Долгий путь к счастью - Луиза Фуллер
Она до безумия упрямая. Нерациональная и стремительная. Словом, обладает теми чертами, которые он не терпит в женщине. И тем не менее все же по непонятным причинам он хочет ее с почти неутолимой страстью.
Стиснув зубы, Чарли отвел взгляд. Да, она сексуальна и красива, на ней прозрачная пижама, демонстрирующая аппетитное тело. Но он видел множество женщин и в более откровенных пижамах – красивых, желанных женщин, с нежными губами и гладкими телами.
– Смотрите, Дора. Я знаю, вам тяжело. Мне тоже тяжело. Но мы должны достичь компромисса. Мы не можем продолжать ссориться или избегать друг друга, если собираемся сделать все во благо Арчи.
Она пристально посмотрела на него, он снова практически увидел, как она мысленно взвешивает плюсы и минусы.
– В чем подвох?
– Почему вы думаете, что он есть?
– Не знаю, Чарли. Просто я так чувствую, это выше меня.
– Нет никакого подвоха. Вы с Арчи первый день в Макао. Ради него я бы предпочел, чтобы мы не воевали друг с другом.
Он ждал, не желая торопить ее. Кем бы ни была Дора, она не трусиха. Он вспомнил их первую встречу у адвокатов. Деньги явно не имеют над ней власти.
Узнав о смерти Деллы, он подумал, что может оформить опеку через суд. Все обстоятельства складывались против Доры, если говорить о ее банковском балансе.
Но несмотря на мощное юридическое сопровождение, он быстро отказался от своего решения. Это могло стать достоянием общественности, а он не привык рисковать своей репутацией.
Решение невольно предложила Дора. Ее появление в его квартире подсказало нетрадиционный подход, и он пригласил ее в Макао. И не пожалел об этом.
Что‑то он отвлекся. Непростительное легкомыслие, учитывая то, что поставлено на карту.
Прошлой ночью, после «инцидента» на кухне, он решил пересмотреть свою стратегию.
Дора никуда не собирается, во всяком случае, ни в эти две недели, ни, вероятно, в ближайшие годы. Если она согласится, он сможет двигаться к своей цели – зафиксировать продолжительность и частоту посещений Арчи.
И ему известен идеальный способ помочь ей принять решение. Он проведет экскурсию по казино и гостиничному комплексу, и Дора увидит, какую жизнь он может предложить сводному брату. Кроме того, это задало бы столь необходимый деловой тон их общению.
– Никакого подвоха, Дора. Я просто предлагаю вам позавтракать. И начать все сначала. – Он улыбнулся. – Обещаю, после завтрака вы снова сможете меня ненавидеть.
«Это проблема», – подумала Дора. Она не ненавидела его. Вернее, его тело.
Интересно, как бы поступила Делла?
Ее сестра всегда была такой правильной, такой бескорыстной. Она называла это «быть человеком».
Возможно, пришло время Доре «быть человеком».
«Возможно, Чарли имел в виду то, что сказал». В ней зародилась надежда. Может быть, остальное тоже вернется на круги своя. Не карьера, нет. Та ночь в клубе, когда она застыла на сцене, отбила всякое желание выступать. Но было бы здорово иметь возможность петь для себя, для Арчи.
– Ну ладно, ешь, но не хватай палочки!
Арчи схватился за ее палочки для еды, и она позволила ему взять их. Не хотелось заниматься воспитанием ребенка сейчас.
Надо быть с ним потверже, но это так тяжело. Его истерики пугали не только ее, но и самого Арчи. Когда он был напуган, плакал и искал мать, Дора ненавидела эти моменты. Ненавидела, когда он ее отталкивал.
По спине пробежала дрожь. Мысль о том, что однажды он может сделать это осознанно, как другие люди в ее жизни, которых она любила, была невыносимой.
– Он слишком мал, чтобы есть палочками.
Голос Чарли ворвался в ее мысли, и она осторожно взглянула на него. Он наблюдал за ней, изучал. Она ожидаемо залилась краской.
– Я знаю. Но он хочет их получить.
Он откинулся на спинку стула.
– Некоторые дети осваивают это раньше, Арчи пока не обладает необходимой координацией.
– Полагаю, вы узнали об этом в параллельной жизни, где служите медбратом?
– Нет, я это знаю потому, что был двухлетним мальчиком и очень расстраивался из‑за того, что не умел есть палочками.
Их взгляды встретились. Дора почувствовала, как дрогнуло сердце. Она не хотела представлять двухлетнего Чарли. Это сделало бы его более человечным, что опасно. Тем не менее сложно устоять перед маленьким соблазном.
И возможностью его поддразнить.
– Я удивлена, что вы помните далекое прошлое. – Она одарила его провокационной улыбкой. – Вы знаете, что память достигает пика в начале тридцатилетнего возраста, потом ухудшается, так что вы уже в опасной зоне.
– Неужели. Полагаю, вы узнали об этом в своей параллельной жизни, где работаете нейробиологом, – мягко парировал он.
Ее пульс напомнил о себе участившимся ритмом. Его пристальный взгляд обжигал ей кожу. Никто не смотрел на нее так. Никогда. Даже на прослушивании. Дора почувствовала себя обнаженной, взглянула на него, ее дыхание остановилось. Интересно, как он выглядит обнаженным? От таких мыслей у нее закружилась голова. Она вынужденно небрежно пожала плечами:
– Вообще‑то я читала это в журнале во время полета.
Он выдержал ее взгляд.
– А вы много журналов читаете?
– Нет. Предпочитаю социальные сети. Я много писала, когда… – Она запнулась, не желая распространяться о своей жизни. – Это все достаточно запутанно.
Он кивнул:
– Понимаю. И знаю, что вам, должно быть, было непросто взять Арчи к себе. Это сказалось на работе. Потом документы.
Ее живот скрутило узлом.
– Я, так или иначе, справляюсь с трудностями.
– Да. Но вам не нужно больше справляться. Я могу и хочу помочь, если позволите.
Она нервничала, как мышь, нашедшая сыр в ловушке. Манит, но не внушает доверия.
– Полагаю, все зависит от того, что вы имеете в виду под словом «помощь».
– Думаю, вам может понадобиться небольшая практическая поддержка. Я договорился, чтобы у Арчи была няня. Ее зовут…
– Спасибо, но я справляюсь. – Ее сердце тяжело забилось.
– Шэньи – племянница Чена. Как и он, она выросла на материке. Она высококвалифицированный и опытный специалист.
Дора пыталась сохранять бесстрастное лицо, но ей стало трудно дышать.
– Хотите сказать, по сравнению со мной?
– Это не критика в ваш адрес, Дора.
– Вы говорите неправду.
– Я не лгу, Дора. – Он помрачнел.
– Конечно нет. И предложение денег за отказ от Арчи, полагаю, не было взяткой?
Она вдруг почувствовала, как слезы затуманивают глаза.
– Знаете, что грустно? Я думаю, вы действительно верите. Вы настолько обмануты своей властью, что, видимо, уже не отслеживаете, где правда, а где ложь. Пока получаете то, что хотите, вы будете делать или говорить, что вам удобно.
Его глаза сузились.
– Я бы предпочел, чтобы
