Алмазная нелюбовь - Элли Лартер
– Ты горишь, – шепчет мне на ухо Вит, и его дыхание не обжигает.
– Пошли отсюда... пожалуйста, – впервые за три дня нашего восхитительного, бурного знакомства он действительно кажется мне единственным настоящим другом посреди этого дерьма. Ну же, Вит, только не рычи на меня сейчас, не язви, не издевайся...
А он и не делает этого. Помогает мне встать из-за стола, перекидывается парой фраз с остальными присутствующими. Кто-то спрашивает, не нужна ли «скорая», но я не даю Виту ответить: вцепляюсь в него пальцами и изо всех сил тащу в сторону выхода... Он уже видел меня уничтоженной, раздавленной, голой – ничего страшного, если он увидит меня блюющей, истекающей потом... Остальные этого видеть не должны.
Вит послушно выводит меня на улицу, на свежий воздух, который я жадно хватаю ртом.
– Ну как, полегчало? – спрашивает мужчина через минуту. В руках у него смартфон: он снова вызывает такси.
– Не особенно, – отвечаю я мрачно, и это полная правда: голову сжимает тисками, к горлу подступает тошнота, тело ломит.
Такси подъезжает через несколько минут, и Вит терпеливо засовывает меня на заднее сидение, где я моментально отключаюсь.
Просыпаюсь от странного ощущения. Пытаюсь вскочить – не получается. Я в панике открываю глаза.
– Да что ж ты дергаешься, – раздраженный голос Вита раздается над самым ухом.
– Что за...? – я неожиданно понимаю, что мужчина несет меня по улице на руках.
– Я не мог позволить такси подъехать прямо к дому. Пришлось попросить остановиться в конце улицы.
– Ясно... Отпусти, отпусти меня, – неожиданно требую я, чувствуя, как тошнота становится невыносимой, и ничего не понимающий Вит спускает меня ногами на землю:
– Что не так, блин?!
Вместо ответа я наклоняюсь и, не рассчитав траекторию, выблевываю ему на ноги содержимое своего желудка.
– Класс, – заключает мой новоиспеченный супруг, а я делаю пару шагов в сторону и снова сгибаюсь напополам.
13 глава. Вит
Первая мысль – отвезти ее в больницу. Несколько сладких секунд я смакую ее, воображая, что это и вправду возможно, но потом со вздохом отбрасываю: нихрена. Французская принцесса хоть теперь и моя официальная женушка, ни грамма доверия между нами нет, и я не могу оставить ее в больнице. Она может и копам настучать, и попытаться свалить. Я отобрал у нее все – паспорт, банковские карты, мобильник, – но в больнице придется валяться с документом, с ним же можно сбежать, а деньги взять у какой-нибудь подружки... Я ведь понятия не имею, сколько у нее знакомых дочек олигархов по всей Москве.
Вторая мысль – позвонить папаше и сказать ему, что тот мудак. Но он и сам это знает. Кроме того, ему сейчас не до меня. Последнюю неделю он не только разбирается с Маринкиным отцом и решает вопросы контрабанды алмазов, но еще и выясняет, куда делись три фуры с вином, отправленные в Казахстан и пропавшие посреди дороги. На границе их не задерживали – значит, они туда не доехали. Затормозились где-то еще на территории России. Если это конкуренты – всем жопа: это может означать и разборки с другой бандой, и проблемы с полицией, и возмущение партнеров, и потерю нехилой суммы денег. Мне бы тоже разгребать это дерьмо вместе с отцом и парнями – но пока я привязан к простуженной женушке и вынужден протирать штаны дома вместо того, чтобы орудовать в штабе или давно мчаться куда-нибудь на казахстанскую границу...
Третья и последняя мысль – заняться ее лечением. К моей печали, эта мысль единственно верная.
– Какие лекарства тебе нужны? – спрашиваю я как можно спокойней. Мне не приходилось сталкиваться с болеющими девушками. Только с умирающими мужиками – но те обычно умирали от пулевых ранений, а не от температуры, жара и головных болей. Какого хрена с ней вообще происходит? Лоб горячий, глаза слезятся, а пальцы дрожат от слабости. Когда-то, сто лет назад, мне приходилось заботиться об Асе, но тогда большую часть работы выполняла мать. Я только таскал сестренке горячий чай с малиной и накладывал на лоб прохладные компрессы... Кстати, о компрессах: – Если я положу тебе на лоб смоченное в холодной воде полотенце, тебе станет лучше?
– Не знаю, – ноет в ответ Марина, а я закатываю глаза. Ладно, мужик, ты справишься, говорю я себе. Выбора-то, черт побери, все равно нет.
Первым делом, я открываю для нее гостевую комнату и застилаю чистое белье. Забочусь и о самой принцессе – чтобы ей было просторней и спокойней, – и о себе – мало ли какую заразу она привезла из своих пафосных Канн. Заболеть следом за ней я не жажду, пардон.
Раздеваю ее до белья, укладываю в постель. Ей так хреново, что она даже не пытается прикрыться. Да и чего я там не видел! Не видел разве что, как она содрогается в муках оргазма, насаживаясь поглубже на мой член, но ничего, это приключение у нас еще впереди. Сейчас она такая растрепанная, вспотевшая и болезненная, что мне почти стыдно думать о ней в сексуальном плане... Хотя нет, погодите-ка, кого я обманываю? Не стыдно. Я не упускаю возможности провести ладонями по ее гладким бедрам, плоскому животу и быстро поднимающейся груди... Дышит она прерывисто. Может, воспаление легких? Пневмония? Бронхит? Или это все одно и то же?
Потом я и вправду приношу тазик с прохладной водой и, окуная туда махровое полотенце, медленно обтираю ее горячее тело. Ну что же, заботиться о больной не так уж сложно... Даже приятно.
Да ладно, ладно! Мне правда жаль девчонку. Красивая, образованная, богатая, она неожиданно оказалась в такой дыре и такой переделке, что я бы и врагу не пожелал. Но что поделать?
Я кладу ей мокрое полотенце на лоб, запираю ее в
