что, если Люку и вправду не безразличен ее сын? Может, отеческая забота — как раз то, в чем нуждается Даниель после смерти Роберта? Нет, не стоит попусту надеяться. Скорее всего, Люку скоро надоест играть роль отца. Надоела же ему жизнь на ранчо и она, Кейтлин, шесть лет назад. А если он уедет — это разобьет Даниелю сердце.

Как не допустить этого? Кейтлин не знала, что делать.

Боль в ноге усилилась. Она откинула одеяло и протянула руку за таблеткой, как вдруг услышала голос Люка на пороге дома. По счастью, окна ее комнаты выходили на фасад. Любопытство пересилило боль. Доковыляв до окна, Кейтлин приподняла штору. То, что она увидела, поразило ее: Люк перегнулся через перила с мобильным телефоном в руке и пытался поймать сеть. Видимо, это было идеальное место, где была хоть какая-то мобильная связь.

Кому это он названивает? Кейтлин навострила ушки и прислушалась, но ничего не разобрала. Накинув тонкий халатик, женщина с большим трудом спустилась вниз, неслышно отворила дверь и выскользнула на улицу.

— Привет! — громко произнесла она, дрожа от холода.

Люк обернулся, бросил кому-то: «Пока. Перезвоню тебе позже» — и спешно сунул мобильный телефон в карман.

— Говорил со своей девушкой? — язвительно поинтересовалась Кейтлин, чувствуя, как все внутри закипает от ревности. Конечно, личная жизнь Люка ее не касается, но она не могла ничего с собой поделать. Очень хотелось лишний раз уколоть его.

Люк помолчал и объяснил:

— В Лондоне сейчас девять часов утра. В доме телефон не работает, поэтому я вышел на улицу.

— Значит, я права, это была твоя девушка.

— Думай, что хочешь.

Боже, Люк Килгор сводит ее с ума! От него пахло свежестью, мятой, мылом и одеколоном, будто он только вышел из душа.

— Ты вообще ложился? — спросила Кейтлин.

— Не мог уснуть. Тут и смена часовых поясов, и проблемы с моей новой компанией. Все как-то сразу навалилось. А ты почему не спишь?

Его белая рубашка была полурасстегнута, обнажая шею. Джинсы плотно облегали мускулистые, сильные ноги. Но больше всего ее покоряли зеленые глаза Люка. Они завораживали женщину. Как Люк посмел бросить ее, даже не попрощавшись? Жалеет ли он об этом?

Еще мгновение он смотрел на нее хищным взглядом, словно пожирал, потом отвернулся, взял стакан, осушил его залпом. Кейтлин глубоко вздохнула, облизала пересохшие губы.

— Прекрасная ночь, но не хватает звезд, — заметил Люк. — Честно говоря, я только сейчас понял, чего мне не хватало всю жизнь и чего я неосознанно желал.

Его взгляд скользнул по ее губам, затем спустился ниже. Кейтлин трепетала.

— У меня опять разболелась нога, — сказала она, надеясь, что ее голос звучит ровно и непринужденно.

— Принимай больше обезболивающих.

— Я услышала, что ты здесь, и мне стало интересно.

Он приблизился к ней:

— Я предложил бы тебе виски, но алкоголь нельзя мешать с лекарствами, особенно с теми, которые ты принимаешь. — С этими словами Люк взял бутылку лучшего виски, которое нашел в баре Роберта, и налил себе вторую порцию. — Надеюсь, ты не против, что я порылся в баре твоего мужа.

— Пей что хочешь. Только алкоголь не очень-то помогает при смене часовых поясов. Лучше пить воду.

— Да ладно? — его глаза хитро заблестели. — Помнится, ты не всегда была примерной девочкой и любила риск.

— Я и сейчас не такая.

— Вот в этом-то вся проблема.

Люк был уже совсем близко, в нос ударил пьянящий запах. Кейтлин грудью чувствовала удары его сердца, ее соски набухли. Тело, казалось, отвечало ему согласием.

— Я знаю, какая ты дикая, моя дорогая амазонка, и какая ты соблазнительная. Это сводит меня с ума. Лежа в своей комнате, я мучился при мысли о том, что ты рядом и недоступна. Я вышел. Но и здесь запах травы и сена, ночной воздух — все напоминает о тебе. Со мной никогда такого не было. Что ты творишь со мной, Кейтлин? Что?

— Но ты же бросил меня. И не вернулся бы, если бы не просьба Хасана.

— Ты прекрасно знаешь, почему я тогда ушел.

Кейтлин разозлилась. Да, в доме пропали деньги, и мать выгнала Люка из-за этого. Но все же он мог бы попрощаться. Она не могла ему этого простить.

— Но я не хочу об этом говорить, — продолжал он. — Только не сейчас, когда виски отличное, ты необыкновенно хороша, а ночь прекрасна. Но почему же ты вышла во двор? Может быть, ты чего-то хочешь? Может, ты дразнишь меня, крошка, играешь со мной? Это в твоем духе. Тем более что я не собираюсь уходить.

— Размечтался, — бросила Кейтлин.

Люк засмеялся, а она прикусила губу.

Может, он и прав. Неужели она, как тогда, бегает за ним? Это никуда не годится. Но он чертовски привлекателен. Ей не под силу справиться с его чарами.

— Лучше я пойду, — прошептала Кейтлин.

— Поздно, девочка моя. Следовало подумать об этом раньше, прежде чем приходить сюда в тоненьком халатике и соблазнять меня.

— Да у меня и в мыслях не было тебя соблазнять.

— А я считаю, что ты именно этого и добивалась. И сейчас добиваешься. Я, кажется, знаю, чего ты хочешь, детка. И я могу тебе это дать. Одно твое слово, и я…

— Не в этой жизни.

— Правда? — Люк снова рассмеялся. — Ведь это наша первая ночь. Мы оба устали, да и ты нездорова. Тем не менее мы оба не спим, и причина бессонницы известна нам обоим. Мы знаем, как сладко это будет.

Охваченная воспоминаниями о ночах, проведенных с Люком, и в то же время разозленная тем, что он затронул самое потаенное в ее душе, Кейтлин развернулась. Но Люк задержал ее. Его рука обвила ее талию. Он притянул Кейтлин к себе. Кровь ее застыла, а потом вспыхнула огнем желания. Его губы, такие соблазнительные, были близко, и удержаться от поцелуя было невозможно.

— Тебе не следовало возвращаться, — только и смогла выдавить она.

— Если бы не Даниель, всего этого могло и не быть. Хасан сразу понял, что это мой сын, потому и послал на ранчо именно меня.