Линда Гуднайт - Необыкновенная семья
— Боже всемогущий! Сэм, ты не мог бы подержать голову теленка еще минутку?
— Извини, хозяин. — Молодой ковбой под сердитым взглядом Колта раскрыл пасть упрямо вырывающегося теленка. Другие ковбои смотрели на расстроенного хозяина с удивлением.
Работа с молодняком всегда была очень грязной и утомительной, но сегодня июньское солнце казалось еще жарче, а телята еще более упрямыми, чем обычно. Каждый раз, когда ковбои прогоняли одного из них через главные ворота, Сэм должен был захватить голову теленка и раскрыть его пасть так широко, чтобы Колт сумел «выстрелить» в глотку животного целый тюбик санирующего раствора. Те ковбои, что находились сзади, должны были успеть ввести вакцину и проверить теленка на пороки развития. Потом обработанного таким образом теленка загоняли к уже проверенным молодым бычкам. У них было шесть таких пропускных коридоров, но еще больше половины телят оставалось в загонах. Колт оглянулся через плечо. Уже полдень, а животных еще очень много. В другое время такое количество здоровых телят было бы хорошей новостью, но сегодня это его не радовало.
Черт возьми, он не может жениться!
Он сунул шприц с лекарством в глотку очередного теленка и выпустил лекарство. Сэм поднял брус над воротами, и теленок бросился вперед, спотыкаясь и мыча.
Колт сдвинул шляпу на затылок и рукавом вытер пот со лба.
Черт, как жарко! С того момента, как Кэти вышла вчера вечером из его кабинета, покрасневшая и трепещущая, он был сам не свой. Он не хотел пугать ее, но она была так сексуальна и притягательна… Да еще этот разговор о супружестве… Хотя в браке есть и приятная вещь — медовый месяц.
— Эй, хозяин, мы собираемся сегодня работать с телятами или нет?
Еще один бычок был направлен в головные ворота. Кто-то крикнул, что отсчитали шестидесятого. Пять ковбоев стояли в пыли и навозе и с любопытством глядели на хозяина.
Пытаясь выкинуть Кэти из головы, Колт схватил теленка. Но Кэти не желала оставить его в покое. Боже всемогущий! Он хотел ее. Еще, как хотел! Он хотел затащить ее в кровать. Но он совсем не хотел из-за этого жениться.
— Слушай, Колт, хочешь, я встану вместо тебя?
Слова Сэма вернули его обратно в загон. Кэти Уинслоу с ее бесхитростными поцелуями и дикими планами мешала его работе.
Он от души пнул железные ворота и выругался.
— Я сегодня не стою своей зарплаты, ребята, — он сдернул кожаные перчатки и хлопнул ими по джинсам.
Колт спрыгнул в загон и позвал одного из работников.
— Мигель, мне нужно кое чем заняться в доме. Может быть, я задержусь. — Он махнул остальным, чтобы они продолжали работу. — Когда ребята закончат это стадо, пусть поработают еще около часа.
Диспетчер понимающе кивнул. За пять лет работы у Колта Гаррета Мигель стал самым ценным работником. Тихий и спокойный, он работал как человек, который благодарен уже только за то, что имеет возможность работать, и никогда не жаловался ни на перебор рабочих часов, ни на жару. Единственный раз, когда он попросил выходной, случился на прошлой неделе, когда у его жены были тяжелые роды.
— Подожди-ка, Мигель!
Молодой мексиканец остановился.
— Как дела у Джуаны?
— Неважно, — Мигель покачал головой. — Новорожденный оказался слишком крупным для нее.
У диспетчера и его жены было двое сыновей, и старшему исполнилось всего три года. Они приехали сюда из мексиканской глубинки, никого из родни у них здесь не было, и сейчас, когда Джуана нездорова, на чью-то помощь им рассчитывать не приходилось. Мигель, чья преданность жене ни для кого не составляла секрета, беспокоился о ней все время, хотя никогда не позволял личным делам мешать работе.
— Печально это слышать. Сегодня, когда ребята закончат, кончай и ты. Иди домой.
Диспетчер и его жена жили в автофургоне прямо на участке Колта, но Мигель никогда без разрешения не бросал работу. Он кивнул и вспыхнул благодарной улыбкой.
— Ей это понравится. Я так и сделаю.
Колт поплелся к своему грузовику, чтобы отправиться домой.
Он обнаружил Кэти на кухне. Она стояла спиной к нему, и он мог смотреть на ее длинную, спускавшуюся до талии косу, заплетенную на французский манер, и ноги, голые от шортиков до пяток. Его раздражало, когда она заплетала волосы в косу, он предпочел бы видеть их распущенными. С каких это пор он стал так много внимания уделять женским волосам. Куки заметил его первым. Эй, хозяин, что это ты здесь делаешь в такое время?
— Пришел поговорить с Кэти.
Он постарался сказать это небрежно, но Кэти тут же замерла и не повернулась. Она стояла неподвижная, как статуя, только ее шея очень медленно краснела. Колту захотелось подойти к ней, попросить прощения за то, что он запугал ее.
Куки с любопытством переводил взгляд с одного на другого:
— Идите, мисс Кэти. Я тут сам закончу. Она долго мыла и вытирала руки. Когда она, наконец, повернулась, то даже не взглянула на него. Лицо ее пылало.
Не глядя в его сторону, она решительно вышла из кухни и направилась в его кабинет.
Кэти хотелось бы, чтобы Колт перестал смотреть на нее, как койот на кролика. Повернуть к нему лицом было очень трудно, особенно после того, как она так по-дурацки вела себя вчера вечером.
Когда они вошли в кабинет, и дверь за ними закрылась, Колт прислонился к камину, скрестив на груди руки.
Стараясь справиться со смущением, она опять облизнула внезапно пересохшие губы.
— Вы мешаете моей работе.
Он оторвался от камина и одним прыжком оказался возле нее, сильный, жаркий, пыльный. Со стоном он прижал ее к себе, его губы прижались к ее губам.
— Колт, пожалуйста, — попросила она, когда он коснулся губами ее шеи, хотя и сама не могла бы сказать, о чем просит. Его горячее дыхание билось где-то возле ее горла. Вдруг он опустил руки и отступил назад. Кэти качнулась и, ослабев, опустилась на диван.
— Я пришел сюда не за этим, — отрывисто сказал он.
— Тогда зачем вы это делаете? — Она прижала дрожащие руки к пылающим щекам.
— Из-за этих разговоров о женитьбе я словно белены объелся. И прошлым вечером… — он потряс головой, потом наставил на нее палец. — Вы должны понять кое-что, Кэти. Я мужчина, а не какой-нибудь гомосексуалист, который женится на прекрасной, сексуальной женщине, вовсе ее не желая. — Он расхаживал по ковру, разглагольствуя о той смешной ситуации, в которую она поставила их обоих, но Кэти не слышала ни единого слова. Она перестала что-либо слышать с того момента, как он сказал о прекрасной и сексуальной женщине.
Все ее мысли перенеслись куда-то туда, где есть любимый муж и прекрасная семья… Но разве она не клялась бросить всякие фантазии? Научиться смотреть в глаза реальности? Не должно быть никакого любимого мужчины и никакой семьи. Во всяком случае, для Кэти Уинслоу. Некоторые женщины просто не предназначены для любви, и она из их числа. Колт — нормальный мужчина, который хочет спать с ней и совсем не притворяется влюбленным.
