Лиса Мэнли - От чувства к чувству

— Конечно, — она подошла к нему и, наклонившись, обхватила его руками за плечи.

Аромат лимона снова окутал его мягким облаком, теплота ее тела взбудоражила его. Она была близко, он мог лучше разглядеть ее губы, глаза, заметить, какая атласная у нее кожа. И даже боль в груди не могла отвлечь его от того наслаждения, которое он испытывал от ее присутствия, ее близости. Но эти счастливые мгновения длились недолго. Убедившись, что все в порядке, Дженни пожелала спокойной ночи, выключила свет и ушла. Травяной чай и бренди начали действовать, и Тай почувствовал, что засыпает. Но и засыпая, он думал о Дженни, о ее одиночестве, своем одиночестве, их похожих судьбах и о том, что он хотел бы сделать ее счастливой…

Выйдя из спальни Тая, Дженни направилась на кухню. Сердце ее бешено стучало. Она приготовила себе еще одну чашку чая, добавив в нее двойную порцию бренди.

Ей хотелось вернуться в комнату Тая и проговорить с ним до утра, глядя в его глаза, отвечая на его улыбки, ощущая его поддержку. «Этого нельзя делать», — уговаривала себя Дженни. Она не может проводить слишком много времени со своим пациентом, тем более среди ночи… Тихо и темно, похоже, что их только всего двое на свете. «Нет, нет, нет!!!» — Дженни замотала головой, пытаясь отогнать эти мысли подальше. И еще, ей пришлось признаться самой себе, что бессонница у нее была не из-за того, что она думала о Джеке, а из-за неуместных мечтаний о Тае. Она была просто очарована своим пациентом. И случилось это помимо ее воли. Она помнила его запах, его глаза, теплоту его тела, его голос, его… Дженни сделала несколько больших глотков чая, надеясь, что это успокоит ее. И тут до нее донесся детский плач. Это плакала Морган. Женщина побежала в детскую комнату и на пороге столкнулась с Таем. Его глаза были полны боли, одной рукой он держался за грудь.

— Вы не должны были вставать, — прошептала Дженни, — я сама со всем справлюсь!

Тай покачал головой:

— Нет, мне необходимо быть здесь! Она зовет меня!

Конечно, его дочь звала его. Он был для нее всем.

— Но как вы собираетесь брать ее на руки? — поинтересовалась Дженни. Ей с сожалением пришлось напомнить ему, что он не может держать на руках маленькую девочку.

Открыв дверь в комнату, Дженни бросилась вперед, чтобы успокоить Морган.

Но Тай ловко ухватил ее за руку:

— Я сам справлюсь, — и процедил сквозь зубы: — Проклятые ребра!

Не успела Дженни что-либо возразить, как Морган, встав на кровати, протянула руки к Таю:

— Папа!

— Я тоже здесь, — поспешила выйти из положения Дженни. Она подошла к Морган и обняла ее. К счастью, девочка позволила Дженни взять ее на руки. — Папа ранен, помнишь? Поэтому я помогаю ему сегодня!

— Папа ранен, — повторила Морган, поджав нижнюю губку. — Он не может держать меня.

Голос Морган звучал грустно, но она уже не просилась на руки к отцу.

— Это ненадолго, — заверила ее Дженни, — скоро папа выздоровеет.

— Но я здесь, сладкая моя, — тихо проговорил Тай, подходя ближе. Его глубокий голос звучал мягко, успокаивающе. Подойдя к Дженни, держащей Морган на руках, он погладил дочь по голове.

Ему стоило больших усилий удерживать руку на весу, чтобы приласкать дочь. А та, удобно устроившись на руках Дженни, наклонила голову к Таю. Дженни восхищалась тем, что ради своей дочери он терпел невероятную боль. Так они стояли втроем в темноте. Дженни даже ощущала на своей щеке дыхание Тая. Тай посмотрел на Дженни, и оба замерли, глядя друг на друга. Дженни на мгновение овладела невероятная фантазия — будто они с Таем семья и вместе успокаивают Морган. На какое-то мгновение она перестала быть медсестрой, а он перестал быть ее работодателем. Сейчас они были просто мужчиной и женщиной, которые стояли в темноте и успокаивали плачущего ребенка. Теперь ей казалось странным ее решение больше никогда не создавать семью. Внезапно Тай вздрогнул от боли и отшатнулся. Фантазия прервалась. Дженни посмотрела на Морган, та уже сладко посапывала. Аккуратно положив ее в кровать и укрыв одеялом, Дженни вышла в коридор следом за Таем.

— Я теперь собираюсь лечь, — сообщил Тай. — Спасибо за помощь. — Покачав головой, он прошептал: — Противно! Я даже не могу держать на руках свою дочь.

Дженни нежно коснулась его руки. От этого прикосновения ее тело тут же пронзила дрожь.

— Дженни… — тихо прошептал Тай, в голосе его звучала мольба. Его глаза беспокойно искали что-то в ее глазах.

Ей хотелось стоять так до бесконечности. Как хорошо было бы всегда быть рядом с Таем… Но смерть Джека оставила тяжелый след в ее душе. Дженни отмахнулась от глупых мечтаний. Убрав руку с руки Тая, она твердым голосом пообещала:

— Я и ваш отец поможем вам, не беспокойтесь. А через пару недель вы поправитесь, и все будет в порядке!

Он кивнул.

— Да, спасибо, вы правы. — Тай благодарно улыбнулся. — И как вам удается всегда быть такой спокойной и рассудительной?

От неожиданного комплимента Дженни покраснела. Скромно улыбнувшись, она произнесла:

— Мне легко быть спокойной, ведь ранена-то не я.

— И то правда, — нахмурившись, он прижал руку к груди. — Мне пора в кровать.

— Может, вам нужна помощь?

Он внимательно посмотрел на нее и после небольшой паузы произнес:

— Нет, я справлюсь сам, спасибо, — и медленно зашагал к своей комнате.

Проследив за тем, как он дошел до дверей, Дженни отвернулась и приложила руки к горящим щекам.

«Да что со мной такое?» — прошептала она. Ей необходимо запрятать подальше свои мечты о Тае Маккэле, который нравился ей все больше и больше. Ее привлекала не только его физическая красота, но и душевные качества. Ей нравилось в нем все. Он был внимательным и заботливым сыном, сильным и умным работником, замечательным, преданным отцом. Все это не могло не произвести впечатление на Дженни. Да, она не хотела снова кого-то пускать в свое сердце. Но, даже помня об этом, Дженни не могла справиться с влечением к Таю. Как ни тяжело это было признать, но она, кажется, снова влюбилась…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Хотите лимонаду?

Тай лежал в гостиной, уставившись в телевизор, когда вошла Дженни. Сердце его радостно екнуло, он был очень рад ее видеть.

Таю казалось, что с той ночи, когда они вместе успокаивали Морган, Дженни почему-то избегает его. Нет, молодая женщина была замечательной медсестрой и не отлынивала от выполнения своих профессиональных обязанностей. Она следила за тем, чтобы у Тая все было в порядке, чтобы ему было удобно, но больше не приходила к нему ночью, хотя он по-прежнему мучился бессонницей и нарочно скрипел кроватью, пытаясь привлечь ее внимание этими звуками. Не было больше и задушевных разговоров и долгих взглядов. Отчасти ему нравилось такое положение дел — но только отчасти; в глубине души он отчаянно стремился к общению с Дженни.