Ирен Беллоу - Лазурная лагуна

Тэсс раздражало, что она продолжает думать о Хедли и о его покойной жене. Она убеждала себя, что пытается лучше понять этого человека, чтобы перехитрить его. Но как можно одержать верх над мужчиной, который зарабатывает себе на жизнь, сражаясь с крокодилами и акулами?!

Она засыпала под аккомпанемент таинственного попискивания летучих мышей за окном, когда ее внезапно разбудили крики. Пытаясь выбраться из кровати, она запуталась, как ей показалось, в паутине, но наконец поняла, что это сетка от москитов. Пока она выпутывалась и шарила ступнями по коврику в поисках тапочек, крики продолжались. В ногах постели лежало кимоно Урсулы, и Тэсс быстро накинула его на себя. Что-то случилось в спальне Гаролда, откуда и доносились крики.

4

– Оно приближается! Приближается!

Мчась по коридору, Тэсс слышала испуганный голос Гаролда. Она вспомнила, что его спальня рядом с комнатой Хедли, и, когда распахнула дверь, тот уже стоял у постели мальчика. Он, видимо, вскочил после крепкого сна, судя по взъерошенным волосам и затуманенным глазам. На нем были только пижамные брюки, и Тэсс непроизвольно бросилась в глаза его широкая мускулистая грудь и мощные бицепсы.

Она с трудом отвела взгляд от Хедли, чтобы заняться мучившимся от ночного кошмара ребенком. Гаролд лежал в постели с открытыми глазами, с ужасом уставившись на что-то невидимое. Тэсс проследила за тем, как и куда смотрит мальчик, но ни на стене, ни на потолке ничего не было, что могло бы объяснить его состояние. Гаролд вдруг начал метаться из стороны в сторону и стонать. Отец пытался удержать сына, но стоны ребенка и конвульсии только усилились.

– Он не спит, но не узнает меня, – обратился потрясенный Хедли к Тэсс.

Никогда еще она не была так благодарна за превосходную подготовку, которую получила в Медицинском научном центре.

– Это потому, что он находится в так называемом промежуточном состоянии между сном и бодрствованием. Он даже не осознает, что вы рядом.

– Его мучают кошмары? – обеспокоено спросил отец.

Тэсс покачала головой.

– При кошмарах дети ведут себя иначе. Их легко разбудить, и они быстро успокаиваются. Самое лучшее, что сейчас можно сделать, – оставить Гаролда одного.

– В таком невменяемом состоянии?! Да вы что?!

– Я знаю, что делаю. Психотерапия – моя область, – уверенно парировала Тэсс. – Я работаю в научном центре в Джексонвилле, где мы постоянно имеем дело с такими же аномальными случаями, как у Гаролда.

Грант промолчал, но отошел от мечущегося на кровати ребенка.

– Вы можете остаться в комнате, чтобы проследить за мальчиком, но чем больше будете стараться успокоить сына, тем дольше продлится приступ, – предостерегла его Тэсс.

У нее защемило сердце, когда Хедли, сделав над собой усилие, внял ее совету. Ему, конечно, тяжело, она слишком хорошо это понимала, но другого выхода не было. Тэсс физически ощутила боль, с которой он наблюдал, как мучается его маленький сын.

Неожиданно Хедли погладил ее руку. Тэсс вздрогнула от этой ласки – прикосновение просто обжигало. Стиснутые зубы и поигрывающие желваки на скулах Хедли выдавали, как трудно ему удержаться, чтобы не подойти к сыну. Он до боли крепко сжимал запястье Тэсс, но она не сопротивлялась. Ее беспокоил только Гаролд.

– Сколько же еще продлится эта пытка? – тихо спросил Хедли.

– Обычно все кончается довольно быстро. Смотрите…

Не успела она закончить фразу, как мальчик перестал метаться. Он потянулся, зевнул, глаза у него заморгали, в них появилось осмысленное выражение.

– Папа?

Хедли взял мальчика за руку.

– Все отлично, сынок. Я здесь.

Ребенок сонно улыбнулся.

– И Тэсс тоже?

Лицо Хедли посуровело, но он привлек Тэсс поближе, чтобы Гаролд увидел ее.

– Да, мой славный, она здесь.

Гаролд вздохнул.

– Хорошо. Она мне нравится. От нее пахнет, как от мамы.

Сердце Тэсс сжалось от сострадания к больному ребенку, которому она и ее аромат духов напомнили погибшую мать. В таком нежном возрасте он уже перенес одну из самых страшных трагедий. Неудивительно, что он страдает от ночных ужасов. За что это наказание пало на плечи чистого невинного создания?

Через несколько минут Гаролд уснул. Хед встал, поправил сыну одеяло и, жестом предложив Тэсс выйти из комнаты, тихо прикрыл за собой дверь. У него был такой грозный вид, что Тэсс показалось: он недоволен ее приходом в комнату сына, хотя она всего лишь пыталась помочь. Что бы между ними ни было, это не имело ни малейшего отношения к славному мальчику.

– Пойду спать, – обронила Тэсс, чувствуя себя разбитой.

– Останьтесь. Я принесу бренди.

Это было скорее требование, а не приглашение, и она отказалась.

– Спасибо, я не пью бренди.

– А что вы хотите? Молока? Сока со льдом? – спросил он и, не дождавшись ответа, вышел из комнаты.

Единственное, чего ей хотелось, так это вернуться в свою комнату, где бы она не видела его – полуодетого, растрепанного, только что вставшего с постели. Хед казался таким домашним, таким милым, что Тэсс боялась за себя: ее так влекло к нему.

Через полминуты он вернулся, неся в руках стакан с охлажденным соком и полбокала бренди. Когда он передавал ей стакан, их пальцы соприкоснулись и Тэсс вздрогнула как ужаленная, расплескав напиток на натертый до блеска пол.

– Оставьте, это пустяки, – удержал ее Хедли, когда она стала высматривать, чем бы вытереть лужицу. – Не суетитесь и сядьте здесь.

«Здесь» представляло собой двухместную плетенную из тростника кушетку, половину которой он уже занимал. Тэсс робко примостилась на краешек и принялась маленькими глотками пить сок.

– Ради бога, возьмите себя в руки. У постели Гаролда вы сохраняли завидное спокойствие, хотя я ожидал истерики.

Тэсс привыкла иметь дело с такими приступами у детей, как ночной кошмар Гаролда. Изучение и профилактика подобных аномалий были ее специальностью. С Хедом же все оказалось сложнее. У нее не было ни опыта, ни уверенности в себе, чтобы беседовать ночью с полуодетым мужчиной, чей безукоризненный торс находился совсем рядом, всего в нескольких дюймах от нее.

Сами собой всплывали воспоминания о нежности его объятий. Его влажные от бренди губы так ощутимо напоминали вкус поцелуя, что Тэсс охватил озноб.

Хедли слегка коснулся ее руки.

– Вам холодно, да?

Стояла мягкая тропическая ночь, и смешно было думать о холоде.

– Я до сих пор немного не в себе из-за произошедшего.

– Объясните подробнее, но без мудреных медицинских терминов, что же произошло с сыном.

Тэсс облегченно вздохнула. Легче говорить о Гаролде, чем разбираться в своих смятенных противоречивых чувствах.